– Мам, это невозможно, она бегает по моей постели с грязными ногами, – доложил он только вернувшейся в дом матери, жалобно сдвинув светлые бровки к носу и чуть надув пухлые губки, чтобы переманить её на свою сторону.

Женщина тепло рассмеялась и поставила на стол принесённую корзину с овощами. Её длинная коса была собрана аккуратнее и плотнее обычного, нежные руки начисто вытерты от пыли и огородной земли, а скромное платье плотно подпоясано на талии, чтобы подчеркнуть хрупкую женственную фигурку.

– А ты пробовал договориться или только требовал? – с хитрым блеском в глазах спросила она сына.

– Не пробовал, но ведь она… – Дилан чувствовал, что сдаёт позиции и активно махнул рукой, указывая на предполагаемое место нахождения малышки, чтобы как-то подкрепить свою жалобу и доказать правоту.

– Ох, Дилан, – мама с мягкой полуулыбкой потрепала его колючие волосы. Её рука нежно скользнула к щеке мальчика, и тепло заботы будто полилось через материнскую ладонь к ребёнку. – Вы ведь брат и сестра, никто не будет вам ближе и роднее. Тебе не нужно её ругать или винить. Вы не против друг друга, а всегда вместе и заодно, понимаешь?

– Понимаю, – мальчик опустил глаза пристыженно, но где-то внутри него ещё колебалось несогласие. – Но я не понимаю, как должен её убеждать, если она всегда против меня…

Мама поправила платье, подобрала подол и присела на корточки напротив сына. Её блестящие серые глаза смотрели на мальчика с любовью, успокаивая и располагая к диалогу.

– Малыш, поверь, с тобой в её возрасте было куда сложнее, – она взяла руки Дилана в свои. – Тебе нужно только немного подумать над этим, и решение найдётся. Ты ведь далеко не глупый.

– Говоришь, всё вместе делать? – мальчик прищурился и поджал губы. – Хорошо.

С оживлённым интересом женщина прислушивалась в кухне к диалогу детей, когда сын уверенно направился решать проблемы.

– Хочешь, давай мне тоже ноги помоем? Будем вместе, – как бы невзначай предложил Дилан Розмари, чем явно привлёк её внимание. Глубоко посаженные карие глазки уставились на него увлечённо.

– Ты чистый, – недоверчиво произнесла малышка, старательно выговаривая буквы.

– Тогда давай сначала испачкаем!

Нужно ли говорить, с каким тёплым умилением и расслаблением наблюдала через открытую дверь в сад мать, как её дети вместе возятся в грязи? Конечно, стирка предстояла большая, но с детьми её всегда немало, а крепкая дружба стоит пары часов работы.

4. Друг

Медленно передвигаясь в неизвестном направлении, Сачок проделывал каждый шаг всё с большей осторожностью. Его вытянутые руки шарили в густом мраке, но ни на что не натыкались, и запас смелости постепенно рассеивался.

Едва поднятая от пола стопа наткнулась на лежащий гвоздь, который прокатился под ногой молодого человека и остановился чуть позади него, направляемый качающимися движениями судна. Сачок опустил взгляд, остерегаясь наступить на другой гвоздь или инструмент, и, к своему счастью, вместо этого увидел рядом со своей ногой вытянутую ногу своего брата по несчастью.

– Аша! – едва сдерживая восторг, шёпотом позвал Сачок парнишку. Хотелось и закричать от радости встречи в охватившей корабль мгле, но тьма была столь же неизвестна, сколь пугающа, и не стоило рисковать и привлекать много внимания шумом.

Опустившись на колени, Сачок схватил обеими руками ногу второй пороховой обезьяны и стал приближаться к голове. Сначала мальчишка вздрогнул и испуганно постарался отдернуть ногу, сильнее прежнего вжимаясь в борт, но вскоре, увидев знакомые израненные занозами и потемневшие от чистки оружия руки, он сам вцепился в них с надеждой и радостью, да так резко приблизился к Сачку, что они чуть не столкнулись лбами.

– Дилан! – от счастья смуглый бритоголовый мальчонка кинулся обнимать юношу.

– Как здорово, что ты в порядке, Аша, – Сачок не только позволил себя обнять, но и ободряюще похлопал ребёнка по спине. Он вздохнул с облегчением, но всё же решил предостеречь и найденного спутника. – Ты только веди себя пока потише.

– Ладно… – он всхлипнул и потер кулаком свой большой треугольный нос, успокаиваясь. – Это что? Нам проклятье, да?

