Пока весь отряд, стараясь не шуметь, сосредотачивался на поляне, Летидар пробрался к краю кустов и осмотрелся.

Небо напоминало дырявый купол бродячего цирка: большая часть звёзд пряталась за облаками. Месяц выглядел погружённым в собственные думы.

Огни главного лагеря короля Стэха виднелись вдалеке слева. В трехстах шагах впереди вырисовывались силуэты баллист, катапульт, таранов и даже парочки башен, собранных из привезённых с собой материалов. Вся обслуга дрыхла под открытым небом: кто, подстелив плащ, кто прямо на земле. Палаточный городок с охраной белел рядом, солдаты почивали в своих походных жилищах.

Летидар ещё со стены подметил, что здесь находится только половина осадных орудий. Вторая часть, для удобства развёртывания при начале штурма, располагалась с другой стороны главного лагеря.

Караулы были расставлены с трёх сторон – по два бойца в каждом.

«Надо же – тыл не прикрыли, – подумал Летидар. – Непростительная оплошность. А мы как раз тут…»

Вернувшись на поляну, Летидар обозрел построенных в несколько шеренг храбрецов и улыбнулся.

– Я сниму часовых, – обратился он к Гетору, – а вы ждите сигнала. Как только увидите огонь – большой огонь от вспыхнувшей катапульты или башни – не мешкая, нападайте. Разделитесь на три отряда: один пусть бежит к осадным орудиям и поджигает их, не забывая убивать обслугу, два других пусть с разных сторон навалятся на палаточный лагерь. И режьте, рубите всех без жалости. Как только прозвучит сигнал рога, собираемся напротив ворот города и мчимся что есть мочи – чтобы нас не оставили здесь навсегда. Проинструктируй бойцов.

Гетор кивнул.

Летидар выскользнул из кустов и крадучись направился к ближайшему посту. Убрать всех часовых заняло у него меньше получаса. Никто из шести солдат даже вскрикнуть не успел. Закончив с этим делом, Летидар неслышно подошёл к ближайшему орудию и облил его горючей смесью из фляжки. Потом достал огниво и высек искру. Тут же родилось пламя.

Теперь таиться не имело смысла. Летидар запалил факел и заметался, как ветер: рубил подвернувшихся неприятелей и поджигал, поджигал, поджигал…

Но при этом он не забывал оглядываться по сторонам: видел, как из кустов выскочили три отряда добровольцев с уже пламенеющими факелами и, как было условлено, разделились. Одна сотня разбиралась с орудиями и расчётом, а две другие сотни обрушились на палатки, заставляя их вспыхивать одну за другой. Не совсем проснувшись, фенги высигивали наружу и натыкались на мечи…

Когда всё вокруг заполыхало, Летидар заметил угрожающее движение в главном лагере Стэха. Собственно, движение возникло ещё после того, как расцвели первые желто-красные цветы в ночном поле: протрубили тревогу, забили барабаны, началось построение. Но теперь враг уже был готов наказать наглецов, нарушивших его сон.

«Пора», – прошептал себе Летидар.

Громкий зов рога оторвал героев Сороха от кровавой жатвы.

– Уходим, уходим! – закричали командиры десятков.

– Домой, домой! – заголосил Гетор.

Вскоре воины собрались на краю озарённого огнями круга, со стороны города. Забрезжил рассвет.

– Вперёд! – взревел Летидар, и все помчались к воротам.

Летидар бежал сзади. Обернувшись, он увидел, как тысяча всадников отделилась от лагеря фенгов и, словно стая волков, пустилась в погоню.

Летидар с тревогой посмотрел на Гетора, который из головы отряда всё быстрее перемещался в его хвост: всё-таки возраст давал о себе знать. Хорошо, что осталось немного: мост через ров уже рядом. На башнях и на прилегающих к ним стенах застыли в ожидании лучники, за открытыми воротами стражники взяли копья наизготовку. Вот уже первые из добровольцев пересекли мост…

Но преследователи совсем близко. Летидар развернулся и вскинул лук, подобранный в горящем стане неприятеля. Тетива взвизгнула, и передний конь вместе с седоком грохнулся на землю. Второй скакун рухнул тут же, наткнувшись на шипящую в воздухе смерть; третий, испуганно заржав, последовал их примеру… Воздух наполнился хрипами, стонами, неистовыми ругательствами и пронзительным лязгом железа.

