Наконец-то заслуженная пенсия. Мы с женой так долго этого ждали. Уже не молодой, но и ещё не совсем старый. Вышел на пенсию в пятьдесят пять, так как в молодости был воином афганцем. Про бандитские девяностые годы даже вспоминать не хочется. В то время я со своими бывшими сослуживцами были бомбилами, занимались рэкетом на дорогах и собирали мзду с бизнесменов, чтобы их никто не трогал. Крышевали чужой бизнес короче. В то время я и сколотил себе приличное состояние. В двухтысячные бандюковать на дорогах и снимать сливки с бизнеса стало уже не так безопасно. Правоохранительные органы зашевелились и много наших ребят посадили надолго по тюрьмам. Вот тогда я и решил отойти от этих дел и открыл свой собственный бизнес. Меня никто не смел трогать, я сам себе крыша. Лучше честно спокойно зарабатывать на жизнь, чем сидеть на нарах в местах не столь близких… По всей Москве открыл несколько пекарен. Моя жена, Ольга, по образованию кондитер, она всё это и затеяла. Вот так и дожили до пенсии. Москва огромный город, много людей, шума и пыли. Дети выросли и теперь сами по себе. Помог, конечно, со становлением. Дальше они сами… Моя Оленька уговаривала меня переехать на старость куда-нибудь в глухую деревню, подальше от цивилизации. Где чистый воздух, прозрачные речки, грибы да ягоды, много зверья в лесах. Хочется свою животинку и поогородничать. Поближе к земле так сказать. Однозначно Сибирь… Прошерстили много объявлений и выбрали в Красноярском крае глухую деревушку. За копейки приобрели избушку на двадцати сотках земли. А кругом красота! Нетронутые леса, рядом речка, да такая, что на глубине дно прекрасно видать вместе с рыбой. Прямо всё так, как хотели. Я сразу нанял бригаду, чтобы снесли старьё и как положено для богатенького ветерана, выстроили кирпичный коттедж, гараж под машину, баня – обязательное дело. В деревне не было ни воды, ни газа. Поэтому пришлось бурить скважину и ставить всеядный котёл для обогрева. Дров вокруг полно. Строительством моего «поместья» занимался прораб, который периодично присылал мне фотографии идущего строительства, а я ему отправлял деньги. Сами мы это время так же проживали в Москве.

Прошёл год. Строительство на деревенском участке подошло к концу и накануне лета мы решились переезжать на новое место, обживаться. Вся деревня собралась, когда мы въезжали в новый дом. Вся – конечно сложно назвать: тут всего два десятка домов и жители все старше сорока лет. Молодёжь, наверное, в города подалась. И вот мы такие на чёрном джипе Land Cruiser Prado подъезжаем к дому, где нам отворяет ворота прораб, за нами две грузовые машины с новой мебелью. Красивый кирпичный забор в лучших европейских традициях. Хотел пойти поздороваться с местными, но те, увидев моё направление, сразу разошлись. Нелюдимые какие-то. Ничего, привыкнут, потом знакомиться будем. Прораб со своими помощниками занесли и расставили мебель по своим местам. Я рассчитался за работы и вот она та тишина, о которой мы так долго мечтали. Веранда со скамьёй качалкой с видом на внутренний двор и мы на ней в обнимку с женой наслаждаемся лесом за нашим забором. Свежий, без примесей газов, воздух, запахи полевых цветов, влага от речки. Жена упёрлась головой мне в подбородок:

– Валера, кого ты хочешь из животных разводить?

– Пока не знаю, но собаку во двор и курятник точно. Позже, когда всё тут облагородим.

– Я вот тоже не хочу крупный рогатый скот. Не в нашем возрасте за ними бегать и какашки убирать. От них вонища будет. Хотя с другой стороны удобрения для огорода…

– Поверь, этого удобрения тебе в любом местном доме бесплатно отдадут. Ещё и спасибо скажут, что забрали.

– А давай ещё пару тепличек поставим?

– Солнышко, всё для тебя. Только успевай идеи подкидывать.

– Я ещё хочу пекарню тут поставить…

Я отодвинулся, чтобы заглянуть ей в глаза:

– Ежедневно будешь выпекать двадцать булок хлеба? По одной на местный двор?

– Почему? – поморщилась Ольга.

