========== Часть 1 ==========
— Адди, нет, так нельзя. Что соседи подумают? Ты гостья, и стоишь у плиты.
— А мы обязаны докладывать соседям? — весело ответила Аделаида сестре. — По-моему, всё честно. Вчера угощала ты, сегодня — моя очередь.
А про себя добавила, что ещё один удар традиционной английской кухни её печень и поджелудочная просто не перенесут. Но не обижать же младшенькую из-за этого, они ведь столько не виделись. Готовила Фиона вкусно, не поспоришь, однако ростбиф с бобами и кукурузой и с йоркширским пудингом, пирог со свининой, стотти-кейк с ветчиной и яйцом и сконы — для одного ужина чересчур. Даже сыновья Фионы, подростки, у которых, казалось бы, бездонные желудки, и то вчера выползали из-за стола, оставив на тарелках по половине порции. Аделаида же полночи не могла уснуть: отвыкла она так переедать.
Сестрёнка всё же обиделась: скрестила руки на груди, поджала губы в маленький узелок и прислонилась к дверному косяку.
— Как жаль, что у вас нет микроволновой печи.
— Вот ещё! — Фиона оскорблённо дёрнула плечом. — Чтобы мои дети ели облучённую еду? Я против, и Эдгар меня поддерживает.
— Это вы напрасно. Очень полезное изобретение. Столько времени экономит. В Америке, говорят, уже в каждом втором доме есть.
Выражение лица младшенькой сделалось совсем презрительным, и Аделаида поспешила добавить, пока не услышала что-нибудь в стиле «безмозглые янки»:
— Покажи мне приправы, пожалуйста.
С приправами всё было очень плохо, кроме тимьяна и чеснока, которые уже пошли в ход. За десять лет замужества за известным ресторатором и жизни на две страны Аделаида привыкла, что разнообразные продукты, специи и кулинарные приборы наличествуют в обоих их домах с избытком. Из головы совсем вылетело, что родная английская кухня, особенно в исполнении Фионы, ужасно пресная и потому не особо интересная для кулинаров. Да, были блюда, ставшие классикой, тот же ростбиф с пудингом, но мир в большинстве своём предпочитал итальянские пасты, морепродукты и мясо с разнообразными приправами, а не просто нечто в тесте.
Выбор продуктов для гарнира тоже оставлял желать лучшего. Сплошь консервированные бобы, кукуруза, маринованная капуста. Обнаружив на дальней полке ручную мельницу, Аделаида несказанно обрадовалась: можно сделать хотя бы поленту, тем более, Фиона утверждала, что высушенные зёрна кукурузы вроде бы продаются в какой-то местной лавке.
— Я быстро. Ты присмотри пока за мясом. Ему, конечно, ещё прилично запекаться, но всё же.
Сестра, конечно, согласилась, придирчиво внюхиваясь в доносившийся из духовки аромат. Большую часть манипуляций над говяжьей вырезкой она пропустила, отчитывая сыновей за то, что они опять гуляют, а не помогают по дому, и теперь пыталась сообразить, что же такое готовится. Напутствовав Фиону, Аделаида споро оделась и отправилась в лавку, которую та отрекомендовала. Пришлось пройтись практически на другой конец города, но оно того стоило. Выбор в той лавочке оказался на удивление разнообразным для того маленького и занюханного болота, каким стал Коукворт за время её отсутствия. Тимьян, шафран, розмарин, орегано и базилик, разные виды перца, крупы, мука разных видов и не только. Торговец откровенно скучал и так обрадовался, когда Аделаида набрала полную сумку, что, преисполнившись благодарности, преподнёс ей маленький букетик из васильков и ромашек и даже помог донести покупки обратно. Судя по всему, к нему давно не заглядывали стоящие покупатели.
У дома сестры неожиданно обнаружился гость с небольшой корзиной в руке. Высокий и тощий черноволосый парень, выглядевший совершенно непрезентабельно: старые чёрные, коротковатые ему штаны, посеревшая от времени, а когда-то чёрная же рубашка с короткими рукавами, стоптанные башмаки. На светлом и чистом крыльце дома Хэндлгтонов он смотрелся как напрочь сожжённое мясо на подушке из риса.
— Добрый день, молодой человек, — Аделаида улыбнулась колоритному персонажу. — Вы к нам?