Его маленькие чёрные глазки смотрели на Сачка с восхищением и уважением, как на взрослого и более мудрого, отчего тому стало не по себе, ведь на самом деле он ничего не мог объяснить Аше, и сам был в абсолютно таком же неведении.

– Не знаю пока. Нам нужно найти остальных, тогда сможем вместе со всем разобраться… надеюсь, – Сачок напряжённо сжал губы и вздохнул. Неизвестность со временем начинала злить. – Только держись со мной рядом, не отходи ни на шаг, хорошо?

– Ладно, – мальчик коротко кивнул и схватился рукой за край грязной рубахи Дилана. – Мне так. Можно?

– Да, – молодой человек кивнул и, хотя лицо выражало недовольство, было ясно, что адресовано оно не Аше. Мальчик принял кивок за одобрение, и потому, как только старший его товарищ поднялся на ноги, он встал следом и тут же снова ухватился за ткань.

***

Очередная вспышка молнии на мгновение осветила школьный двор. Посреди глубокой лужи, в которой всякий раз в дождь оказывались качели, на одной из них сидел, поджав ноги, как продрогшая птичка, насквозь промокший и совсем ничем не укрытый мальчик. Его тонкая рубашка, которая обычно парусом болталась на худощавом теле, теперь плотно прилипла к коже, пропитавшись теплой дождевой водой, и позволяла заметить на руках и спине несколько темнеющих пятен. Рыжеватые космы даже под тяжестью неиссякаемого потока воды слегка торчали, как могла только одна неповторимая шевелюра.

– Колтер? Дилан, это ты? – заметивший ученика преподаватель, Лен Малоун, вынужден был перекрикивать разыгравшийся не на шутку ливень и хохот грома.

Он различил силуэт мальчика в проблесках электрического света молнии, когда сидел в кабинете, невольно заработавшись, и поспешил выбежать к двери, чтобы позвать ребёнка укрыться от дождя. Но мальчик в ответ на заданные вопросы только глянул в сторону преподавателя и спешно отвернулся, создавая видимость, что вовсе и не заметил его. Доброе светлое лицо учителя исказилось переживанием. Он щурился, стараясь получше рассмотреть ребёнка на качелях, но сомнений быть не могло, перед ним был первенец вдовы Лили Колтер, в детстве жившей по соседству с учителем, которого он знал лучше прочих учеников. Недолго думая, мужчина снял пиджак и, прикрывая им голову, понесся к ребёнку, черпая в обувь грязную воду с песком.

– Дилан, что-то случилось? – Лен сначала брезгливо остановился на границе лужи, вспомнив недавний приступ простуды, который накрыл его после подобной мокрой прогулки.

Мальчик хотел проигнорировать и этот вопрос, но так как преподаватель уже был прямо перед ним, такая реакция оказалась бы слишком грубой, и ему пришлось ответить. Дилан нехотя оторвал голову от обхватывающих колени рук, но не поднял взгляда.

– Нет, мистер Малоун, ничего не случилось, – пробубнил он, почти не открывая рта, отчего некоторые звуки слились друг с другом, а, пролетая сквозь капли дождя, стали едва различимы, когда добрались до ушей учителя.

Даже напряжённо прислушиваясь, мужчина едва смог разобрать речь Дилана. Он надул щёки и протяжно выдохнул, еле-еле размыкая губы. Пришлось принять, что иного выхода нет, и отважно шагнуть в глубокую лужу. Верёвки, за которые были подвешены качели, недовольно скрипнули, когда, хоть и стройное, но взрослое тело заняло детское место, но выдержали. Промокший насквозь пиджак лишился возможности защитить кого-либо от стремительно летевшей с неба воды, и Лен накинул его на свои плечи, предсказывая, что Дилан наотрез откажется от помощи.

– Что произошло? – спросил учитель.

– Ничего! – обозлённо прошипел ученик, и его голос едва не повысился, сдерживаемый плотно сжатыми от обиды зубами. – Сказал же уже, что ничего!

– Как я понимаю, кто-то нанёс тебе обиду, – Лен терпеливо сдержал недовольство, понимая состояние мальчика, но решил поспешить с уговорами, потому что промок насквозь, не прошло и минуты. Его мокрые соболино-чёрные волосы прилипали ко лбу красивыми волнистыми прядями, словно тоже намекая на мягкий характер мужчины. – Но ведь не моя в этом вина, у тебя нет причин теперь вымещать злость на мне. Я на твоей стороне и хочу помочь.