По дороге домой в маршрутке я гоняла в голове ту встречу. Интересно, о чём подумал Дмитрий Владимирович при виде нас с Никитой, весело гуляющих спустя два часа после окончания рабочего дня? Я предложила, что ничем хорошим мне это точно не светило, а даже, наоборот, сложная ситуация с моим руководителем ещё больше усугубилась. В чём, собственно говоря, я и убедилась, не успев с утра переступить порог офиса.

– Доброе утро, Анастасия Игоревна, – как обычно поприветствовала меня красотка Ксения и добавила с сочувствующей улыбкой: – Дмитрий Владимирович просил вас зайти сразу же, как вы появитесь.

– Доброе утро! Хорошо, спасибо.

«Ох, не к добру это!» – подумала я и прямиком пошла в сторону кабинета нотариуса, бросив по дороге сумку на свой стол.

Зажмурив глаза в преддверии неизбежного, я выдохнула и со стуком вошла.

– Доброе утро. Вы хотели меня видеть?

Дмитрий Владимирович стоял лицом к окну, но при моём приходе тотчас развернулся.

– Проходите.

Он махнул рукой на стул, показывая, чтобы я присела. Я молча повиновалась.

– Анастасия Игоревна, объясните мне, пожалуйста, что вам было непонятно, когда я сказал, что мне нужен исправленный договор к вечеру?

Его суровый голос заставил меня вжаться в сиденье и вцепиться в него руками, будто это спасло бы.

– Но я же его исправила и вам передала, – попыталась оправдаться я, глядя на него испуганным взглядом.

– Это, по-вашему, надлежащее исправление?

Он подошёл к столу, взял договор и протянул его мне. Я дрожащей рукой взяла бумаги, стараясь не смотреть в его разгневанные глаза. В договоре снова были исправления.

– И вот пока вы развлекались, водя шуры-муры со своим новым коллегой, не выполнив безошибочно свою работу, за вас её пришлось доделывать мне! – продолжил Дмитрий Владимирович, нарочно выделив то, что я развлекалась. – Анастасия Игоревна, в последнее время вы слишком много и часто стали допускать ошибки. Вы забыли где находитесь? Или что происходит в вашей голове? Смею заметить, что вы перестаёте справляться с возложенными на вас трудовыми обязанностями. И если это так, то вам здесь больше делать нечего.

В моих ушах его слова прогремели как гром среди ясного неба. Вот то, чего я больше всего опасалась. Дмитрий Владимирович всё-таки решил меня уволить. И виной тому вовсе не какие-то недочёты в работе и даже не появившийся в офисе Никита, а то, что я по непростительной глупости совершила самую непоправимую ошибку в своей жизни.

Я сидела с каменным лицом, до конца так и не осознавая, что потеряла взамен проведённой с этим человеком ночи, событий которой даже не помнила, чтобы хоть как-то может попробовать извиниться перед ним или попробовать загладить свою вину. Но язык не поворачивался вымолвить и слова.

– Так вы ещё заинтересованы продолжать работать здесь или нет? – задал мне вопрос нотариус, усаживаясь в своё огромное кожаное кресло более снисходительным тоном.

– Да, – робко вымолвила я, отрываясь от длительного изучения пола перед собой.

– В таком случае я больше не стану возвращаться к подобному разговору. Документы должны быть подготовлены точно в заданный срок, без ошибок и переданы лично вами, а не через секретаря. Это понятно?

Я кивнула, чувствуя себя провинившейся школьницей в кабинете строгого директора.

– И ещё, – чуть менее сурово добавил он, – вы уходите с работы после того, как я проверю документы и отпущу вас.

– Хорошо.

– Надеюсь, вы всё усвоили, и вчерашнего больше не повторится. И своим местом впредь будете дорожить и максимально качественно и профессионально заниматься делом. А теперь больше вас не задерживаю.

Я не поверила своему счастью. Оказывается, он был вовсе не злопамятен. А поскольку мне улыбнулась такая удача, я решила испытать фортуну ещё раз.

– Дмитрий Владимирович, скажите, пожалуйста, могу я попросить перевод в центральный офис?