Юноша мрачно зыркнул на неё из-под нависающей чёлки. Лицо у него оказалось интереснее, чем Аделаида могла представить: острые черты, темнющие глаза и орлиный нос — мечта сомелье.
— Я к миссис Хэндлгтон. Принёс зел… настои.
— Фиона! — громко позвала она, направившись сразу в кухню. — Да что вы стоите, юноша, зайдите в прихожую. Фиона, к тебе молодой человек. Говорит, что настойки какие-то принёс.
Сестра перехватила у неё сумку и зашипела:
— Ты оставила его одного?
— Да, а что?
— Он из Паучьего тупика, а там остались одни пьяницы и маргиналы.
— Тогда зачем ты что-то у него покупаешь?
— Нет, лекарственные настои этот Снейп делает действительно потрясающие, никаких таблеток не нужно, тут Роза Эванс не соврала. Но как он выглядит и ведёт себя! — Фиона закатила глаза. — Точно возьмёт то, что плохо лежит. Я ещё удивлялась, как Роза разрешала своей младшенькой общаться с таким бродяжкой, и вот вчера узнала, что они поссорились. Наверняка он попытался что-то украсть у Эвансов! А ты его в дом пустила! Иди заплати, и пусть уходит. Деньги в верхнем ящике тумбочки, и не вздумай дать от себя больше.
Аделаида покачала головой. За годы общения с рестораторами, поварами и особенно клиентами она научилась неплохо разбираться в людях. Этот Снейп не вызывал ощущения, что он готов прикарманить чужое. Напротив, несмотря на бедную одежду и похоронное настроение, паренёк держал спину прямо, смотрел непримиримо. С гордостью мальчик! Такой, если действительно дать ему денег сверх обозначенной цены, не возьмёт, а воровать не полезет, даже умирая от голода. Но почему Фиона его невзлюбила, понятно. Физиогномистом сестрёнка была никудышным, всегда смотрела на мнение большинства и охотно развешивала ярлыки. У этого молодого человека не было и шанса ей понравиться.
Рассчитавшись со Снейпом, Аделаида получила от него десять разнокалиберных скляночек. На их старомодных этикетках острым, летящим почерком было написано, от чего каждое средство. Хм, и почерк соответствовал общему впечатлению. Забавный какой юноша.
Загрохотала дверца духовки, и в прихожую поплыл аромат сочной запечённой говяжьей вырезки. Как Снейп ни старался, носом всё-таки потянул, и его глаза блеснули, как у оголодавшей собаки.
— Боже мой, это что? — раздалось из кухни. — Адди, это горчица? Ты обмазала всё мясо горчицей?! Господи, зачем?
Судя по голосу, Фиона была близка к обмороку. Аделаида поспешила к ней и застала сестру, трагически заломившую руки над разрезанным рулетом. Машинально она посмотрела на разрез: мясо в центре получилось красиво-розовым и бежало соком, дюксель{?}[Дюксель — мелко нарезанная смесь грибов. В говядине Веллингтон — прослойка в рулете между мясом и тестом.] пропёкся равномерно, слоёное тесто радовало своей румяностью. Если бы только Фиона не проявила самостоятельность, когда её не просили!
— Ну и зачем ты это сделала? Мясо должно отдохнуть под полотенцем, а ты его мало что из формы не вытащила, так ещё и разрезала, — Аделаида расстроенно махнула рукой. — Теперь пересушится, и всё, можно выбрасывать.
— А, то есть я его испортила? Ты скажи, зачем такой кусок мяса в горчице искупала! Это есть невозможно!
— Там не только горчица, там ещё и чеснок, — не удержалась Аделаида.
Так обидно за свои труды давно уже не было — с тех самых пор, как она, наплевав на запрет матери и непонимание отца и сестры, всё-таки уехала в Лондон в кулинарную академию. В академии Аделаида встретила Алекса, вышла замуж, выучилась, стала вращаться в кругах знающих людей и забыла, как родные нещадно критиковали её блюда уже за то, что они отличались от привычных. Даже не попробовав! Всё это осталось далеко в прошлом, ведь Аделаида прошла «школу выживания» с такими привередливыми клиентами и ресторанными критиками, что отрастила себе шкурку, как у броненосца. Но сестрице удалось её задеть. Фиона единственная осталась из их семьи, и Аделаида… нет, не собиралась добиваться одобрения. Просто думала показать, чего добилась, и тогда, возможно, Фиона признает, что прежде была неправа. Глупо вышло. И на что Аделаида надеялась?
