Я едва дождалась окончания саммита. Мне хотелось скорее вернуться домой и рухнуть в постель. Осознать всё, о чём я узнала, переварить это и жить дальше. Переварить в себе, чтобы оставить в прошлом, запереть в те четыре дня воспоминаний.

Головокружительных четыре дня.

И я понятия не имела, каким образом смогу склепать материал до восьми вечера и отправить его Главвредине. Записей как кот наплакал, а в памяти не осталось вообще ничего.

После обсуждения была совместно с гостями проведена пресс – конференция, на которой я не задала ни одного вопроса. Сидела молча и пялилась. Но Нафиз на меня больше ни разу так и не посмотрел.

Но он и не должен был. Кто я такая? Случайный секс, каким бы горячим он ни был, не ставит вровень шейха и простую журналистку.

Когда представителей восточных стран пригласили на закрытую выставку экономических и военных достижений, куда прессе дорога была закрыта, я вышла на улицу и глубоко вдохнула. Было ощущение, что всё время в зале я не дышала, и теперь лёгким больно от ворвавшегося в них воздуха.

Мне нужно было проветриться, и я решила пройтись. Вызову такси позже где-то по пути.

Я шла медленно по проспекту, рассматривая здания вокруг. В голове кружились мысли, но я не концентрировалась ни на одной. Просто шла.

Потом мне позвонила Иринка, и мы договорились встретиться. Всё равно статью я сегодня писать не собиралась, просто не смогла бы. Но мне нужно было с кем – то поделиться. Я не знала, поверит ли мне подруга, пусть даже и нет, но мне хотелось рассказать. И выпить. Бокал вина сейчас точно был бы кстати.

С Ирой мы условились встретиться возле супермаркета недалеко от угла её дома. Такси я всё же вызвала и через двадцать минут была на месте. Ирины видно не было ещё.

Я допила воду из своей бутылки и решила пройтись за супермаркет, чтобы выбросить бутылку в бак. Таскать в руках её не хотелось, а урна у порога была так переполнена, что туда даже окурок было не приткнуть. И куда только смотрел управляющий магазином?

Я обогнула магазин, прошла несколько метров за ним по проулку к баку, как вдруг услышала сзади звук подъезжающей машины. Обернувшись, увидела огромный чёрный внедорожник, остановившийся под углом так, что проход оказался перегорожен.

Я вздрогнула, но потом подумала, что, скорее всего, водитель просто стал как ему захотелось, а заехал сюда, возможно, для того же, что и я – мусор выбросить. Ну или мало ли…

Но тем не менее, к баку я всё же не пошла, а решила вернуться ко входу в магазин и дождаться Ирину. Но едва направилась к узкому месту, где можно было пройти, как двери внедорожника распахнулись и с обеих выпрыгнули на землю два крупных мужчины в чёрных костюмах.

По позвоночнику пробежала неприятная прохлада. Что им могло понадобиться от меня? Никаких разоблачающих статей я не писала, ничьи постыдные семейные тайны не вскрывала.

Мужчины остановились по обеим сторонам машины. Они явно перегораживали мне проход. Я смотрела на них, не зная, что и делать. Бежать было некуда. Звать на помощь, судя по всему, бессмысленно.

Ну кто мне мог помочь? Работяга, забежавший в магазин за хлебом и пивом? Или менеджер среднего звена, которого отправили в ближайший супермаркет пополнить общие запасы кофе?

Никто.

Тут дверь машины открылась снова и из неё вышла женщина. Она была славянкой, но голова покрыта платком.

– Ксения Андреевна, добрый день, – довольно учтиво обратилась она ко мне. – Меня зовут Анна. Прошу вас проехать с нами.

– Куда? – спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал от страха.

– Мне неизвестно. Моя задача – обратиться к вам.

– Но они же знают? – я кивнула на одного из мужчин.

– Знают, но им запрещено обращаться к вам.

– Почему?

– Потому что вы – чужая женщина.

Какая странная формулировка. В моём восприятии это что-то из детства по типу «это чужая тётя, с ней не надо разговаривать». Но вряд ли эти большие мальчики меня боятся.