Настал его черёд удивляться. Он внимательно посмотрел на меня и ответил:

– Нет. Я не дам своего согласия на ваш перевод. Пока ваша работа не будет выполняться безукоризненно, о переходе в другой филиал можете забыть.

Увы. Руководитель не разделил мою точку зрения о том, что перевод – это отличная идея нам с ним больше не работать вместе и не видеться после случившегося. От этого обоим было бы лучше.

Ни слова не сказав, я как могла спокойно покинула кабинет, а потом чуть ли не бегом помчалась в туалет. Мне требовалось время, чтобы отойти от разговора и переварить услышанную информацию.

Из плюсов было то, что Дмитрий Владимирович не затронул событий пятницы и не уволил меня, пока… Ну а из минусов, он отказал мне в просьбе и отныне будет тщательней следить за моей работой, поэтому придётся максимально сконцентрироваться.

Рабочий день протекал как обычно. Я по сто раз перепроверяла все документы, прежде чем показывать их руководителю. И на удивление за всё время я не обнаружила ни единой ошибки, как, впрочем, всегда и было, если исключить вчерашнее. Это, естественно, меня не могло не порадовать. Вероятно, Дмитрий Владимирович зарыл топор войны и забыл о произошедшем недоразумении. Ведь в конце концов то, что мы с ним переспали, было ничем иным как ошибкой, пусть и недопустимой. Я много выпила и, по всей видимости, утратила над собой контроль, а он вместо того, чтобы отвезти меня домой, воспользовался такой ситуацией. Другой версии я нарисовать не могла. Получается виноваты оба, а не я одна. И поскорее забыть об этом – прерогатива тоже обоих.

Ну а пока по крайней мере Дмитрий Владимирович сменил гнев на милость, и общался со мной, как и полагалось начальнику и подчинённому. Повышенного голоса и пугающих меня суровых взглядов больше не было.

Под вечер появился клиент с договором на перевод, с которым мне пришлось повозиться. В итоге я задержалась на работе до закрытия.

Вообще, мой официальный трудовой день заканчивался в шесть вечера, в то время как сама контора работала до восьми часов. Но периодически чтобы подготовить бумаги вовремя, я оставалась дольше положенного.

Следующим днём пришло аж три клиента с договорами для перевода. Я сильно удивилась, поскольку за время моей работы это было впервые. Обычно подобных дел за месяц встречалось лишь пару раз, а тут за день.

Делать было нечего, я поочередно занялась каждым документом. На самом деле в моей работе для меня это было самым нелёгким, поскольку каждый договор был индивидуальным и под стандартный шаблон не подходил. Приходилось переводить по отдельности, что занимало много времени и сил. Такие договоры редко заключались на пару страниц, зачастую количество листов доходило до десяти, а то и больше.

Поэтому немудрено, что я вновь просидела до закрытия офиса. Сделав лишь два из трёх договоров, я решила прийти пораньше с утра, о чём сообщила Дмитрию Владимировичу перед уходом. Он воспринял это совершенно спокойно.

Однако пока я трудилась над последним договором, мне принесли ещё два. Я пропустила обед, старалась работать быстрее, но когда в три часа ко мне подсели два с виду очень солидных мужчины с контрактом почти на тридцать листов, у меня опустились руки. Я не понимала, что творится. Откуда взялись все эти люди? Ведь никогда никому не требовалось разом столько переводов!

И попросить в отделе помочь мне было некого. Специалист по переводам числился только один.

К шести у меня появился ещё один контракт, чуть поменьше предшествующего, которые я уже просто складывала стопочкой друг на дружку.

Но помимо этих договором были же и другие дела: обычные переводы паспортов, свидетельств, водительских прав, согласий и прочего, которые без конца меня отвлекали.

– Анастасия Игоревна, во сколько вы планируете закончить? – поинтересовалась Ксения, когда часы показывали восемь, и все сотрудники уже разбежались по домам.

– Пока не знаю, – уныло ответила я, не отрываясь от компьютера.

– Дмитрий Владимирович тоже ещё работает. Я не знаю, кто из вас будет уходить последним, давайте я тогда ключи от офиса положу здесь. Везде всё выключено, нужно будет только погасить свет, закрыть дверь и включить сигнализацию. Хорошо?