Молчавший до этого Олег Петров потер свой волевой подбородок, потом стукнул кулаком по столу.

— С этим Папой кончать пора. С нас он тоже больше ни копейки не получит. И так его дружка, мэра Горкина, пришлось забашлять — выше некуда. Я тебе, Зарьков, советую — найми охрану. Хочешь, я тебе наших, из ветеранского союза подберу? Хоть завтра.

Зарьков поднялся.

— Спасибо, подбери. И, если можно, сегодня. Ладно, я пошел.

Он направился к выходу. Машину он оставил на стоянке возле ресторана. Не успел он отъехать, как прямо перед капотом его "лексуса" выросла массивная фигура в милицейской форме. Лямки бронежилета едва сходились на боках толстяка, а укороченный "калашников" в его лапах выглядел нелепо игрушечным. Казалось, его красную морду можно использовать в качестве прикуривателя.

— Сержант Красномырдин, — представился толстяк. — Предъявите ваши документы.

Он раскрыл водительские права, паспорт бизнесмена и принялся читать, шевеля губами.

— Так, значит вы господин Зарьков? А это ваша машина? Поздравляю, она числится в угоне.

— В каком угоне?! — тут же пришел в ярость Зарьков. — Я ее новой купил, в фирменном магазине, у официального дилера фирмы.

Сержант взял под козырек.

— Возможно это недоразумение. Ошибка в компьютере. Пройдемте в нашу машину. Сейчас во всем разберемся.

Все еще ругаясь на чем свет стоит, Зарьков вылез из машины и направился к милицейским "жигулям" сержанта. Когда они проходили мимо черного "опеля", его задняя дверца вдруг раскрылась. В тот же момент милиционер с силой толкнул бизнесмена в салон "опеля". Одновременно с этим из салона вылетел мощный кулак. Получив мощный встречный удар в челюсть, бизнесмен растерялся. И тут же крепкие руки втянули его на заднее сиденье.

Внутри машины сидел незнакомый Зарькову совершенно лысый кавказец. Он нанес предпринимателю еще один удар по голове.

— Что происходит?! — возмущенно вскричал Зарьков. — Вы не имеете права!

Бритоголовый абрек презрительно усмехнулся.

— Имеем. Мы здесь всэх имеем. И тебя, ишака, тоже. Нэ разевай клюв, орел. Убивать тебя пока никто не собирается. С тобой Папа тему перетереть хочет.

Парень, похожий на цыгана, сверкнул фиксой и с силой запечатал Зарькову лицо тряпкой, остро пахнущей эфиром. Бритоголовый, державший бизнесмена, прорычал.

— Да опустите же стекло, пока мы сами тут не задохнулись!

Похожий на поросенка толстый курносый юноша, сидевший рядом с водителем, поспешно закрутил ручку на двери. Патлатый цыган с забинтованной щекой, сидевший за рулем, дал газ и машина сорвалась с места.

Красномордый сержант проводил их взглядом, потом с нескрываемым удовлетворением достал из наружного кармана пачку зеленых купюр, пересчитал и убрал в карман поглубже.

В ярко освещенной комнате размером со спортзал собрались Ибрагим, Василий, Жора и Артурчик. Держались они если и не униженно, то, во всяком случае, с почтением. Их собачьи взгляды были устремлены на пожилого, но все еще статного человека. Его густая, не по годам, шевелюра отливала серебром благородной седины.

Большой горбатый нос и черные, слегка навыкате, глаза могли принадлежать как уроженцу Кавказа, так и потомку Авраама и Иакова. Впрочем, не исключалась его принадлежность и к вечно кочующим детям степей — цыганскому племени.

При всех признаках трепета подчиненные обращались к хозяину на ты и величали Папой. Судя по всему, ему просто нравилось строить из себя либерала. Он говорил тихим голосом, словно смертельно устал или был болен.

— Как же вы так обфоршмачились, ребятки? Я ведь собирался Василия с Ибрагимом на недельку в Москву отправить. А куда ему теперь с такой-то рожей? Враз засветится.

— Это все Зарьков, сука! - процедил сквозь зубы Василий, виновато поглаживая забинтованную физиономию.

Одна из картечин, выпущенных Зарьковым по капоту серебристого джипа Артурчика, рикошетом пропахала и по его щеке.

