В дороге было время как помолчать и подумать, так и посмеяться, рассказать о своих впечатлениях об их новом доме.
Много рассказывал о службе Алексей Юрьевич, поселившийся в Забайкалье на несколько недель раньше супругов.
- В Сретенске я столкнулся по служебной необходимости с судостроителем, миллионером господином Лариным, - рассказывал Лебедев. - На первый взгляд, почтенный, гостеприимнейший человек. Мы с ним отрабатывали индивидуальный чертеж маленького пароходика для Нерчинского района. Господин Ларин прекрасно меня встретил, разместил у себя на ночь, жена была обходительна. Дочь у них на выданье восемнадцати лет, слывет лучшей в городе партией, воспитана, мила.
Но вот я навестил их через пару недель, и что узнаю?
- Что? - замерла в ожидании продолжения рассказа Анна Викторовна.
Яков же хмыкнул:
- Наверняка ничего хорошего!
- Именно, дядя! - согласился Лебедев. - Я узнал, что господин Ларин уехал в тайгу на недельку поохотиться. И вся округа в курсе, что купец этот, первой гильдии, предпочитает особый вид охоты - охоту на таежных бродяг. Причем это секрет Полишинеля, никому и в голову не приходит его осуждать. Это целый спорт у местных, и он вовсе не считается убийством исподтишка, ведь бродяги чаще всего вооружены. Их выслеживают как диких зверей.
- Какой ужас! - возмутилась Анна. - Как же с этим смиряются другие? Есть же люди благородные, честные, добрые.
Она умоляюще посмотрела на мужа. Яков вздохнул. Ему было всегда больно разочаровывать это ангела в людях, в которых она, несмотря ни на что, упрямо верила.
- Нет, Анна Викторовна, никто не смиряется, - покачал головой Яков. - Я получил несколько жалоб. Мы поймаем всех этих охотников за головами и отдадим под суд. Это даже не особенно сложно сделать, они никого не боятся и даже не считают нужным осторожничать.
- Но зачем они это делают? Как не жаль людей! - негодовала Анна.
- Думается, Анна Викторовна, для них охота на человека в тайге сравнима по ощущениям с охотой на дикого зверя. Бродяги в большинстве случаев вооружены, наблюдательны, и, в случае схватки, оказывают сопротивление, защищая свою жизнь. Вот местные почтенные жители и будоражат себе кровь подобным жутковатым развлечением. Почитают за доблесть. - объяснил Штольман.
- Дикость какая! - сокрушенно покачала головой Анна.
- Между тем, семейство Лариных будет на балу в Чите. Сможете наблюдать их лично. - усмехнулся Алексей Юрьевич. - Они регулярно вывозят свою дочь в свет, чтобы присмотреть хорошую партию.
Анна сжала кулаки.
- Я прошу Вас, Анна Викторовна, никак не выдавать Ваше знание. В случае общения с семейством будьте приветливы. - тут же понял и предостерег супругу Яков Платонович.
- Да как же так?! - изумилась Аня.
- Я понимаю, это не так просто, но борьба с такими явлениями — это война в долгую, пусть противник не догадывается о наших планах. - пояснил Штольман.
Анна покачала головой, притворяться ей никогда не удавалось, но деваться некуда, она, конечно же, все сделает как ее просят.
Чита, хоть и была областной столицей и именовалась гордо “городом”, напомнила Анне большое сельское поселение. Череда нескончаемых крепких одноэтажных деревянных домов тянулась по одинаковым улицам, впрочем, аккуратно спроектированным. Городок явно начал отстраиваться не так давно. Четкие параллели и перпендикуляры улиц выдавали руку основательного хозяина, занимающегося планированием застройки областной столицы.
Плохо освещенные улицы были щедро засыпаны большим слоем песка. Здесь же всюду прогуливался домашний скот.
Анну удивило такое обилия песка. Он был везде - на въезде, внутри города, и даже на порогах домов.
Из крупных зданий Анна успела заметить военное собрание, дом губернатора, несколько церквей и гостиницу “Восточное подворье”, у которой они и остановились.
- Опять гостиница, Яков Платонович? - спросила Анна.
Алексея Юрьевича они высадили у небольшого симпатичного пансиона, за дверями которого он и скрылся, радостно сообщив о намерении выспаться после жуткой тряски в экипаже.
- Должен Вам признаться, - покаянно ответил Штольман, - нас приглашали остановиться в доме губернатора, но там ожидается столько гостей! Я представил сколько будет шума, и всю эту сутолоку. Мне не хочется, чтобы нашему уединению кто-то мешал. Будем жить вдвоем. Завтракать наедине. И днем запираться от посторонних глаз. Надеюсь, Вы не против!
