Об этом, кстати, и академик Хохлов тоже сказал. Президент Академии также об этом говорил во время подписания Соглашения с ФАС России.

Вслед за статьями у нас растет выезд за рубеж российских ученых. Многие специалисты могут сказать, что это несвязанные процессы, некая более сложная, возможно, корреляционная зависимость.

С 2012-го к 2021 году их число возросло до 70 тысяч (согласно данным главного ученого секретаря РАН Долгушкина), которые были обнародованы в конце прошлого года.

Таким образом, за этот период у нас почти в пять раз вырос выезд на постоянное место жительства и на работу российских ученых.

Ученые едут «вслед» за статьями. Сначала они публикуются, им создают определенные условия, заинтересовывают бонусами, условиями для работы, предоставлением всевозможных льгот, а затем уже начинают использовать, как обычно используют ученых, в коммерческих целях.

Российский научный фонд, как знают специалисты, вместо почти ликвидированного РФФИ перешел к финансированию преимущественно на условиях предоставления грантов тем организациям, которые имеют огромные успехи в области публикации научных статей в журналах Web of Science.

В настоящее время для получения гранта научной организацией, временным научным коллективом РНФ, нужно иметь, если я не ошибаюсь, до 8 публикаций в журналах, индексированных в Web of Science.

Могу c уверенностью сказать, что по общественным наукам абсолютное большинство научных коллективов не может претендовать на получение грантов РНФ на таких условиях, поскольку очень трудно найти руководителя, имеющего такое количество публикаций в журналах Web of Science по теме заявки.

И наконец, еще одно негативное проявление рассматриваемой проблемы монополизации заключается в росте гигантского теневого рынка услуг содействия опубликованию в журналах Web of Science и Scopus и в зарубежных журналах вообще.

В Интернете вы найдете миллионы ссылок на всевозможные предложения по оказанию услуг опубликования за определенную плату и в западных журналах вообще, в журналах, индексируемых Web of Science и Scopus.

Стоимость услуг достигает 60–70 тысяч рублей или нескольких сотен тысяч рублей, если нужно срочно опубликоваться.

«Солнце» российской науки – журнал «Nature» – предлагает так называемый золотой доступ к опубликованию, если вы заплатите 9,5 тысячи евро, что позволяет опубликоваться быстро в печатной и электронной версиях, если статья соответствует высоким требованиям этого журнала.

Журнал «Nature» – уважаемый, известный журнал. При соблюдении высоких требований журнала и оплате вы получаете возможность быстро опубликоваться.

Для преодоления этих проблем предлагается, во-первых, создать правовую основу целевой поддержки государством отечественной научной периодики.

Президент Российской академии наук предлагал обратиться в правительство с просьбой о выделении не менее полутора миллиардов на поддержку научной периодики. Для этого нужно, конечно, усовершенствовать нашу правовую базу, чтобы этот механизм был постоянным.

Нужно, конечно, развивать отечественную научную периодику на основе стандартов, которые соответствуют мировым стандартам или превышают их. Здесь нужно не догонять западные издания, в этих стандартах, а опережать, чтобы у нас было интереснее публиковаться.

Как это делать – известно.

Специалисты это хорошо знают, современные технологии позволяют достаточно быстро достигнуть того уровня, на котором работают журналы, индексированные Web of Science.

Конечно, репутация зарабатывается годами, иногда десятилетиями, иногда не зарабатывается вообще. Но возможности для этого есть, ими, конечно, нужно пользоваться.

Также нужно развивать (это предложение сформулировано в проекте «Дорожной карты») базу РИНЦ, принадлежащую сегодня ООО «Научная электронная библиотека» (ELIBRARY), на основе устанавливаемых государством правил и стандартов.

Обращаю ваше внимание, что сегодня это частная организация с уставным капиталом, если я не ошибаюсь, немногим больше 8000 рублей.

Государство должно устанавливать правила. Академия наук, конечно, имеет здесь все возможности, чтобы помочь сформулировать эти правила и установить стандарты, которые соответствуют мировым стандартам или даже превышают их.

Сегодня эти правила формируются по закрытой схеме, и мы с вами не знаем (хотя в обсуждении в основном люди, пишущие в научные журналы), по каким правилам формируются критерии, на основе которых затем формулируются десятки показателей, один из которых (индекс Хирша) уже упоминался.

В настоящее время ученые вместо приветствия друг друга спрашивают: «Какой у тебя Хирш?» Нам, конечно, необходимо позаботиться о том, чтобы были понятные и прозрачные правила в этой сфере.

Практически всеми членами рабочей группы была поддержана идея разработки по инициативе России Конвенции ООН о науке, где решались бы эти вопросы.

В частности, вопросы международного индексирования, вообще международных индексов, рейтингов для вузов, научных организаций.

Это должен быть международный договор. Это право не должно быть присвоено отдельными организациями по умолчанию, так, как, например, в свое время Международный олимпийский комитет просто присвоил право собственности на Олимпийские игры (как это прямо написано в Олимпийской хартии).

Не должно быть в науке таким образом, чтобы узкий круг организаций мог присвоить монопольное право индексировать, публиковать, рецензировать, реферировать, продавать доступ к результатам интеллектуальной собственности, которые принадлежат любому ученому.

Следующая проблема, на решение которой направлена предлагаемая «Дорожная карта», – устранение искажения базовых условий конкуренции между российскими научными организациями, обусловленных критическим доминированием библиометрических показателей.

Сегодня вузы и НИИ соревнуются преимущественно на основе библиометрических показателей. Участвующим в нашем обсуждении директорам научных институтов и ректорам вузов (в том числе заочно) доподлинно известно, каким образом сегодня финансируется наука и как это финансирование зависит от библиометрических показателей.

В этой сфере конкуренция у нас свелась к тому, что организации состязаются между собой по библиометрическим показателям, а не по реальному вкладу в науку.

Часто звучит в этой связи очень простое объяснение: ничего лучшего не придумали. Нет, придумали. Наукометрия – это наука, предлагающая огромное количество инструментов.

Экспертизу, в частности, никто никогда не отменял. Президент Российской Федерации (об этом хорошо знают многие члены Совета) в 2018 году на заседании Совета по науке и образованию обратил внимание на то, что для оценки результативности фундаментальных исследований нужно переходить от количественных показателей к экспертизе результатов научных исследований, и поручил разработать соответствующую систему для оценки эффективности результатов научных исследований.

Вместо этого появился комплексный балл публикационной результативности, в основе которого – количественные библиометрические показатели, что снижает интерес ученых и научных организаций к внедрению результатов научной деятельности.

Зачем ломать голову над тем, как трансформировать результаты фундаментальных исследований в прикладные исследования с тем, чтобы в дальнейшем получить экономические результаты?

В настоящее время достаточно опубликоваться в высококвартильном журнале Web of Science, чтобы получить наивысшую оценку своего вклада в науку. Именно за это дают деньги из бюджета, и считается, что результат внедрен. Кто им воспользовался – нас не интересует.

Надеюсь, в дальнейшем в нашем обсуждении Владимир Николаевич Лопатин скажет, почему у нас огромные успехи в области патентования и почти нет никаких успехов в использовании патентов.

Соответственно достижению показателей КБПР бюджетные средства перераспределяются в пользу тех вузов, НИИ и ученых, которые наилучшим образом освоили библиометрические технологии соревнования.