Литмир - Электронная Библиотека

Ночами я вела наблюдение за главным домом. Всегда были включены только два светильника, один наверху и один внизу, и всегда мерцал дрожащий свет телевизора, спрятанного за непрозрачными занавесками. Телевизор работал всю ночь, но свет наверху гас, как по часам, в четверть одиннадцатого вечера. Блю навещала старушку после смены в баре и, выходя из дома, выключала свет внизу. Пожилая дама – в конце концов я узнала, что ее зовут Мирна, – была прикована к своему особняку: артрит, глаукома, деменция. Лишь несколько раз я видела тень Мирны, шаркающей по дому: она ходила из одной комнаты в другую. Блю сказала, что Мирна и в молодости чуралась людей. Выходила на улицу реже, чем случаются солнечные затмения, и только когда тетя Блю, Грета, грозила, что бросит ее, если она будет сидеть в доме безвылазно. Блю мне велела не беспокоить Мирну: старушка с недоверием относится к новым людям. Что ж, понятно. Я вообще ко всем людям относилась с недоверием.

Я провела в доме Блю всего две недели, но для меня будто прошли месяцы. Мне казалось, что я стремительно падаю на дно оврага. Я начала по утрам читать некрологи – они приносили мне некоторое утешение и напоминали, что я не единственная, чье время истекает. Молодыми умирает гораздо больше людей, чем мы думаем.

Тогда мне и пришла мысль, что именно в местном морге можно найти себе следующую личность. Каждый день я просматривала некрологи в поисках кандидаток. Сначала мои критерии были довольно просты: требовалась женщина, которая скончалась молодой и жила одна. Я рассказала Блю о своем плане, и она тоже захотела участвовать в этом предприятии. Мы решили объединить усилия и договорились: личность забирает тот, кто больше похож на покойницу.

Мы надевали черные платья, делали строгий макияж и ехали по адресу, указанному в газете. В первый раз попали на похороны Джоан Клейтон. Она была всего на два года старше меня, умерла от рака яичников. В похоронном бюро «Маркер и семья» поставили рядом с открытым гробом ее большую фотографию. На снимке она выглядела еще здоровой и цветущей. Вероятно, фотографировалась несколько лет назад. У нее были пухлые, похожие на персики щечки, а изможденное тело в гробу принадлежало словно какой-то самозванке.

– Интересно, какой у нее был рост? – деловито прошептала мне на ухо Блю.

– Не знаю. Только она не похожа ни на одну из нас. Причем ни до смерти, ни после. Ничего не выйдет.

К нам подошел пожилой мужчина – возможно, отец Джоан.

– Кажется, мы с вами не встречались, – произнес возможный отец.

– Соболезную вашей утрате, – ответила Блю.

– Вы знали мою Джоан?

– Да, разумеется, – кивнула Блю.

– Вместе учились в школе?

– Да. Учились в школе.

– Я вроде бы знал всех школьных друзей Джоан.

– Мы скорее были приятельницами, – ответила Блю. – Однако я решила приехать и почтить ее память.

– Школа имени Гровера Кливленда или Ван Бюрена? – спросил отец.

– Кливленда, – наугад выбрала Блю. Ее голос звучал уже не так уверенно.

– Когда вы уехали из Хьюстона?

– Несколько лет назад. – Блю поняла, что беседу надо как можно скорее заканчивать.

– А Джейкоба вы знали?

– Нет. Боюсь, нам не довелось с ним встретиться. Что ж, не буду вам мешать. – Блю попятилась к выходу. – Примите мои соболезнования.

Она развернулась и зашагала по проходу к двери. Я последовала за ней.

* * *

Следующие похороны были Лоры Картрайт. Двадцать восемь лет, покончила жизнь самоубийством. Всего на два года моложе меня. Согласно некрологу, у нее остались мать, отец и муж. Детей не было. В похоронном бюро «Хаммель и сыновья» собралось около двадцати человек. Рядом с гробом висела фотография Лоры. Она была светловолосой и голубоглазой, как и Блю, но такой пухлой – на самом деле, скорее тучной, – что мы с трудом различали черты ее лица.

Мы с Блю рассматривали огромную женщину в гробу.

– Пулевых отверстий нет, следов на шее тоже. Наверное, таблетки, – предположила Блю.

– Скорее всего.

– Я могу в нее превратиться, – сказала Блю. – Надо только завтракать десятком пончиков.

– Тут целую пончиковую фабрику придется слопать, – возразила я.