Яков улыбался с хитринкой, не иначе как что-то задумал.
- Кажется, я в Каре предлагала подобное. Жить вдвоем. - справедливо заметила Анна.
- В Каре нельзя. - пояснил Яков. - там я ухожу на службу и мне важно знать, что дом под наблюдением и Вы под защитой. А здесь я рядом, и можно расслабиться. Я снял нам огромный номер с соответствующей супружеской кроватью. Три ночи и три восхитительных утра только вдвоем. Вам понравится. Мне рассказывали, что здесь очень красиво. Гостиница совсем новая.
Аня улыбалась. Яков был таким романтиком, когда отключал зудящее внутри него беспокойство.
- Яков Платонович, ну достаточно того что Вы рядом, а красота, это все не так важно. Я рада просто побыть с Вами вдвоем. - тепло сказала Анна.
- Красота всегда важна. - не согласился с ней Яков. - Я хочу, чтобы у Вас было все самое лучшее. Такой замечательной женщине нужна соответствующая обстановка. Мы и так долго путешествовали без особых удобств. Сколько раз спали прямо на полу. И хоть Вы держались молодцом, я хочу все это компенсировать. Я готов дать Вам как можно больше красоты и комфорта. Но Ваша скромность!
- А что не так с моей скромностью? - удивилась Аня.
- Все так. - поцеловал ей руки муж. - И скромность Ваша изумляет и поражает меня с первой нашей встречи. Как можно было, родившись в обеспеченной дворянской семье, обладая такой внешностью и исключительными талантами остаться такой чистой и неиспорченной? Я когда с Вами первый раз столкнулся, все не мог поверить, что Вы такая. Все никак не мог налюбоваться. Теперь, когда Вы стали моей женой, я готов положить все к Вашим ногам, все, что захотите, но Вам ничего не нужно!
- Так ведь Вы и сами такой же, Яков Платонович. Вы скромны и неприхотливы, Вам мало нужно сверх необходимого. А ведь тоже мне ужасно хочется баловать Вас. - сказала Аня. - Вы наняли для нас кухарку с пирожными, но десертами не лакомимся ни Вы, ни я, и в итоге, все съедобные шедевры уминает Алексей Юрьевич!
Яков с Анной рассмеялись. Наедине они были ужасно смешливы. Они становились точно детьми, наивными и искренними. Им нравилось дурачиться. Яков поражался сам себе, он становился таким свободным и радостным наедине с любимой.
Служащий гостиницы проводил супругов в светлые просторные комнаты, обставленные в русском стиле.
Яков прошелся по номеру, оглядывая интерьер. Да, пожалуй, им с Анной Викторовной тут будет хорошо.
Коридорные тут же зажгли газовую горелку у бойлера, так как госпожа Штольман распорядилась о ванне с дороги.
- Яшенька, я мыться. Ты со мной? - шепнула Аня, ничуть не сомневаясь, в ответе мужа и ласково заглядывая ему в лицо. Мол, там нас ждет что-то удивительное!
- Ну разумеется. Я не буду ждать своей очереди и пропускать все самое интересное. - иронично сказал Яков. Он тут же с волнением сглотнул. - Например смотреть на тебя, пока ты раздеваешься. Немножко трогать.
Он уже все представил и то, что показало ему воображение, сводило его с ума от желания. Яков был темпераментным мужчиной, и Анна поощряла его в выражении плотской любви.
- Раз так, тогда давай раздеваться, Яшенька! - загорелась желанием Аннушка.
Анна нетерпеливо расстёгивала жилет мужа, иногда припадая к его губам с быстрым поцелуем. Яков с готовностью поцелуй углублял, и обнимал жену за талию, прижимая к себе, но невольно мешая себя раздевать.
Анна улыбалась, вздыхала от нетерпения, отстранялась и действовала пальчиками все проворнее. Яков откинул одежду от себя и практически полностью нагой расстёгивал крючки на платье драгоценной. Он тоже торопился, с восторгом наблюдая, как разгоряченная вторая половинка чуть не подпрыгивает от радости предстоящей близости. Она тоже по нему соскучилась. Его Аня была такой страстной натурой. Яков чувствовал, как ее женская суть расцветает с каждым его поцелуем, с каждой их совместно проведенной ночью. Куда исчезла неловкая трогательная скромница? Вместо нее родилась молодая тигрица, пусть она была еще вчерашним тигренком.
