Направления совершенствования Морской авиации рассматривались на совещании руководящего состава центрального аппарата ВМФ, ответственных работников Наркомата и профессорско-преподавательского состава ВМА, проведённом в октябре 1940 г. в Ленинграде под руководством заместителя наркома ВМФ СССР адмирала И.С. Исакова. Из его материалов547 становится ясно, что особого значения Морской авиации на флоте и в ВВС РККА в то время не придавалось, а также то, что при отсутствии необходимой чёткости в определении порядка взаимодействия различных видов Вооружённых Сил реальной силы для действий на морских театрах и на приморских направлениях на тот период не было.
Такой вывод, к примеру, следует из доклада нового начальника авиации ВМФ генерал-лейтенанта авиации С.Ф. Жаворонкова (в мае 1939 г. назначен с должности командующего ВВС ТОФ), который, в частности, констатировал следующее: «Очень большой вопрос — оморячивание воздушных сил Красной Армии. Поскольку мы знаем, что морская авиация представляет собой очень небольшую ячейку, а действия воздушных сил на морском театре в крупном масштабе будет представлять Красная Армия, то надо думать о том, чтобы эта авиация была способна действовать в морском направлении. Сейчас она пока не способна...
Авиация флота должна стать подлинно морской авиацией, чем в настоящее время не является. Отсюда возникает много проблем, связанных с пересмотром боевой подготовки, принципов комплектования частей и др. В обучении в мирное время наши курсы боевой подготовки должны быть немедленно и решительно пересмотрены»548.
Перестраиваться же командованию ВМФ и Морской авиации пришлось уже по итогам Советско-финляндской (1939—1940) и в ходе Великой Отечественной войн.
«С огорчением приходил к выводу, — позже писал Н.Г. Кузнецов, — что Сталин не желает вникать во флотские вопросы и поэтому принимает неправильное решение... Такое “непонимание“ морского дела происходило на фоне хорошего отношения к флоту в целом»549.
Несомненно, что И.В. Сталин умел «со знанием дела» показать себя и свою заинтересованность в военно-морских делах. Так было практически всякий раз, когда он встречался с военными моряками или при поездках на флоты. Например, 24—25 июля 1929 г. на крейсере «Червона Украина» ЧФ во время похода из Севастополя вдоль берегов Крыма и Кавказа до Сочи и показательных учений разнородных сил флота, где И.В. Сталин и Г.К. Орджоникидзе имели продолжительную беседу с командующим флотом В.М. Орловым и его заместителем, начальником политотдела Г.С. Окуневым о перспективах строительства ВМС550, на встречах в Москве в 1935 г. и в 1938 г.551
К примеру, младший командир с Тихоокеанского флота, депутат Верховного Совета СССР 1-го созыва А. Бердников так рассказывал о встрече 23 декабря 1935 г. с И.В. Сталиным и руководителями правительства: «Мы выстроились в небольшом зале Кремля. Вдруг из боковой двери появляется товарищ Сталин, вместе с ним — товарищи Молотов, Ворошилов, Орджоникидзе. ...Товарищ Ворошилов представил меня Иосифу Виссарионовичу как подводника... Он сразу начал задавать вопросы о конструкциях и деталях подводной техники. Он интересовался моторами, электроприборами, удобствами размещения команды.
Я был поражён тем, как глубоко Иосиф Виссарионович знает наши подводные корабли, как заботлив к тому, чтобы каждая лодка была совершенна не только боевыми качествами, но и бытовыми удобствами для подводников»552.
Интересно, что в тот день руководители партии и правительства — И.В. Сталин, В.М. Молотов, Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов и Г.К. Орджоникидзе, а также замнаркома обороны армейский комиссар 1-го ранга Я.Б. Гамарник, Маршалы Советского Союза С.М. Будённый и А.И. Егоров, начальник Морских Сил РККА флагман 1-го ранга В.М. Орлов, приняли в Кремле делегацию ТОФ из 32 чел., включая 29 младших командиров, во главе с командующим флотом флагманом 1-го ранга М.В. Викторовым, начальником штаба 2-й морской бригады И.В. Кельнером и комиссаром одной из частей П.П. Симаковым. Это мероприятие было организовано в связи с тем, что именно в 1935 г. Тихоокеанский флот занял первое место в боевой и политической подготовке в Военно-Морском Флоте.
