– Хочешь познать дзен? – с загадочной улыбкой спросила Настя.

– Ты про то, чтобы не убивать кота за украденную со стола барабульку или решила заманить меня на написание статей в Яндексе? – хмыкнула я, отложив журнал.

– Я о романтике, ну что ты! Ладно, спрошу по-другому: хочешь большой и чистой любви? – Глаза подруги засияли многообещающе.

– Нет, – ответила я, вбив гвоздь в гроб заготовленной подругой речи.

Рыжий кот почуял, что расправы не будет, и вылез из укрытия. Потом разбежался и радостно прыгнул с веранды в траву. Из-под него выпорхнула галка. Раздалось обиженное мяуканье. Моей барабулькой, видимо, не наелся, разбойник.

Лицо Насти вытянулось, но только на мгновение, за которое я успела глотнуть ароматного чаю и зажмуриться от удовольствия. Что может быть прекраснее летом, чем листик сорванной мяты и отлично заваренный чай в большой кружке?

Перед нами томились в миске спелые вишни с капельками на упругих тёмных боках. Настя взяла одну, покрутила и хитро сощурилась.

– Зря. А ты знаешь, что…

– Не агитируй, – перебила её я. – Испытала я уже прелести большой любви с головой. Пожалуйста, больше не надо. Предпочитаю полагаться на себя: я себя не брошу, не подставлю и даже не обману на деньги. Я за стабильность. И вообще я была бы готова возглавить партию «Мир без мужчин», вот только папа расстроится.

– Это не стабильность, а убегание, – заявила Настя и откусила-таки черешню. Облизнула пухлыми губами брызнувший сок. – Ты как улитка, спряталась и думаешь: ой, как хорошо, я в домике!

– И между прочим, хорошо! – хмыкнула я.

А вокруг и правда было хорошо, я бы сказала, чудесно: мы сидели на веранде гостевого дома, увитой крупными пунцовыми розами. Перед нами простирался ухоженный сад. За скатами крыш, белыми стенами, мазками виноградных лоз, словно на картине об Италии, синела в летнем мареве полоска моря, бежал поспешно в морской пене катерок, словно спасаясь от подступающих с запада фиолетовых вод. Здесь, на горе, нагретый солнцем воздух ласкал чуть солёным запахом и теплом солнца.

Настя качнула головой:

– Ну, Эля! А чувства? А жизнь? А секс? А эмоции на грани? Я без них не могу! – и вдруг схватила меня за обе руки и взмолилась: – Я правда без них не могу! Поможешь мне?! Ты ведь моя лучшая подруга детства!

Я закашлялась. Она похлопала меня по спине, а затем снова приняла умоляющий вид.

– Я тебя люблю, конечно, – призналась я, – но не в таком плане… Прости.

Настя рассмеялась.

– Ой, не могу! Я же не про это!

– Отлично, – вытерла выступившую на глазах слезинку я. – А то я уж подумала…

Настя опустила ресницы и прикусила губу, безуспешно пытаясь сдержать улыбку.

– Джон прилетает! Мой Джон, представляешь?! Мы сможем, наконец, увидеться! Но…

– Это здорово, ты столько о нём говорила, – без энтузиазма ответила я.

– Да, – кивнула Настя и снова потупилась, а затем взглянула мне в глаза с надеждой: – Но он не предупредил заранее. Он сам не знал. А у меня дежурство в гостинице… Сменщица угодила в больницу, директор сменился, нового нету, и я осталась, как одинокая ворона. Подменишь меня?

Я ушам своим не поверила.

– Ты хочешь, чтобы я стала администратором гостиницы?

– Всего на пару часов! От силы на три! Сейчас никого нет ведь! Мы в аэропорту с Джоном встретимся и сразу в номер, а потом я на такси и обратно!

В её голосе было столько мольбы и надежды, смешанной с отчаянием, что я вздохнула. Настя не дала мне даже ответить, затараторила, защебетала, взволнованно улыбаясь:

– Тебе же ничего делать не надо будет! Вот совсем! Просто побыть. Группа йогов с семинаром только завтра приедут, там такие мужчины, о-о-о! А так я уже всё подготовила! В номерах чистота, постели заправлены, мыльно-рыльное на месте…

– Ты же сказала, на три часа, – заметила я.