— Ладно, — Папа закурил и вытянулся в глубоком кресле. — Сделаем так. Наш товар в Москву повезут Ибрагим и Жора. А сейчас слушайте внимательно. У нас появилась проблема. Этот косоглазый козел Керимбай через нашу голову мостит дорожку в Москву. На днях человечек к нему из столицы прибудет. Хряком дразнят. Надо нам этого Хряка перехватить. Что скажешь, Ибрагим?

Кавказец озадаченно почесал свой блестящий череп и попробовал рассуждать.

— Дураку понятно, если Керимбай будет гнать наркоту прямо в Москву, мы останемся с голым хреном. Только зачем москвича мочить? С Москвой ссориться — себе дороже выйдет.

— Никто не предлагает этого Хряка мочить, — покачал головой Папа. — И с Москвой ссориться я не собираюсь. Не один Хряк на Москве наркоту разруливает. Даже наоборот. Меня один добрый человек, его Мясорубом дразнят, попросил прислать ему Хряка, живого, но в упаковке. Он с ним по душам потолковать хочет. Вот и займитесь этим.

Спустя полчаса четверка доверенных лиц спускалась по широкой мраморной лестнице папиного особняка.

— Где этого Хряка брать будем? — спросил Ибрагим.

— Я вообще занят, — засуетился толстый Артурчик. — Мне тачку ремонтировать надо. Зарьков, сука, отрихтовал! Если бы Папа не запретил, я бы ему рожу точно так же отрихтовал!

Василий заржал.

— Ага, если бы он был пьяный и связаный. Ладно, без дристливых обойдемся. Папа сказал, что керимбаевский человек, который этого Хряка встретить должен, у Скутера на кайфхате зависает. Там у них наверняка и стрелка забита. Скутер у Керимбая главный толкач, хотя в последнее время и сторчался вконец. Давно пора его за жабры взять.

Артур осторожно отвалил, остальные трое направились к черному "опелю".

Отставной офицер, ныне преуспевающий бизнесмен, Олег Петров, сидел дома и лихорадочно набирал номер телефона своего компаньона Осина.

— Алло, Илья? Слушай, Илюха, Зарьков куда-то пропал. Домой не приезжал, на работе не появлялся. Как из "Центрального" кабака вышел, так и пропал. Машина на стоянке осталась. Мы с тобой последние, кто его видел… живым. Гадом буду — Папиных рук дело. Будь осторожен, никуда пока не выходи. Я к тебе сейчас своих ребят пришлю.

Из своей комнаты появилась дочь Петрова, пятнадцатилетняя Юлька. На голове ее торчали наушники, глаза были рассеянно устремлены куда-то в пространство. Олег с тревогой присмотрелся к зрачкам. Вроде нормальные. Так же ненавязчиво, но внимательно он присматривался к рукам дочери — нет ли следов уколов. Принюхивался — не тянет ли от нее сладковатым запахом "травки". Пока, вроде, Бог миловал. Но Олег хорошо знал, что большая часть городской молодежи давно и плотно сидит на игле. А уж дурью балуются едва ли не каждый.

— Куда собралась? — раздраженно спросил он у дочери.

— На кудыкину гору воровать помидору! Мне что, уже и погулять нельзя?

— С кем, с наркоманами? — Олег почувствовал, что опять начинает заводиться.

— Сейчас в нашем городе чуть ли не все парни наркоманы, — тоном лектора общества "Знание" сообщила Юлька. — Других не имеется.

— И твой хахаль в их числе? — Олег понимал, что лучше этого не говорить, но не мог удержаться.

Дочь отвечала ему спокойным назидательным тоном. Впору местами поменяться.

— Морозенок никакой не хахаль, мы просто друзья! Ты же его с детства знаешь. Кроме того, с ним я чувствую себя спокойно. Его брата все боятся.

Олег вздохнул.

— Знаю. И брата его знаю, Морозова-старшего. Полный отморозок и бандит. И кликуха его — Отмороз — соответствует. А младший твой наркоман. Тебя-то еще на иглу не подсадил?

Юлька надулась и хлопнула дверью.

С Морозенком она встретилась спустя десять минут возле подъезда. Тот как всегда выглядел немного беспокойно. Глаза бегали. Значит уже вены зачесались.