Тёмный незнакомец (он, она, оно – как угадать?) вытащил обоюдоострый клинок из воронёной стали и подошёл к невидимой преграде, намереваясь проверить её прочность. В то же мгновение Летидар оказался напротив. Он обнажил длинный прямой меч и выставил напоказ свой перстень, в красном камне которого всё сильнее разгорался пожар. Страх и сомнения покинули Летидара: он чувствовал не только собственную силу, но и силу многих поколений великих и бесстрашных дарсов, чей огонь был разбужен – он знал это – в далёких горах Гулая. Теперь мощь священного пламени и древнего рода через расстояния помогала ему, и он был необычайно уверен в себе.

Взор тёмного наткнулся на перстень и, немного задержавшись на нём, направился в лицо неожиданно смелого соперника. Взгляды их встретились, словно скрестились мечи: ярко-зелёный клинок наткнулся на хорошо закалённый красно-золотистый клинок человека и постепенно уступил…

Развернувшись, ночной гость удалился в кромешную мглу леса. За ним сначала по одному, затем группами стали уходить ужасные твари.

Первые проблески рассвета застали на поляне только златокожего мужчину, красивую светловолосую девушку, мальчика и трёх коней.

***************** 3 *****************

Трели соловья легко разносились по лесу и радовали всякого, имеющего этот дар – уметь предаваться радости. Мая ехала, смешно шевеля губами, беззвучно подпевая звонкоголосому солисту. Жданко тоненькой веточкой выписывал в воздухе незамысловатые фигуры. Летидар чему-то улыбался. Лошади, сытые и хорошо отдохнувшие, бережно несли своих седоков.

После памятной встречи с чудищами в Пугающем лесу их путь пролегал по местам тихим и живописным. Ничего плохого не происходило, и дети успокоились: им виделось счастливое завершение дороги, где их встретит тётушка Инга – весёлая женщина с добрыми глазами, мягкими тёплыми ладонями, благородной осанкой и степенной поступью. Во всяком случае, такой помнили её брат с сестрой со дня их последнего свидания.

Роща закончилась, и через двести шагов началась следующая. Рулады соловья стали не слышны; их сменили беспорядочный стрекот сорок, торопливая дробь дятла и щебетание мелких пичуг.

– А откуда вы, и как погибли ваши родители? – Летидар перекинул одну ногу через коня и расположился на седле боком. – Хочу послушать вашу историю, если можно.

– Мы из Славеи – страны на северо-восток отсюда, – Мая вернула на место прядь волос, выбившуюся из-под повязки на голове. – Наш род – род ведуний, что содержат, вернее, содержали веру наших предков в первозданной чистоте, сохраняя обычаи и традиции. Так же наш род в числе других владеет, то есть владел магическими силами и тайнами врачевания. Главными в этом нелёгком деле всегда были женщины. Мужчинам мир материальный, женщинам – духовный – так говорила наша мать.

Мая вздохнула. Достав фляжку с водой, жадно попила и снова заговорила:

– Но что-то произошло: единый духовный мир раскололся, ведуньи поссорились из-за правильности выполнения ритуалов, обрядов и поведения в обществе. Это отразилось и на мире материальном: мужчины перестали ладить друг с другом, полилась кровь сородичей, в душах поселились чёрная зависть и лютая злоба…

Румянец выступил на щеках Маи. Летидар внимательно посмотрел на неё. «Что-то я не заметил в этой девочке, что-то пропустил, – обожгла его мысль, и сердце сдавила неведомая мягкая сила. – Да она просто красавица!..»

– Этой слабостью воспользовались недобрые соседи: испепелили наши капища, разрушили деревни, навязали свою волю и веру тем, кто остался. Многие из нашего народа, спасаясь бегством, разбрелись по миру. Мы были в их числе. Двигаясь на юго-запад, люди постепенно оседали в тех местах, где им нравилось; некоторые просто оставались там, где придётся, устав от дорожных лишений.

Мая ненадолго прервала рассказ и дотронулась ладонью до виска.