– На три… – закивала Настя, поддакивая себе пышной грудью. – На четыре, если пробки.

– А при чём же йоги?

– Это я так, к слову, что всё готово! – воскликнула Настя. – Тебе нужно будет только чай пить и никого не пускать. Звонить все будут мне, если что!

– Ну хорошо, – пожала я плечами. – Чаю попить мне не сложно. Но ты же точно вернёшься до приезда гостей?

– Вернусь! Чтоб мне горшок на голову упал! С кактусом! Клянусь! – Настя вскочила и кинулась меня обнимать: – Ты лучшая в мире подруга, Элечка! Самая лучшая! О Джон! Я его увижу! Ура!!!

– А зачем ты меня про любовь спрашивала? – прокряхтела я, зажатая в тисках объятий.

– Ну, чтоб ты меня поняла! Думала, может, к тебе соседа прислать, чтоб не скучала! Классный мужик! Он не против, если что…

– Не надо. Я уж как-нибудь сама, – сказала я, высвобождаясь из жарких Настиных рук. – А про дзен к чему?

– Ну я как раз вчера слышала, будто если быть в моменте и принимать с радостью неожиданные повороты судьбы, то будешь счастливой! Типа это и есть дзен!

– Не слушай на ночь звёзд Тик-Тока, можно заработать вздутие живота и самооценки, – ухмыльнулась я.

Но глаза Насти уже блестели предвкушением свидания, миловидное лицо с пухлыми щёчками обрело счастливое и немного шкодное выражение, – такое же, как когда мы в детстве кидались помидорами с балкона на голову её первой, несостоявшейся любви, а попали в высокую прическу продавщицы овощного ларька.

Интуиция слегка зачесалась, напоминая про выволочку, устроенную мне мамой. Зато Настя потом кормила меня мороженым на все карманные – щедро, до ангины. Сколько вообще всего было в нашей истории! Настя была неутомимой выдумщицей, как Карлсон, и вечно влюблённой, как девушка с рекламы духов.

Но сейчас подруга была счастлива, и сказать «Нет» как-то не получилось. Тем более, что не зря же я сорвалась по её приглашению и приехала сюда, в Крым, куда Настя устроилась на лето администратором…

– Пей чай и наслаждайся! – крикнула Настя, садясь в такси у ворот, красивая, как откормленная бабушкиными пирожками Марго Робби.

Я помахала ей рукой и закрыла калитку высоких ворот белоснежного гостевого дома под названием «Облака», торчащего на отшибе посёлка, как крепость на горе.

Через два часа Настя не приехала. И через четыре. Я немного рассердилась, но от Насти прилетела смс: «Я скоро!»

Разморенная южным солнцем, я заснула с книгой прямо в шезлонге на веранде ещё засветло. А вскочила с него на рассвете, точнее упала, перевернувшись, от громкого стука в железную дверь и басистых мужских голосов:

– Хозяйка! Эй! Открывай!

Я продрала глаза и поняла, что Настя не вернулась. Выходит, хозяйка гостиницы сейчас – я?!

Я кинулась к телефону, вспоминая сотню неприличных слов в долю секунды. Настин номер был отключён. Совсем! Во рту пересохло, волосы слегка приподнялись на затылке: с ней что-то случилось!

А уж я знаю, как внезапно случается беда!

Я содрогнулась. От вязкого, муторного предчувствия заныла вся левая нога. Тем временем ворота продолжали ходить ходуном под кулаками йогов. Потом авто засигналили, грозя перебудить всю округу.

– Хозяйка! Есть кто живой? У нас бронь!

– Иду! – пискляво крикнула я. – Минуточку! Иду!

За мгновение в мыслях передрались обвинитель, паникёр и адвокат, заявивший о том, что отдыхающие не виноваты, что с Настей что-то случилось, а если не случилось, то я устрою ей такую выволочку; но они ведь не виноваты, и в номерах всё готово! А вдруг всё обойдётся? Господи, какой ужас!

Внезапно хлопнувшая по голове ответственность вечной отличницы заставила меня оттянуть вниз шорты, поправить майку на бретельках, пригладить волосы и броситься, от волнения чуть прихрамывая, к воротам.

Я распахнула их, надевая улыбку на всякий случай. Во двор вкатили два чёрных внедорожника. На площадку с видом группы захвата высадились шестеро мужчин.