Выступил вперёд, обращаясь к возбуждённым фрейям:

— Надеюсь, мы смогли хотя бы немного развлечь гостеприимных хозяев и наших молодых, — потянулся к камзолу, до сих пор застёгнутому наглухо, вытащил из-под него артефакт на цепи. — В заключение нашего слова мы бы хотели сделать нашему брату подарок, который в эту ночь ему пригодится как никогда…

Чей-то пьяный и весёлый голос перебил принца:

— Клянусь Тьмой, у меня так не стоял лет десять! Подари мне его, ваше высочество, и поглядим, как быстро я наполню этот кубок до краёв!

Тяжело дышащую тишину в зале разорвало от гогота. Ядран выждал, пока похабная шутка уляжется, и продолжил, улыбаясь:

— Смею выразить надежду на то, что многочисленное потомство их высочеств Мартена и Солвег укрепит наш союз, и поколение наших общих детей будет ревностно служить Началам и Равновесию.

Ядран активировал артефакт, от которого полился мягкий свет, и торжественно дошёл с ним к возвышению, на котором в напряжении сидели фрейи, застегнул короткую цепь на шее кузена. Распрямляясь, сказал негромко, но так, чтобы его услышали сидящие рядом:

— Если родится двойня, помни, что ты мне обещал!

Мартен, светящийся от радости так же ярко, как и артефакт, пояснил тестю: мол, обещался назвать первого сына Ядраном. Родственник не смог породниться напрямую с фрейями, так пусть хоть его тёзка править Тьмою. Асвальд улыбнулся шутке.

Артефакт притягивал своей силой сидящих рядом, даже Марна заёрзала. Солвег начала было просить супруга попробовать использовать силу Света, но король остановил свою нетерпеливую дочь предупреждающим покашливанием.

Очевидно, что кар-малерийцы больше развлекать не собирались, подняли тост за будущих фрейских малюток и вернулись к еде. Ядран небрежно подогрел жаренные тушки на столе рядом с собой — его товарищи набросились на сочное горячее мясо. Кажется, домой никто не торопился…

Асвальд наблюдал. Всё было спокойно, если не считать силы, влекующей к себе через два тронных стула. Сделал знак слуге, тот выглянул за двери, ведущие на террасу, и подтвердил: соларис приближается к своему небесному ложу.

Тем временем кар-малерийцы затянули какую-то похабную брачную песенку про жениха, который перебрал с вином и никак не мог взобраться на невесту, фрейлеры услышали и на втором куплете начали с хохотом подпевать. Идиллия двух начал — по-другому не скажешь. Асвальд поднял руку, и песня заглохла:

— Ну что ж, как я вижу, жир на мясе застыл и требует расторопности слуг. А наш жених тоже нуждается в расторопности, несколько иного толка… — король многозначительно замолчал, давая возможность фрейлерам поддержать шутку хохотом. — Не будем лишать слуг работы, а жениха — его законного права. Мы удаляемся для подписания одного важного документа, чтобы не задерживать наших молодых. И вернёмся сюда раньше, чем жир снова заскворчит на блюдах.

Асвальд поднялся, и вместе с ним весь зал.

— Ну а вы, воины Тьмы Защищающей, не жалейте вина да рафа! Пусть каждый перед завтрашним днём набьёт себе брюхо поплотнее.

Под предвкушающий гул король спустился с возвышения и подошёл к ожидающим его кар-малерийцам. Перекинулся фразами с Ядраном: желает ли тот подняться в Главную башню на крыльях Его величества, чтобы испытать радость полёта? Ядран рассмеялся:

— Прошу Ваше величество простить мне трусость: не за себя боюсь — за свой желудок и вашу мантию. После сытного стола мы обычно совершаем длительную прогулку по земле, но в данных условиях, думаю, дороги к Сердцу Тьмы будет достаточно. Помимо прочего, нужно проконтролировать доставку артефактов и свитка.

— Хорошо, встретимся наверху через полчаса, — благодушный вид малерийца обманул Асвальда, он даже постарался улыбнуться. Затем сделал знак Горану следовать за гостями, подал руку супруге, и все крылатые упорхнули с террасы, включая Кайю, которую унёс Инграм.

