Когда за окном пелена снегопада скрывает Лесной домик от любопытных глаз, Тихая готовит травяные смеси.

Мягко потрескивает огонь в печи, на столе и полу разложены пучки пряной зелени. От тоски и от страха, от печали и от усталости, от хвори и от одиночества. Шуршат сухие листья и бутоны под стальным посохом, да под шепотки секретные.

Тончайшей пряжей струится волшебство из-под ее пальцев. Узелок от грусти, узелок от глаз недобрых. Не одна вяжет она фитиль вощеный, помощники рядом. Зеленоглазый кот мурлыкает, вплетая в полотно бархатистость. Домовой вошкается на печи, создавая свое искристое кружево, набрасывает силушку знатную – родовую, приданную.

Огненным золотом льется воск из чугунной чаши на руки белые, с рук на полотно дубовое. Собирает солнечное тесто Тихая в комочки, сдабривает его травами и поцелуями, оплетает волшебным сукном. Танцует вокруг танцует, собирает веретеном нити. Запечатывает.

Одну корзинку свечей для людей. От тоски и от страха, от печали и от усталости, от хвори и от одиночества. А вторую для духов лесных. Для них всегда с одним чувством – с уважением и благодарностью.

14 декабря

Когда-то Тихая боялась Его, наполняя себя тысячами искр и миллионом дел. Когда-то страдала она в бесконечном огне, не понимая, как Он нужен ей.

Не понимала, но все равно звала Его, и Он пришел в ее Дом.

Прохладным дыханием обнял, и Мир – обрушился.

Невероятная эйфория охватила ее существо. Эйфория от того, что она видит без посредников, слышит без проводников. Видит – целиком и одновременно, потому что у нее теперь есть Он, открывающий ширину.

А после к Тихой пришла печаль. Печаль от того, что ушел цвет, ушла громкость, ушла жизнерадостность, потому что Он забрал их себе. Она испугалась, что умирает живой. Точка не возврата пройдена, страх отпустил разум. Осторожно и медленно колдунья погружалась в Него глубже. наполняясь равновесием. Так она и стала – Тихой.

Наблюдая. Его. Себя. Себя внутри Его. Его внутри себя. А потом. К ней вернулась радость. Радость осознания, радость видения, радость чувствования, глубокая радость Жизни.

И его тихая улыбка. Улыбка Покоя.

21 декабря

Йоль. Тихая не спит всю ночь. В теплом доме у порога – валенки и корзинка с подарками. Сердце стучит в предвкушении, перебивая потрескивание печи. Кот у окна, остается, не хочет морозить лапы. Время пришло.

В густой тьме первые проблески света и запах пихты острее заледеневшей воды. Идти по тропинке легко – звери прошли по ней первыми. Все в одном направлении. К центру.

Белая по белому, идет на поляну, поступью легкой, как хлопанье крыльев лунных фей. Они превращают крупные снежники в жемчужины, играют ими как снежками, смех колокольчиками. Украшения для рогов благородных оленей – жемчужная россыпь.

Многие собрались приветствовать рождение нового Бога. Тихий трепет – в любовании новой жизнью. Дремлющие Энты открывают веки. Белые зайцы без страха, махровые белки склоняют головы к коленям Матери. Волки и лисы постятся. Перемирие.

Глаза Богини искрятся белым инеем и счастьем материнства.

Тихая в поклоне, кормит оленей съедобными гирляндами. Олени фыркают, мохнатыми щеками, принимают дары. Тихая улыбается. Все так, как должно быть сегодня. Поздравления с благословлениями. И в благодарности осыпаются жемчужины и на ее волосы.

Звезды сверкают снежинками. Душевность во всем. Солнцестояние.

28 декабря

Неспокойно вдруг стало Колдунье. Кот притих в мягком кресле, задумчивый. Печь воркует, ласкает, не умничай. Солнце в облаке, уж неделю не улыбается. Внешне ровно все, а внутри… Скребут когти, половицы чердачные. Манит, зовёт нечто – из лесу, дремучего. Раз зовет – буду слушаться.

Заколдованная, по следам и по звукам, в сумерках шла Тихая. Манил ее в чащу голос Силы неведанной. Истончаясь по ощущениям, стала призраком с сердцебиением. Спряталась в чистом звуке, растворилась.

На заснеженной глади под елками, танцевали Олени волшебные. Волновалась земля словно озеро. Словно озеро – ледяное, но с рябию жаркою. Сияющими рогами, доставая до звезд, флиртовали, сбивали звери комки снега искристого с лап еловых, черненых временем.

Прорезали в местах входы, выходы меж Мирами. Вспышками. Подпрыгивали, исчезали, появлялись. Кружилась голова у смотрящей, не дышала, не светилась скромная тень, дерево в темноте обнимающая.

Танцевали, резвились Боги рогатые, исчезали в проходах и трещинах. Оставляя на месте игрища, серебристые всполохи, да еловые веточки, сброшенные. Собирала торопливо их Тихая ледяными пальцами.

В беспамятстве. Да несла в дом их, под укрытие…

Через год доставая по веточке, добавляет в огонь их особенный, он Оленями открывается. Разговором он называется.

5 января

Трудовой день завершен. Солнечные лучи, робкие, спрятались за горизонт, намекая на скорый сон. Тихая хлопаньем крыльев скользит на крыльцо. Дверь откроется, шумно стукнет о стену, руки не поймают ее, заняты. Коробки, пакеты, корзины. Осталось дождаться возничего. Тихие колокольчики приближаются, ловит пальцами вечернюю свежесть, сквозь искристых воздух.

Вот и они. Под звук шуршащего снега развозят Пегасы посылочки из Теплого дома к людям по всей Земле. Вы смотрели на часы? Возможно уже сейчас у порога приземлилась корзина с шишками и свечами для вас.

Тихая уйдет вглубь дома, десятки огней горят на каменном столе. Шепот за окном. Ее уста сомкнулись на 12 дней. Руки вместо голоса, трудолюбивые пальцы снова танцуют над воском, рождая тела для огня. На этот раз для Иных, тонких и осторожных. Все мёрзнут зимой, и люди, и Духи. Пора позаботиться и о них…

Выйдет без четверти полночь, все так же стукнет дверь. Прозрачная лодка коснётся кормой крыльца, шелестом. Корзина светящейся пряжи, соткана, отдана. Грейтесь родные, кутайтесь. Весна не скоро.

12 января

Укрыла с головой вьюга лесной домик сугробами. Укутала надежно. Не зайти и не выйти. В глубоком кресле уснула Тихая под шепот печи. И снилось ей лето.

Палящее солнце дирижирует симфонии пчел. Ни дуновения. Ни облачка в пьянящей синеве. В тени плетеной изгороди из хмеля, пробудились кусты белых роз.

Манящие запахи уводят все глубже. Зеленые яблоки, сладких цветов медовое облако. Ее норка в этот знойный сон. Укромная скамья в яблоневом саду. Подушки у ног. Тепло и комфортно, можно не шевелиться часами.

Исчезает. Растворяется Тихая в горячих ароматах лета. Сон во сне. Фиалки с крыльями, забыв про осторожность, азизы порхают с бабочками в танце чарующем. На любопытных кроликах сонные гномы. Ночные труды их закончены. Карманы полны рубинов, сиеста до заката.

Птицы тоже спят. Слишком жарко для пения. Мир под листьями. Самый крохотный вдруг становится самым слышимым. Струиться. Дышит насекомыми и тонкой магией.

В песочных часах истончаются летние эликсиры. И печь потрескивает. И просыпается Тихая с первыми лучами в январе. Сохраняет пальцами сновидение – в свечах ягодных.