– Потому что у местных нет денег. У них натуральное хозяйство. Питаются тем, что выращивают и разводят. И кроме как покупать булку хлеба на день, больше ничего не будут. Всякие там булочки, да пироги им не по карману. Я понимаю, что тебе это нравится, но работать в убыток себе…

– Откроем для них кредитную линию.

– Ещё предложи им деньги под проценты давать. Они наберут твоих кредитов, только потом отдавать будет нечем. Начнёшь выбивать с них кредиты и станешь врагом номер один. Начнут тебе всякие гадости делать. Оно тебе надо?

– Так организуй для них какую-нибудь работу. Ты ведь это можешь, если захочешь.

– Могу, но не хочу. Я переехал сюда отдыхать. Не этого ли мы с тобой хотели?

– Да, но тут ничего не делая, можно со скуки умереть.

– Давай немного обживёмся, а потом видно будет. – подытожил я.

Весь вечер провели в раскладывании своих вещей, посуды и еды. А когда уже стемнело, слушали в огороде песни сверчков… Под писк комаров.

Спал очень чутко, часто просыпался. Зудились свежие комариные укусы. Ещё снилась женщина немногим старше меня, с длинными запутанными волосами, ведёт меня по какой-то болотистой лесистой местности и приговаривает:

– Вот придём ко мне домой, и я тебя съем.

Странная такая… А я иду за нею и не сопротивляюсь. Утром рассказал сон жене и этим её рассмешил.

– Ну, ты у меня вкусненький. Я бы тоже тебя съела. – подколола жена.

После завтрака решил прогуляться по деревне, глядишь, с кем-нибудь познакомлюсь. Люди работают на своих огородах, занимаются скотиной. Не отвлекать же их. И смотрят они в мою сторону искоса. Один мужчина возле своих ворот ковыряется в стареньком тракторе. Подхожу к нему:

– Доброе утро.

Он с недоверием посмотрел на меня:

– Ага. Доброе.

Я чтобы продолжить разговор:

– Смотрю, в деревне все работой заняты, полно забот.

– Ну, уж не без того.

– Меня Валера зовут. Я вчера к вам переехал.

– Леонид. – протянул руку мужчина: Надолго к нам?

– Будем надеяться, что навсегда… А что, у вас в деревне надолго не задерживаются?

– У нас нехорошее место. Люди иногда пропадают. В основном дети, конечно… Поэтому вся молодёжь сбежала отсюда. Похоже, мы последнее поколение, которое тут проживает. А потом запустеет деревня, раз молодым она не нужна. Тут ведь работы совсем нет. Мы сами нет-нет в город ездим подрабатывать или продукты с хозяйства продавать.

Запустеет… А я то надеялся, что дети с внуками ко мне сюда приезжать будут. Может, и осядут, в конце концов.

– А люди то, прямо совсем пропадают? – спросил я.

– Ага.

– А полиция что говорит?

– А полиция обойдёт всю округу за день, а потом записывают человека в список пропавших без вести.

– И всё?

– И всё.

– У вас тут волки, медведи водятся?

– Полно.

– Может они?

– Тогда бы хоть что-то находили: кровь, одежда, вещи какие-нибудь. А так совсем ничего. Был человек и как будто сквозь землю провалился. В тот лес, который за вашим домом, старайтесь не ходить.

– А что там?

– В той стороне обычно люди и пропадали.

– Ясно, спасибо. А люди у вас тут не очень разговорчивы.

– Не доверяют никому. Бабки говорят, что то ли ведьма, то ли колдун наслали на деревню порчу. Скотина плохо вес набирает, люди частенько болеют. И что эта нечисть может любой вид принимать. Вот и избегают знакомств. Боятся. А лес, что за вашим домом так и называют «ведьмин лес».

– А я не особо в сказки верю. Мне кажется, что это больше от людей зависит.

– У нас в ту сторону вверх по реке, километров пять отшельница живёт. Местные думают, что это она порчу наводит. Доказательств нет, ну а больше и сослаться не на кого.

– Ладно, пойду я. – решил я вернуться домой.

– Ага. – ответил Леонид и повернулся обратно к своему трактору.

Я вернулся домой. Ольга смотрела телевизор и попутно в электрической духовке стряпала всякие ватрушки. Увидев меня, она сразу спросила: