– Укусил? – медленно произносит Майка, выпучив на меня свои огромные глазища.

– Ага, – киваю я. – Представляешь, до чего мужики дошли?

Майя, нахмурившись, замолкает. Мы выходим из лифта и расходимся каждая к своей двери.

– Алёна! – окликает вдруг она. Я замираю, а после убираю руку с ключом обратно в карман.

– Чего?

– Покажи-ка мне этот укус?

Голос Майи становится одновременно каким-то деловитым и озадаченным. Будто у врача на юбилее у ипохондрика. Я с облегчением иду следом в её квартиру, вешаю на крючок пуховик и пакет с мороженным. Майя тоже снимает пальто и пристраивает его на плечиках. Затем заходит в ванную и моет руки. Пару минут я слушаю, как громко шумит вода. Эмоции, как после теста на беременность, который еще не показал результат. Вот только в моём случае варианты дальнейших действий не так очевидны.

Наконец Майя выходит ко мне в коридор и жестом зовёт пройти в зал. Там усаживает на диван и просит показать укус. Сама садится рядом, но как бы позади меня, так что я некоторое время не вижу её реакцию. Я задираю домашнюю футболку со спины, чтобы уж наверняка всё было видно.

– Ну, что, Май, не томи, – спрашиваю я, оборачиваясь.

У неё на лице озадаченность, удивление и скрытая агрессия. Мне остаётся лишь надеяться, что направлена она не на меня.

– Как бы тебе сказать, Алён? – начинает она, а потом достаёт телефон из сумки. – В общем, тебя укусил оборотень.

– Чего? – переспрашиваю я, абсолютно не понимая смысла её фразы. Это что какой-то новый эвфемизм или психический диагноз? А может сленговое обозначение всяких извращенцев, которые на женщин бросаются?

Смотрю на Майю в ожидании разъяснений. Она однако расшифровывать свою фразу не спешит и вместо этого зачем-то звонит своему Артёму. Объясняет ему ситуацию и просит приехать. Тот отвечает, что скоро будет, и от всей этой таинственности и срочности мне становится ещё более тревожно.

– Так, объясни, – произношу я в ультимативной форме. – Что происходит? Я что, умираю?

– Нет, – без тени улыбки качает головой Майя. – Но тебе поставили метку. Какой-то мужчина собирается тебя присвоить.

– Ирина Сергеевна, я вас глубоко уважаю, как HR-специалиста, – говорю я руководителю кадровой службы. – Но порой мне кажется, что вы в мотивации представительниц своего же пола вообще не разбираетесь.

Та виновато поднимает на меня глаза за радужными стёклами компьютерных очков, о которых видимо забыла в спешке. Нечасто я её вызываю на ковер. Но надо отдать ей должное, выглядит, как всегда, невозмутимо, хотя я слышу её бешеный пульс.

– Игнат Дмитриевич, если у вас ко мне конкретные претензии, то высказывайтесь прямо. Незачем бросаться пространными фразами, – отвечает она строго.

– Моя претензия в том, что вы мне нормального секретаря не можете найти уже год, – произношу я, указывая ей жестом на кресло напротив. – Честное слово, как проклятие какое-то. Одна через два месяца за границу свинтила на ПМЖ, другая в декрете, а третья… я вообще молчу. Лучшего друга потерял из-за неё.

Ирина смотрит на меня с сомнением приподняв одну бровь. Комментировать ситуацию не берётся.

– Вы давайте, как-то более ответственно выполняйте свои обязанности, – хмурясь, говорю я. – Ведь есть же карьеристки, которым пофиг на это ваше «простое женское счастье». Найдите мне такую, чтобы год хотя бы проработала без эксцессов.

– Хорошо, – кивает смиренно она. – Найдём. Но будьте готовы, что она окажется не такая симпатичная, как предыдущие.

– Да мне без разницы, – я возмущенно закатываю глаза. – Пусть хоть на Шрека из сказки походит, лишь бы обязанности свои выполняла хорошо и не думала, как бы побыстрее сбежать.