Конечно, это не могло надолго задержать конную лаву, но выигранных минут хватило для того, чтобы смельчаки смогли укрыться в объятиях Сороха. Даже Гетор поравнялся с тяжёлыми створами и, тяжело дыша, оглянулся назад. Настала очередь Летидара. И он, поспорив в стремительности с ветром, пронёсся по мосту.

Фенги, преодолев досадное препятствие из лошадиных и человеческих тел, бросились вперёд. Но ворота, скрипуче хихикая, закрывались, а с башен и стен посыпались острые стрелы. Потеряв ещё полсотни воинов, фенги сочли за благо не испытывать удачу и отправились к своему королю.

*************** 4 ******************

Штурм начался к полудню.

Лишившись половины осадных орудий и нескольких сотен воинов, король Стэх в бешенстве приказал четвертовать командира подразделения, охранявшего сгоревшее добро. Этот командир на свою беду остался целым после дерзкой ночной вылазки горожан.

Затем Стэх повелел превратить Сорох в прах.

Главный удар фенгского войска нацелился на западную сторону города. Здесь ровная местность позволяла развернуть силы в полной мере.

Фенги подступали молча, бряцая железом, сверкая глазами. Их ряды напоминали грозные волны, готовые вздыбиться и поглотить стены вместе с их защитниками.

Летидар глядел на приближающихся врагов с верхней площадки правой башни западных ворот. Он после удачно выполненной операции успел навестить Маю и Жданко. Брат с сестрой решили отправиться в госпиталь и там помогать местным лекарям. Летидар не стал их отговаривать: он понимал, тяжело сидеть и ждать, когда все вокруг заняты важными делами.

Гетор по-приятельски положил руку на его плечо:

– Отобьёмся от такой мощи? Прах их всех побери!

– Должны отбиться. У нас нет другого выхода.

Летидар посмотрел на начальника стражи и улыбнулся. Гетор ответил ему тем же и сказал:

– А все же пёрышки мы им пощипали! Представляешь, если бы все осадные орудия были целы?.. А так наши шансы повысились. Мы молодцы. Особенно ты молодец. Благодарность тебе от всех горожан!

– Да ладно, чего там – я, как и все, заперт в этом городе.

– Думаю, при желании ты мог бы слинять.

– Один – мог бы. Но со мной девушка и мальчик, которых я никогда не брошу.

– А ты ещё не рассказал мне в подробностях о красоте Гулайских гор и про обычаи и нравы вашего народа.

Гетор вспомнил о своём сыне, погибшем пять лет назад на лесной дороге от рук разбойников, и отцовская нежность к молодому дарсу родилась в его сердце. Правда, его сын и Летидар совсем не похожи, но всё же, всё же…

– Если останемся живыми – обязательно расскажу, – ответил Летидар. – И даже спою песню моего народа. А сейчас – к делу.

Он взял лук и натянул тетиву…

––

Несмотря на стрелы, жалящие насмерть, ров во многих местах вскоре был засыпан, и штурмующие, приставив лестницы к стенам, устремились наверх. На них низвергались камни, лилось раскалённое масло, в них летели копья…

Но фенги были упрямы, они решили сегодня смыть позор поражения Пухэ и отомстить за ночной погром в их лагере. Вот некоторые из них уже оказались на стене и, ловко орудуя мечами, потеснили горожан. Какой-то офицер с белыми перьями на шлеме, показывая отличное владение оружием, изрубил троих защитников Сороха и стал, ожидая подкрепления. Да только длинная стрела вонзилась ему в лицо, и он рухнул, даже не вскрикнув. А вон, в другом месте, двое рядовых солдат прорвались между каменными зубцами и, прикрывая друг друга, рубились с диким остервенением…

Однако горожане не уступали фенгам в храбрости и в неуступчивости. И если уж говорить начистоту, они превосходили захватчиков и в том и в другом: причин для этого у них было больше. Страх смерти в их сердцах уступил страху за своих женщин и детей; и тут же победивший страх переродился в гнев. Вот один из ополченцев Сороха, уже пронзенный острым клинком, схватил своего противника за плечи и вместе с ним ринулся вниз. Другой, жертвуя собственной жизнью, бросился с камнем в руках на врагов сверху и сбил нескольких из них с лестницы…