Его бицепсы напрягаются под темно-зелеными хенли, а брови сосредоточенно хмурятся, когда он работает.

— Джульетта, ты поправишься? — Ари плачет. Ее нижняя губа дрожит, когда она идет рядом с папой, рука об руку с Кен. Они оба выглядят такими расстроенными, что у меня сжимается сердце.

— Все в порядке, милая девочка, у меня просто маленькая шишка на лодыжке. Скоро я снова буду готовв играть.

Я протягиваю руку и глажу ее по щеке, и она, кажется, пока принимает мой ответ.

Как только Лиам закончил укладывать девочек и надевать их туфли, Лиам снова опускается на колени передо мной. Его волосы длиннее, чем обычно, и они падают ему на глаза. Моя лодыжка протестующе кричит, когда он осторожно поднимает мою ногу и начинает расшнуровывать коньки. Я сдерживаю слезы и стараюсь не обращать внимания на то, что мне так больно, но совершенно терплю неудачу, когда слезы льются наружу.

— Ты не должна притворяться со мной, Джульетта. — Голос у него хриплый, и он бьет меня прямо в сердце. Слова означают больше, чем просто травму, и по тому, как сверкают его глаза, он это понимает.

Опасные, незаконные воды, через которые мы продолжаем бродить, несмотря на возможные последствия.

Лиам мой босс. Он вне пределов. Но… скажите это моему сердцу. Убедите мое тело не гореть в ту же секунду, когда его пылающие глаза встречаются с моими.

Каким-то образом мои мысли отвлекают меня от его действий, и он снимает с меня коньки, затем стягивает пушистый носок с моей ноги, обнажая очень распухшую и раздраженную красную лодыжку.

— Дерьмо, Джульетта, — ругается он, качая головой. Грубые подушечки его пальцев слегка касаются верхней части моей лодыжки, и он нежно прижимается к моей распухшей плоти. — Тебе нужен врач, чтобы посмотреть на это. Я видел массу травм за свою карьеру, и я знаю, когда нужен врач. У меня есть друг, который занимается спортивной медициной. Я позвоню ему, позову домой.

Моя грудь вздымается от облегчения. Отсутствие больниц означает отсутствие счетов.

Я киваю: — Спасибо, Лиам.

Его глаза останавливаются на моих, и что-то проходит между нами. Еще один момент, который кажется… больше. Тем не менее, как бы быстро это ни случилось, оно исчезло. Он прочищает горло и начинает снимать вторые мои коньки. То, как он так нежно обращается со мной, заставляет мое горло сжиматься от эмоций.

— Я отнесу тебя к машине, а ты не скажешь ни слова. Тебе больно, и ты еще больше поранишься, если попытаешься пройти по ней.

На этот раз я не беспокоюсь о фальшивых протестах.

*

Кто знал, что что-то настолько невинное, как ощущение моей ноги в сильных руках Лиама, может быть таким… эротичным? То, как его пальцы нежно касаются моей кожи, вызывая мурашки по моему позвоночнику.

Он слишком хорошо обращается с пальцами. Что заставляет меня думать о том, что еще он может сделать с ними…

О Боже, я ранена и все еще думаю о Лиаме, хотя это и привело меня к неприятностям.

Я сижу на диване, положив ногу ему на колени, пока он его осматривает. Темно-фиолетовые синяки уже начали распускаться под кожей моей лодыжки, и каждый раз, когда он слегка проводит большим пальцем по своду моей стопы, я вздрагиваю.

Было больно, когда он оценивал ущерб, но кажется, что с каждым движением его пальца боль рассеивается. Мои глаза сканируют его лицо и впитывают его красивые черты, пока он работает. Его глаза с темно-серо-зелеными крапинками сканируют мою ногу. Он так сосредоточен, его брови нахмурены, а челюсти сжаты. Я вздрагиваю, когда он сильно давит на подошву моей ноги, и он бормочет извинения.

— Кажется, ты много знаешь о травмах, — говорю я.

Он пожимает плечами: — В моей карьере было достаточно травм, и я научился достаточно, чтобы позаботиться обо всем сам. Хоккей жесток. — Он делает паузу, глядя на мою ногу у себя на коленях: — Я думаю, что это просто растяжение связок, но Крис сможет сказать нам наверняка.