К нам приблизился мужчина.

– Вы ее подруги? – спросил он.

– Да, – ответила Блю. – Хотя не виделись уже много лет. А вы были с ней близки?

– Можно и так сказать. Я ее муж.

– Мои соболезнования, – проговорила я.

– Спасибо. Я должен был это предвидеть. Но она вела себя так, словно все хорошо…

Когда он с нами заговорил, у меня по спине побежали мурашки. Что-то здесь не так.

– Она страдала от депрессии? – спросила я.

– Я не замечал, – ответил мистер Картрайт. – Судя по всему, страдала. Мы пытались завести ребенка. Безуспешно.

– Я не вижу никаких ран. Приняла таблетки? – продолжила я.

Блю стиснула мой локоть в знак предостережения, однако мистера Картрайта, похоже, мой интерес тронул.

– Налила антифриз себе в лимонад.

– О господи! Какой ужас. Такая молодая… Как вы познакомились? – спросила я.

– В баре. Она там всех затмила своей красотой. С тех пор набрала несколько кило, – сухо проговорил он.

– Вы долго были женаты?

Блю ущипнула меня за руку, уже сильнее.

– Пять лет. Как, вы сказали, ваше имя?

– Джейн Грин, – ответила я. Впутывать Амелию Кин не стоило.

– А вы откуда знаете Лору?

– Учились вместе в начальной школе.

– И с тех пор не общались?

– Нет. Увидела в газете ее некролог и решила отдать дань уважения.

– Уверен, она бы оценила.

– Было приятно с вами познакомиться, – сказала я. – Простите, вы не назвали своего имени…

– Лестер. Лестер Картрайт. Вы знакомы с Келли Блок, подругой Лоры? Она тоже ходила с Лорой в одну начальную школу.

– Не припомню. Столько лет прошло с тех пор… Извините, мне нужно в дамскую комнату.

Блю последовала за мной в туалет, и мы дождались, пока все рассядутся по местам, а Лестер начнет произносить надгробную речь. Ораторским искусством он явно не владел.

– Лора ушла слишком рано, – сказал он. – Сейчас она в лучшем мире.

– Терпеть не могу эту фразу, – пробормотала Блю себе под нос, когда мы открывали тяжелые деревянные двери похоронного бюро.

На парковке она начала меня упрекать в излишней напористости.

– Тебе лучше держаться в тени, особенно если я решу стать Лорой Картрайт. По-моему, она мне подходит. Теперь надо придумать, как все провернуть. Наверное, нужно позвонить ее родителям и выведать номер социального страхования. Было бы намного проще, если б получилось достать ее водительские права и документы.

– И где же мы их возьмем? – спросила я.

– Не похоронят же ее вместе с сумкой. Надо проследить за мужем, а потом пробраться в их дом, когда никого не будет.

– Ты что, серьезно?

– Есть идеи получше?

Идей у меня не было. Мы сели в «Фольксваген», повернули за угол и остановились позади старого клена. На нем, будто ладони, недавно раскрылись молодые листочки.

За последние годы я не сделала ничего значительного, но один навык освоила в совершенстве. Я вижу, когда мужчина лжет. Черное сердце я узнаю с первого взгляда.

– Он ее убил, – сказала я.

– Кто? Муж?

– Да.

– Откуда ты знаешь? – спросила Блю.

– Жена скончалась меньше недели назад, а он уже критикует ее лишний вес. Это ненормально.

– Может, и ненормально, но доказательств нет.

– Никто не убивает себя антифризом. Есть много способов получше, – сказала я.

– И что теперь, отправить копам анонимную записку?

– Нет. Если ты хочешь взять ее имя, не стоит привлекать внимание к ее смерти.

– Разве нам важно, как она умерла? – спросила Блю.

– Думаю, нет.

– Я бы хотела примерить на себя Лору Картрайт. Посмотрим, вдруг подойдет…

Мы дождались, пока закончится церемония прощания, и пристроились за красным «Джи-Эм-Си Сиерра» Лестера. Он проехал несколько километров до пригорода под названием Фэйрвью и остановился перед белым деревянным домом. Лужайку перед ним покрывали коричневые пятна, а на веранде стояла старая мебель. Следующий час мы дежурили в машине Блю. Когда Лестер наконец вышел, он оглядел весь квартал, словно проверяя, нет ли за ним слежки, и укатил куда-то на своем пикапе. Блю вышла из машины.

11
{"b":"808877","o":1}