25 января 1995 года, примерно два часа ночи – холодной и пасмурной. Четверо темнокожих мужчин скрылись с места перестрелки: все произошло в закусочной в Гроув-Холле, Бостон[1]. Они мчались на золотом «лексусе»; на полицейской радиоволне тем временем ошибочно заявили, что жертвой стал полицейский. В погоню за ними бросились офицеры из других районов. Автомобиль преследовали на огромной скорости около шестнадцати километров, но через 15–20 минут одна из полицейских машин вылетела с дороги и врезалась в припаркованный фургон. «Лексус» тем временем оказался в тупике на Вудрафф-Вэй в районе Маттапан. Подозреваемые бросили машину и разбежались в разные стороны. Один из них, двадцатичетырехлетний Роберт Браун III по прозвищу Смат, был одет в черную кожаную куртку; он выскочил через заднюю дверь и рванул к ограждению из проволочной сетки. Первая из полицейских машин, без опознавательных знаков, остановилась слева от «Лексуса». Находившийся в ней Майкл Кокс – заслуженный офицер спецподразделения по борьбе с организованной преступностью, выросший в соседнем районе Роксбери – побежал за Брауном. Они оба были темнокожими. Кокс в ту ночь был в штатском: джинсы, черная толстовка, парка[2].

Кокс оказался у ограждения сразу за Брауном. Тот почти было перелез, но его куртка зацепилась за металл. Кокс потянулся за Брауном и попытался сбросить его вниз, но Брауну удалось спрыгнуть на другую сторону. Полицейский приготовился перелезть через то же ограждение и продолжить погоню, но получил удар по голове тупым предметом – возможно, дубинкой или фонарем – и упал. Другой офицер принял его за одного из подозреваемых, и сразу несколько полицейских начали избивать Кокса, пиная его в голову, спину, лицо и зубы. Через несколько секунд кто-то крикнул: «Стоп, стоп, это коп, это коп!» Офицеры скрылись, а Кокс остался лежать на земле без сознания с разбитым лицом, сотрясением мозга и ушибом почек[3].

Тем временем преследование продолжалось, новые полицейские прибывали на место. С самого начала в операции участвовал Кенни Конли – крупный мускулистый мужчина из Южного Бостона. Он устроился в полицию за четыре года до этого происшествия, вскоре после окончания школы. Его машина остановилась примерно в десяти метрах от «лексуса». Конли видел, как Браун забрался на ограждение, спрыгнул на другую сторону и убежал. Полицейский последовал за молодым человеком: перелез через ту же сетку, пробежал за ним больше километра и в конечном итоге произвел задержание на парковке Ривер-Стрит, взяв на прицел. Конли не был замешан в нападении на Кокса, но погнался за преступником ровно тогда, когда офицера стащили с ограждения, причем перелез именно в том месте, где произошло избиение.

Подозреваемых в убийстве задержали и преступление считалось раскрытым, в отличие от дела о нападении на офицера Кокса. На протяжении двух лет ведущие внутреннее расследование специалисты и большая коллегия присяжных пытались выяснить, что произошло в том тупике. Кто из полицейских избил Кокса? По какой причине? Возможно, это произошло по ошибке, когда они приняли темнокожего коллегу за одного из подозреваемых? Если так, почему они скрылись с места происшествия, а не позвали медиков? Расследование не увенчалось особым успехом, и в 1997 году местные прокуроры передали дело федералам, чтобы те разобрались, имело ли место нарушение гражданских прав.

Кокс назвал имена трех офицеров, которые, по его словам, напали на него в ту ночь, но все они заявили, что ничего не знают о произошедшем. В первых отчетах по делу было сказано, что Кокс получил травмы, поскользнувшись на льду и ударившись о капот одной из полицейских машин. Хотя на месте происшествия было около шестидесяти полицейских, многие из которых наверняка знали, что случилось с Коксом, все они сказали, что им неизвестно ничего об избиении. Вот, к примеру, что заявил задержавший Брауна Кенни Конли, находясь под присягой:

Когда Конли задали прямой вопрос, заметил бы он, как Кокс пытается стащить Брауна с ограждения, он ответил: «Думаю, я бы это заметил». Немногословные ответы позволяют сделать предположение, что Конли весьма неохотно давал показания, а адвокаты посоветовали ему отвечать исключительно «да» или «нет» и не делиться никакой информацией по собственной инициативе. Поскольку он был тем самым полицейским, который участвовал в преследовании, он как никто должен был знать, что случилось. Но его настойчивость касательно того, что он не видел Кокса, не позволила федеральным прокурорам предъявить обвинения офицерам, замешанным в нападении; обвинение в избиении полицейского никому не было предъявлено.

Единственным человеком, привлеченным к ответственности по этому делу, стал сам Кенни Конли. В 1997 году ему предъявили обвинение в лжесвидетельстве и воспрепятствовании осуществлению правосудия. Прокуроры были убеждены, что Конли дал ложные показания, когда под присягой заявил, что не видел происходившее прямо у него перед глазами. Согласно их теории, Конли не хотел выдавать своих товарищей, как и остальные офицеры, настаивавшие на том, что ничего не знают об избиении. Вскоре после обвинения Дик Лер, известный в Бостоне журналист, занимающийся расследованиями, написал: «Скандал, связанный с Коксом, демонстрирует, что в бостонской полиции существует кодекс молчания… это круговая порука офицеров, защищающих себя при помощи лжи»[4].

Кенни Конли придерживался своих показаний, и дело было передано в суд. Браун подтвердил, что его задержал именно Конли. Он также заявил, что, оказавшись с другой стороны ограждения, обернулся и увидел, что рядом с местом избиения стоит высокий белый полицейский. Еще один офицер также подтвердил присутствие Конли. Присяжные со скепсисом восприняли версию, согласно которой Конли, преследуя Брауна, не заметил ни избиения, ни самого Кокса. Когда процесс окончился, один из присяжных объяснил: «Мне трудно поверить, что он ничего не увидел даже посреди всего этого хаоса». По словам присяжного Бергесса Николса, другой заседатель сказал ему, что у него в полиции служат отец и дядя, и их специально обучают «замечать все», потому что они «квалифицированные профессионалы»[5].

Присяжные не смогли соотнести свои ожидания (как и ожидания Конли) с показаниями и вынесли обвинительный приговор. Кенни Конли был признан виновным по одному пункту обвинения в лжесвидетельстве и воспрепятствовании осуществлению правосудия и приговорен к 34 месяцам тюремного заключения[6]. В 2000 году, когда Верховный суд США отказался принять дело к рассмотрению, Конли уволили из бостонской полиции. Подавая апелляции, адвокаты спасли его от тюрьмы, однако Конли был вынужден заново начать карьеру и занялся столярным делом[7].