– Наконец и наш отец устал от неопределённости. Он выбрал посёлок и решил остановиться в нём. Посёлок как посёлок, ничем не хуже других. Сторговавшись с местным кузнецом, он купил его дело, и, будучи мастером от бога, вскоре завоевал уважение людей, ну и, конечно, вызвал зависть у некоторых из новых земляков. Наша тётушка с двумя оставшимися семьями отправилась дальше. Занимая высокую ступень в духовной иерархии нашего народа, она никак не могла смириться с мыслью, что придётся вести жизнь простой обывательницы. Но и ей пришлось сдаться – когда последние её спутники, найдя место для жизни, отказались идти дальше. Они обосновались там, куда мы едем. Тётушка тоже успокоилась и прижилась. Потом даже приезжала к нам в гости – правда, ненадолго.

Мая опять замолчала и нахмурила брови. Летидар огляделся вокруг и увидел двух белок, встретившихся на ветке стройного дерева. Маленькие забавные зверушки соприкоснулись мокрыми носами и обнюхали друг друга. Одна из них фыркнула и побежала вверх по стволу, другая белка устремилась следом.

– А дальше? – спросил Летидар, возвратив внимание к девушке.

– А дальше вышел указ великого герцога об ужесточении борьбы с инакомыслием и колдовством. Наших родителей схватили: не обошлось без доноса. Мать – за то, что умела врачевать и помогала страждущим и несчастным, часто безвозмездно; за то, что была добра и чиста душой; за то, что была просто красавицей. Отца взяли, потому что он был мастером высокого класса и мог делать вещи, которые больше никто не умел – чем кое-кому досадил; потому что был смелым и сильным, чем, опять же, кое-кому перешёл дорогу. Их сожгли, как колдунов, на краю посёлка, и все жители – все – вышли на это посмотреть. Мы с братом тоже наблюдали из кустов. А когда всё закончилось, мы бежали, шли, ползли через леса, пока не остановились, прижавшись к земле, подвывая от отчаяния и бессилия. Тут нас подобрал Гофен и сделал слугами в своём трактире…

Синева глаз Маи помутнела от слёз. Летидар занял подобающую всаднику позицию, перекинув ногу на место.

––

Дальше поехали молча. Роща, неизвестно какая по счёту на их пути, закончилась, и они взобрались на пригорок, с которого открывался вид на большое поселение.

Вернее, на то, что от него осталось.

Все строения слизали языки пламени. Ветер гулял меж обгоревших, чудом уцелевших печных труб. Земля пестрела пятнами чёрно-серой золы, на которых кое-где вырисовывались останки металлических предметов: кроватей, сундуков и неопределимых при теперешних условиях изделий… Удручающие пепелища простирались почти до чахлого леска, торчащего вдалеке.

У Летидара высохло во рту при взгляде на Маю и Жданко. Они, казалось, превратились в каменные изваяния, взирая на кладбище своих последних надежд.

– Ты знаешь, где она жила? – спросил Летидар у Маи.

Девушка, не в силах вымолвить ни слова, только помотала головой.

– Надо посмотреть, может быть, что-нибудь найдём, – Летидар подтолкнул коня пятками и двинулся вперёд. Брат с сестрой потянулись следом.

В лица пахнуло гарью и безнадёгой.

Проехав немного, они наткнулись на двух мужчин, которые сидели, прислонившись к одной из полуразрушенных печек. Сразу было понятно, что это отец с сыном: одинаковый разрез глаз, похожие с горбинками носы, причёски из-под одних ножниц. Только первый имел каштановые волосы, другой был абсолютно седой. Мужчины, отрешённо уставясь вдаль, не сразу обратили внимание на приблизившихся к ним чужеземцев.

– Будьте здравы, милостивые господа, – старший, спохватившись, вскочил и отвесил поклон; сын последовал примеру отца.

– Кто вы? Что тут случилось? – Летидар в упор разглядывал незнакомцев.

– Дак такое дело, ходили на заработки, а вчера вернулись, и вот… – мужик по-мальчишечьи хлюпнул носом. – Ни жены, ни дочерей. По соседству война – видимо, и до нас добралась. Похоже, никто не успел спастись. Кого убили, сожгли за околицей. Остальных – в плен.

– А что, в поселении даже крепостной стены не было?

«Нет», – показал жестом отец-горемыка.

– Удивительная беспечность при здешних добрых нравах. А ты знаешь, где жила Инга, поселившаяся здесь несколько лет назад?