Мы пропетляли до конца посёлка, по пути зайдя за едой. Миша картошки взял, Ваня хлеб и сало. А же закинул в пакет пару ежиков с морозилки. Может на костре они вкусные. На сковородке вот точно отвратительные. Но может запах деревьев и дым костра их спасёт. И к лесу пришли быстро. Ваня говорил что нужно реп-группу забахать и делать песни, а Миша за нами плёлся, да по кустам шастал. То в один нырнет и только ноги видно, то во второй, то за пригорок. Травку собирал, цветы какие-то непонятного толка. Чай наварит из травок. Мяты нашел, лимонник, шиповника в карманы набил. Ток в чём его варить не понятно. Ну сам придумал, пусть сам и ищет. До конца надо идти. И мы дошли, до провисающих аркой веток. Лес резко оборвался ими и открыл нам песчаную косу. Большая, красивая и каждый год разная. То левее вылезет из под воды, то чуть поодаль. Каждый год куда-то прыгает и всё никак не уймётся. Ну это даже не ей решать. Это река играется. То туда её, то сюда, бедную. Поистрепала совсем, вон тонкая уже какая. А река всё возит её по берегу, и потом его как схватит зубами. Часть откусит и домик заберет какой. Неугомонная, непокорная, но "красивая до одури" как Ярослав Олегович бы сказал. Большая река волга.

А вот поодаль от тощей косы, там же, на месте, стоит причальчик небольшой. Порушенный малясь, порванный ветром, да временем. Ну как причал. Несколько досок сколоченных. И лодочка у него стоит. На зиму мы с дядькой-моряком её убираем, а вот в сезон пользуются все кто умеет. Никто не умеет толком, но пользуются все. Старенькая лодка, водой обласкана. Ватерлиния почти стёрта, уключины поржавели и вёсла держат только на первый взгляд. Ну и потому что на лодке, больше ничего для держания не приспособлено. Вот и выкручиваются как могут. А выкручиваться им не из чего, резьбы то нет и не было. Но как-то держат всё-таки, молодцы. Эти палки для гребли уже совсем форму потеряли. Вёслами их назвать уже сложно. Но это не мешает плавать. Конечно новые бы достать или попросить сделать. Но плотник целыми днями гробы стругает или перила делает для дома. Уже пол года мимо прохожу, всё одно мастерит. Сидит измученный, даже ночью говорят работает.

Так мы в лодочку и погрузились. Поклали котомку с вещями ко дну, там еда в основном и мусор всякий. Плед у Ваньки с собой, удочку таскает, остальное тоже не понятно на кой. Ну приколы у него свои. Интересный он, как и река вокруг. Тоже занимательная. Я вот программу по телевидению смотрел, где Америку показывали. И там местность такая странная. Деревья прям из воды растут. Это штат у них какой-то этим славиться. Какой не помню. Но суть такая: у нас после морозов, когда потает всё, волга малясь разливается. и подтапливает деревья. Так они долго стоят, кажется до самых холодов. Как в этой программе. Сразу представляю что в воде аллигаторы, крокодилы всякие и куча живности иностранченской. Интересно конечно.

И проплывая меж деревьев что по корни в воде, лодочка шла вперёд. Аллигаторы и крокодилы спали, укутавшись илом и водорослями. А рядом в лунках отдыхали раки. Они ночью выползали. А вот интересно, в программе не сказали, но кто кого? Крокодил аллигатора съест? Вряд ли! Покусает, но не съест наверное. А даже если и прогрызёт, кости то объедать не будет. Так вот раки этими костями крокодильими и питаются. Это аллигатору и на завтрак не хватит. А вот здоровая раковая семья таким брошенным кусочком неделю питаться может. И зубы у раков с акульи. А детей раковых кормят как птиц, наверное. Родители пережёвывают и детям дают. Любят местные раки крокодилины отведать. Но это в Америке в штате том. Название которого я и вспомнить не смогу. А что у нас раки любят, это не в курсе абсолютно. Но смотреть в толщу воды не менее интересно. Там же сколько бактерий разных, микроорганизмов всяких, да миллионы наверное. И то их без микроскопического увеличения не увидишь. А вот тех что глазами разглядеть, их по меньше, тысяча. Может и сто. Вон рыбаки местные про креветок речных рассказывали. Но я не поверил. Конечно удивился сначала, а они смеются всей гурьбой. Врут и теперь я в их байки не нагой. Интересно конечно, но сказочников у нас на острове, уйма. Как почтальон наш, пытался меня отправить за лягушками летающими. Говорит вон там, в сетях. А я то у дядьки-моряка спросил! Он то мне рассказал что у нас такого нет. Да и нигде нет. Вот говорит рыбы есть! В океане, которые летают, ну и то они только прыгаю…

– Славон! Ты харэ в воду пялится. Вместе с тобой уже лодку привязали.