*****

За дюжиной кар-малерийцев увязалось столько же фрейлеров по приказу Горана. Разница в экипировке была очевидной: у стражей Тьмы на поясах болтались мечи, а жители Кар-Эйры были безоружны. Девять высоких и крепких белокосых малерийцев торжественно несли каждый в руках по небольшому ящику, расписанному древними символами Света. Среди них — сыновья Торвальда, Нельс и Дагер, охранявшие до этого артефакты на корабле и присоединившиеся в условленный момент.

Десятый малериец обнимал ящик побольше, похожий на те, в которых обычно капитан корабля хранит учётные книги. Одиннадцатым и двенадцатым, с пустыми руками, шли Ядран и Давор, а замыкал шествие Дыв, которого соотечественники попросили подстраховать важный диалог — вдруг какое-нибудь слово на фрейском принцы произнесут или истрактуют с ошибкой.

Горан указывал путь, за ним гуськом по узким винтовым лестницам главной башни медленно топали остальные. Малериец Ивор, несущий ящик со свитками, то и дело спотыкался и, не стесняясь, ругал ленивых строителей, сделавших неудобные высокие ступени и узкие лестницы без поручней.

— Особенность дороги к Сердцу Тьмы изначально предполагает неудобство, — флегматично, не останавливаясь, громко объяснил ему Горан. — Ширина не позволяет вооружённому отряду ворваться в святилище, а вызвать затруднение среди идущих проще.

— Сир Ивор, дайте мне свитки, я привык, — Дыв предложил помощь, и неуклюжий малериец передал ношу, подмигнув.

Случилась короткая заминка, Горан не заметил её, зато остановились фрейлеры. Дыв ухватил ящик поудобнее и последовал за принцами, расстояние до них за время заминки увеличилось на десяток ступеней. Продолжили подниматься в одном темпе и остановились единожды, когда Давор взмолился о пощаде.

— Осталось пять пролётов, — насмешливо глядя сверху вниз на взмокшую процессию сказал Горан. Он дал отдохнуть пять минут, затем тяжёлый марш возобновился.

Не пройдя и половину пути, как только помощник Асвальда сделал поворот на лестнице, и его перестали видеть те, кто следовал дальше, Дыв вдруг запнулся и выругался, роняя ящик:

— Проклятье, каждый раз забываю про эту обвалившуюся ступень! Тьма побери того, кто выгрыз проклятый камень!

Из ящика вывалились три свитка, коробочка для хранения перьев, небольшой перочинный нож для заточки и чернильница, которую Дыв ловко успел подхватить. Всё остальное разметалось по ногами охраняющих фрейлеров. Им пришлось помочь собрать канцелярию, уложить в ящик и терпеливо ждать, когда карамалиец закроет ящик как следует.

— Все ли вы меня слышите? — стоя лицом к ним, вдруг низким голосом спросил Дыв.

— Да-а, — отозвались фрейлеры, и Горан сверху издалека спросил: «Что там такое?»

— Слушайте приказ, — полуразвязав на правой руке кожаный браслет, неспешно сказал Дыв, — как только я скажу: «Мне остаться, ваше высочество?», — а принц Ядран мне ответит: «Останься, а впрочем, можешь быть свободен», — вы в ту же секунду покинете залу и вернётесь к своми кубкам. Наполните их и выпьете до дна за здоровье своих господ. Это ваше самое главное задание за всё время вашей службы. И помните: никто вас не должен остановить, вы — воины, преданные Его величеству Асвальду Второму. Готовы ли вы служить ему, воины?

«Готовы!» — гаркнула дюжина зачарованных остолопов, и Горан снова тревожно спросил:

— Дыв, шархал тебя побери, что у вас там происходит?!

— Прости, я рассыпал свитки! — повысив голос, крикнул Дыв. — Мне помогли. Всё в порядке!

И тем же низким голосом, застёгивая браслет, добавил:

— А того, кто вам помешает выполнить приказ, выбросьте к шархалам из дворца!

— Есть! — покорно согласились фрейлеры.

— Ну вот, будете паиньками — останетесь в живых, — пробормотал под нос Дыв, продолжая подниматься и немного ускоряясь, чтобы догнать братьев.

Перед дверьми в зал малерийцы остановились отдышаться. Горан тем временем подозрительно осмотрел невозмутимого Дыва, возвращающего Ивору ящик, и взмокших фрейлеров, которые тайком успели на службе пропустить кружку горячительного, но сейчас старались демонстрировать на лицах свирепую строгость.