Я киваю, кусая губу и еще глубже погружаясь в диван. Это странно. Лиам мягок и, я не знаю… осторожен со мной. Я видела такое отношение бесчисленное количество раз с девочками, но когда это направлено на меня, это другое дело. Это вызывает трепет в глубине моего желудка, и я знаю, что мне не следует вникать в это. Он делает то, что считает правильным.

Особенно после того, что произошло в ванной, я ступаю осторожно. Я не хочу, чтобы он закрылся и снова оттолкнул меня, но он не может отрицать, что между нами что-то есть. Что-то бурлит и бурлит до самого верха.

— Я собираюсь разместить девочек до того, как Крис придет сюда. Просто позови меня, если тебе что-нибудь понадобится. Вот несколько обезболивающих, пока он не придет. — Он осторожно снимает мою ногу со своих колен и кладет ее на подложенные им подушки, потом берет с тумбочки стакан воды и протягивает мне вместе с двумя маленькими таблетками.

Мои пальцы касаются его ладони, когда я беру таблетки, затем запиваю их стаканом воды. Его глаза встречаются с моими, и он отводит взгляд, прежде чем поставить воду и уйти.

Внезапно я смущена и чувствую себя виноватой, что испортила им весь день. Девочки так ждали катания на коньках, а теперь Лиам уделяет мне все свое внимание. Мне придется загладить вину перед ними.

Может быть, мы пойдем за мороженым, и это может быть нашим маленьким секретом.

Ожидая прибытия друга Лиама, я, должно быть, задремала, потому что чувствую чью-то руку на своей руке, которая будит меня. Мои глаза открываются в полубессознательном состоянии, и я вижу Лиама и блондина, одетого в брюки и футболку-поло, стоящих надо мной.

Я пытаюсь сесть, но Лиам останавливает меня прежде, чем я успеваю: — Это мой приятель, Крис. Он лечил меня с тех пор, как мы были детьми.

Крис протягивает мне руку для рукопожатия: — Я Крис. Я просто посмотрю на твою лодыжку и посмотрю, с чем мы работаем.

Он быстро осматривает мою ногу, а затем смотрит на меня: — Да, похоже на довольно неприятное растяжение. Тебе нужно держать ее приподнятой и прикладывать лед каждые несколько часов, чтобы уменьшить опухоль. Принимай противовоспалительные средства и отдыхай. На следующей неделе или около того, ты уже можешь быть готовой к работе.

Лиам благодарит его и снова пожимает ему руку, а затем он уходит так же быстро, как и пришел.

— Вау, это было безболезненно.

— Да, Крис хороший парень. Я рад, что он не сломался.

— Я тоже.

Он садится на край дивана и снова берет мою ногу, кладя ее обратно к себе на колени, пока работает с бинтом, который оставил Крис. Кончики его пальцев скользят по своду моей стопы, к подошве, к макушке, где темные синяки портят мою кожу. Легкие взмахи его большого пальца заставили меня сжаться.

Боже, все, что нужно сделать мужчине, это прикоснуться ко мне, и я превращаюсь в кучу месива.

Он быстро и деликатно оборачивает мою ногу, а затем прикладывает лед к тому месту, где больше всего синяка.

Его глаза поднимаются, чтобы встретиться с моими, и у меня перехватывает дыхание. Он такой невероятно красивый. Несправедливо, когда кто-то так беззаботно привлекателен. Легко потеряться в глубине его глаз, легко потеряться в Лиаме. Это проблема. Необъяснимое притяжение которое я чувствую к нему — Это больше, чем физическое.

Лиам опасно красив и абсолютно запрещён.

Если я не буду осторожна, мне будет больно.

Это я знаю. Но… это не остановило мою тягу к нему. Он притягивает, и я знаю, что не могу его остановить. Я пыталась. Отключить эти чувства и оттолкнуть их.

Думаю, для Лиама это проще. Горячее и холодное поведение — его защитный механизм. Его способ защитить собственное сердце.

Если бы только у меня была какая-нибудь защита для моего сердца.

Девочки официально сделали Джульетту своей пациенткой.

За последние два дня они проверили ее «температуру» с помощью пластикового термометра, который Кеннеди получила в своем наборе врача во время Рождества, по крайней мере, сто раз. Любящие медсестры не только измерили ее температуру, но и проверили ее кровяное давление и оставили принцессу Искорку,[Прим.: Ну или «принцесса Спаркл»] для моральной поддержки.