Вообще я немного кривлю душой, говоря такое. Мне нравились все мои предыдущие секретарши. Чисто платонически. Хотя некоторые из них, зная, что я холост, пытались меня соблазнить. К счастью я умею разделять работу и личную жизнь. Что до внешних данных секретарей, то тут дело в эстетике. Приятно, когда тебя на переговорах сопровождает красивая девушка, или, улыбаясь, встречает тебя, когда ты возвращаешься в офис. Такой своеобразный антистресс.

Лет в двадцать я рассуждал по-другому. Пытался затащить в койку как можно больше девушек. Когда смотрю на своих друзей, которым двадцать с небольшим, на их дерзкое поведение, то вижу самого себя. Некоторые из них просто одержимы жаждой получить женское внимание. Для меня в своё время это было не сложно, учитывая, что я альфа и лидер среди местных оборотней. Знакомые омеги, как одна, стремились добиться моего расположения. Некоторые пытаются до сих пор, и для этого готовы на всё. Меня это скорее раздражает.

От размышлений меня отвлекает телефонный звонок. Отпускаю Ирину и принимаю вызов.

– Привет, Игнат. Ты не занят? – звучит в трубке высокий женский голос. Утомлённо вздыхаю. Хочется сказать, что если бы был занят, то не ответил бы на звонок. Но это слишком грубо.

– Нет, Юль, говори, – бросаю я чуть раздражённо.

Юля – моя любовница, хотя многие, включая её саму, считают, что она моя невеста. Она потрясающе красива: натуральная блондинка с отличной фигурой. Очень стильная. И в сексе необыкновенна хороша. Но назвать её своей «невестой» или «моей женщиной» у меня не поворачивается язык.

– Слушай, тут такое дело… – начинает она растеряно. – В общем, меня соседи затопили. Капитально так. Нужен ремонт. Можно я у тебя поживу какое-то время?

Ситуация неприятная для нас обоих, но для каждого по-разному. Мне её жаль. И я верю, что это не уловка, что у неё действительно проблемы. Однако я привык жить один, и она об этом прекрасно знает.

– Юль, давай я тебе квартиру сниму лучше, – участливым тоном отвечаю я.

– Да не обязательно, правда, – прибедняющимся тоном начинает тараторить она. – Это ведь не надолго. Я уже договорилась насчёт ремонта, мне только вещи перевезти, и они сразу же приступят…

– Я сниму тебе квартиру, – произношу я чуть более резко и доходчиво.

– Почему? – спрашивает она дрогнувшим голосом. – Слушай, Игнат, я ведь не прошу на себе жениться. Просто пожить у тебя пару недель! Я и так у тебя ночую периодически. Так какая разница?

– Просто я такой человек, – тяжело вздохнув, отвечаю я. – Мне трудно впустить чужого человека на свою территорию.

– Так значит я для тебя чужая?! – в голосе Юли слышатся слёзы.

Я понимаю, что допустил чудовищную ошибку. Но признать её означает дать Юле надежду. Мы с ней с самого начала обговаривали формат этих отношений. С моей стороны всё осталось без изменений. Почему она вдруг решила, что имеет теперь больше прав на меня, непонятно.

– Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду, – строго произношу я. – Незачем цепляться к словам. Выбери квартиру и отправь мне контакты арендодателя. Остальное я решу.

Юля ещё некоторое время плачет в трубку, а потом тихо произносит: «Ладно». Выдыхаю и завершаю разговор. И зачем было устраивать эту истерику, если в итоге всё равно согласилась на мои условия? Порой я её мотивацию понимаю ещё меньше, чем мотивацию своих секретарш.

А есть ведь другие девушки. Те, что работают на износ и не жалуются. Терпят всякую несправедливость от окружающих. Мне вспоминается та официантка из ресторана, где Аркадьич праздновал свой юбилей. Я бы не назвал её красивой или сексуальной, скорее уж затраханной жизнью. Но было в её взгляде что-то такое, отчего дыхание перехватывало.

Я вдруг поддаюсь порыву. Время как раз обед. Поднимаюсь из-за стола, подхватываю пальто и выхожу из офиса. Еду в тот самый ресторан, в надежде снова её увидеть. В заведении долго разглядываю девушек в униформе, снующих меж столиков. Той самой не нахожу. Вкушаю свой бизнес ланч без особого удовольствия, а затем подхожу к администратору и спрашиваю про официантку.

– К сожалению, она у нас больше не работает, – каким-то странным тоном отвечает администратор.