Делегация прибыла в столицу ещё 30 ноября. Москва тепло встречала тихоокеанцев, которые посещали заводы и фабрики, дворцы культуры, редакции газет, и даже выезжали на строительство канала Москва—Волга. Все они прибыли на Дальний Восток в далёком 1932 г. с первыми эшелонами.
Неслучайно постановлением ЦИК СССР от 23.12.1935 г. «за выдающиеся заслуги в деле организации подводных и надводных морских сил Рабоче-Крестьянской Красной Армии и за успехи в боевой и политической подготовке краснофлотцев» 80 представителей рядового, командного, начальствующего состава и политработников МС РККА были награждены орденами Советского Союза, в т.н. орденом Ленина — 183 чел., Красной Звезды — 65 чел. и орденом «Знак Почёта» — 23 человека553. Среди них оказались командующий ТОФ флагман 1-го ранга М.В. Викторов, его заместитель по, политической части армейский комиссар 2-го ранга ЕС. Окунев, заместитель командующего флотом ЕП. Киреев, начальник штаба> флота капитан l-го ранга О.С. Солонников, командир 1-й морской бригады траления и заграждения флагман 2-го ранга А.В. Васильеву и др.
Ордена военным морякам были вручены в Кремле председателем ЦИК СССР М.И. Калининым 7 февраля 1936 г.554 Но большинству из награждённых было уготовано судьбой вскоре «сгинуть в пустыне» репрессий.
Интересны воспоминания о И.В. Сталине и известного инженера-кораблестроителя В.А. Никитина: «Он никогда сам не вёл заседаний, на которых мне пришлось присутствовать, а предоставлял это Молотову или Кагановичу.
Заседания Комитета обороны проходили в зале, уставленном небольшими столиками, каждый на одного человека. Почему-то обычно представители промышленности занимали левую сторож ну, а моряки — правую. Сталин обыкновенно садился за передний столик в крайнем правом ряду и почти всё время молчал и слушал.} Высказывался он редко и кратко. Он никогда не вмешивался в споры, а если находил нужным что-нибудь сказать, то только в конце просил слова у председательствующего.
Меня поражали точность и правильность его высказываний. Однажды в Комитете обороны шло заседание по вопросу выбора схемы бронирования для проектировавшихся в то время линейных кораблей проектов № 23 и 69. Вопрос был очень сложный. Присутствовавшими на заседании специалистами высказывались мнения, иногда совершенно противоположные друг другу. В конце споров слово попросил Сталин. В нескольких кратких выражениях он держал одну из точек зрения, причём очень ясно и технически точно обосновал своё мнение. Это указывало, что он был очень способным человеком и, притом, большого ума. В этом ему отказать никак было нельзя»555.
Вновь забегая вперёд, позволим себе, учитывая важность поднятой проблемы, отметить, что нередко показная «увлечённость» И.В. Сталина военно-морскими делами приводила его, как ни странно, даже к откровенным признаниям своих ошибок, что случалось с ним крайне редко. Так, упразднив после войны, 25 февраля 1946 г. Наркомат ВМФ556, уже через 4 года, 23 января 1950 г. на заседании Высшего военного совета Министерства Вооружённых сил он сам признал, что допустил ошибку. Согласно дневниковым записям адмирала Ф.С. Октябрьского, в то время первого заместителя главнокомандующего ВМС, И.В. Сталин заявил, что «ВМС много пострадали от объединения (в Министерство Вооружённых сил СССР. — Авт.) ...О ВМС, как правило, забывают, всё время надо напоминать, где же у вас ВМС... »557.
К чему это привело, наглядно можно увидеть и прочувствовать из письма, направленного 5 февраля 1948 г. лично «Великому Вождю» через головы главнокомандующего ВМС адмирала И.С. Юмашева и министра Вооружённых сил СССР маршала Н.А. Булганина, бывшего на тот период начальника Главного штаба ВМФ адмирала А.Г. Головко. Нельзя без горечи читать эти строки прославленного военного моряка, воевавшего в Испании и на Северном флоте, пронизанные болью за судьбу родного флота: «...Почти два года Морские силы состоят в системе Вооружённых Сил, являются их частью. Однако в аппарате Министерства до сих пор не могут "простить”, что Военно-Морского Флот был когда-то Наркоматом. Такого рода упрёки приходится выслушивать на каждом шагу. Сами по себе эти упрёки не заслуживали бы внимания, если бы это не сказывалось на решении различных деловых вопросов.