Я понимала, что это уже нервное, когда едва не хихикнула в ответ на свои мысли. Но на самом деле мне было очень страшно.

А потом как гром среди ясного неба прострелила мысль – а что если это от него? От Нафиза. Есть же такая вероятность?

– Выбора у меня нет? – я взяла себя в руки, глубоко вдохнув.

– К сожалению, – мягко кивнула Анне, подтвердив. – И, пожалуйста, набросьте.

Она протянула мне белый газовый шарф, который я до этого не заметила в её руках. Я взяла платок и прикрыла волосы, подвернув концы на шее, а потом последовала за женщиной в машину на заднее сиденье.

Когда садилась, увидела Ирину, стоявшую на углу чуть дальше. Она выглядела бледной и испуганной.

А потом за мной захлопнули двери.

Мужчины сидели спереди, а эта Анна рядом со мной на заднем сидении. Все ехали молча. Я вопросов тоже не задавала, потому что понимала, что мне никто не ответит. Было страшно.

Мысль, что это может быть Нафиз успокаивала, но что если это не он?

А потом в голове как молния прострелило: а что если меня вообще хотят убрать как раз-таки за связь с ним? Я нечто подобное видела в фильме: девушку, у которой была случайная связь с каким-то правителем убили, чтобы избежать возможного компромата.

Такой вариант казался даже более реальным, и внутри у меня всё заледенело уже не просто от страха, а от дикого ужаса. Сердце разогналось до невероятной скорости, пальцы начали дрожать. Наверное, моё состояние стало заметно невооружённым глазом, потому что Анна обернулась ко мне и мягко улыбнулась.

– Вам нечего бояться, Ксения.

Я кивнула ей в ответ. Спросить что-то чисто физически уже была не в состоянии. Вроде бы как немного расслабилась, но ведь понимала, что будь всё так, как я представила, мне бы сейчас об этом вряд ли сообщили. Никому тут моя истерика не нужна.

И мне тоже она не нужна. Необходимо по максимуму успокоиться и взять себя в руки. Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, попыталась расслабить мышцы и стала молиться про себя.

К Богу я обращалась редко. И каждый раз, когда приходилось, мне было стыдно за то, что только в сложной ситуации вспоминаю о нём. Но сейчас я мысленно взывала через все возможные и невозможные молитвы и даже прижала ладонь к крестику на груди.

Ехали мы минут сорок, не меньше. Потом остановились возле одного из самых дорогих и шикарных отелей в Москве. Я стала убеждать себя, что вряд ли бы меня сюда везли, чтобы убить. Может, вынудят подписать какую-то бумагу о неразглашении? Так я и не против буду.

Со своими сопровождающими я прошла в здание. По долгу службы я много где бывала, но такого убранства мало где видела. Мраморный пол с геометрическим чёрно – белым орнаментом, широченная белая лестница, витком уходящая вверх, у её подножия стойка администратора, оформленная гладкими золотистыми металлическими пластинами. Посреди холла большой резной стол и на нём огромный букет живых цветов. Такой, что двумя руками не обхватить.

Мы прошли мимо администратора, которая встала по струнке, а потом зашли в лифт. Анна стояла возле меня, а мужчины сзади на максимальном отдалении. Лифт тронулся, заставив сердце снова сжаться в страхе.

Остановились мы на двенадцатом этаже. Лифт открылся, и мы оказались в фойе этажа, не уступающего убранству центрального холла. Бежевые стены с золотистой отделкой, мраморный пол в тёплых тонах, витиеватые светильники на стенах. Ослепительно и шикарно. Я даже не могла представить, сколько стоило остановиться в таком отеле. Наверное, это мог себе позволить только… шейх.

И тут был только один номер, в который меня и пригласили. Я перешагнула порог с таким ощущением в животе, будто с парашютом прыгнула. Я никогда не прыгала, но почему-то ассоциация был именно такая.

Я хотела увидеть Нафиза. Своего любовника из Таиланда. Но была ли я готова увидеть шейха, правителя эмирата Аль-Дахи? Что бы я сказала ему? И можно ли мне вообще было заговорить с ним? И что скажет мне он?