– Пришвартовали, дурак. Я тут мысли интересные рассуждаю, а ты бредни мне какие-то. Вот надо, встану!

– Ну ты, Славон, угарный конечно. – Сказал Миша сдерживая смех и они с Ваней засмеялись. Я же просто улыбнулся, понял что сказал что-то смешное и шагнул с лодки на берег острова. Мы тут часто сидели, когда удавалось. Тут тихо, нет никого, как средь океана забытые. На острове можно было говорить о чём угодно и делать что хочешь. За мат уши не надерут. Миша покуривал тут сигареты. Ваня любил покричать. А я просто мог подумать.

Собрались уже прутики на костёр искать да солому, а на нашем месте музыкант. С грязными волосами, смуглый, гитара на колене, и кружка от термоса с паром. Пьёт, думает о чём-то и нашёптывает под нос. Мы не стали нарушать его мысли и аккуратно обошли со спины. Он заметил, но взгляда не кинул. Поздоровался только ладонью вверх и ей же пригласил нас сесть рядом.

– Дядь, мы тут костёр хотели пожечь. Мы вам мешать не будет. – Сказал я, и взяв давно обгорелую палку, стал разгребать старые, влажные угли.

– Ну это наше место. – Сказал Миша, стоя у музыканта.

– Ребят, я тут песню доделаю и помогу вам. Сейчас, только куплет остался.

– Сидите, дядя, вы нам не мешаете. – Добродушно сказал Ваня и скинув на землю рюкзак, пошел к деревьям.

С каждым годом роща на острове всё уменьшалась. Старые деревья падали под ветром, или уходили в воду. Сначала оголяли корни, наклонялись к воде и постепенно опускались в тёмную гладь. Хотя тут была не Волга, а её отток и назывался он по другому. Но как, я не знал. Да и название острова на котором мы были, тоже не знал. Его наверное и не было. Названия.

Начало темнеть, а мы уже сидели у костра. Рядом лежала аккуратно сложенная кучка с палками, хворостом и большими ветками. Музыкант всё сидел и думал над своей песней. Лишь изредка его взгляд устремлялся куда-то вдаль. Он наверное и не заметил костра. Так он сидел долго, пока мы не начали жарить сосиски. Тут его глаза странно задвигались, будто в такт с огоньками в костре и он поднял голову.

– А что это за печка у вас такая.

– Это Миша из грязи сделал, чтобы картофель печь. – Сказал я, немного удивившись неожиданному вопросу музыканта.

– Это не печь. Просто слепил из грязи небольшой, так сказать туннель. Так тепло лучше держится. С прошлого года стоит кстати.

– Ну может и не печь, но приспособа знатная. – Отращено и смотря вдаль сказал музыкант. – Блин, ребята, я с этой песней совсем забыл про костёр. Я сейчас принесу дров.

– Сидите, дядя. Ничего страшного. Вы наверное голодный, мы можем поделиться. Мы много даже взяли. – Ответил Миша и начал доставать из рюкзака хлеб, сосиски и картофель.

– Мы уже всё принесли и наломали

– О, у меня же ёжики с собой. Дядь, вы ёжики любите? Я терпеть не могу. Вот на костре вкуснее должны быть.

– А как ты их будешь на костре… Готовить?

– Ну на прутики, как сосиски.

– Славон, так упадут же. – Улыбнувшись сказал Миша.

– Ты это, не ворона вроде, а каркаешь.

– Вообще ребят, я бы поел. Мне очень неловко конечно. – Уже окончательно сорвав взгляд с далекой пустоты и переведя на нас, сказал музыкант. – О, а давайте поедим и я песню на гитаре слабаю. Я могу.

– Эх, было бы круто про море что-то послушать.

– Или может про молнии! Они яркие такие, мощные. Поймать бы одну в банку!

–Дурак или куда? Тебя пригрохнет! Ну Мишаня… Ты иногда такую фигню порешь.

– Ну наверное в громоотвод её и можно поймать…