Я, не отводя взгляд от экрана, строго сказал в сторону детской комнаты:

– Андрюша, ты зачем мажешь Витю маркером?

– А чё он меня достает? – донеслось из детской. – Он меня Винни-Пухом стукнул!

– Сына, ты зачем Витю стукнул Винни-Пухом? – я наконец то поднял глаза на сына. У того на лбу и щеках сияли несколько загадочных ломаных линий, делая его похожим на виденных мною когда-то картинок с татуированными лицами воинов маори.

–А чё он со мной не играет?

Железная логика.

– Улечка, пчёлка моя, у нас побоище. Один твой сын стукнул другого твоего сына медведем, а тот разрисовал портрет этого маркером.

– Вот как? Мои значит? Ты не при делах? Вот пойди и разберись со своими сыновьями, – непреклонным тоном ответила Ульяна. – А то у нас папа за месяц к дивану прирос. А я занята. Или сам к плите встанешь?

– Шантаж! – Я закрыл ноут.

– Все в тебя. Кого сделал – так тебе и надо!

– Папа, пойдем! – потянул младший меня за руку.

Вставать с дивана откровенно не хотелось, но я отложил ноут на стоящую рядом табуретку и уселся. Надо было наводить порядок железной рукой. Андрюха аж подпрыгивал на месте от возбуждения и обиды.

– Это не я, он первый начал, – донеслось из комнаты.

Я с грозным видом вошёл в комнату двойняшек, но только набрал воздуха в лёгкие, чтобы начать проповедь о том, что нужно жить дружно, как наступил на разбросанные по полу детальки Лего. Мляаааа!!! Ссууукааа, больно было просто атас, я запрыгал на одной ноге, наступил второй ногой тоже, зашипел и рявкнул, зверея:

– Это мля что за бардак? Быстро тут, мать вашу, все убрали и в упор лёжа, оба!

– Нееет.. – оба сорванца в один голос взвыли , а младший поджал губы и завопил:

– Мама, мама, а папа плохое слово сказал! – и заныл, обманутый в своих ожиданиях наказания брата. Ах ты стукачок мелкий! Я подскочил к телевизору и нажал на кнопку, выключая его, и тут же захныкал старший.

– Не умеете жить мирно, будете наказаны! Ну-ка хватит соплей и быстро порядок наводим!

– Пааап, ты их ещё в упор лёжа обещал поставить, – донёсся ехидный голос из-за стенки. Доченька проснулась, ага.

– Вот ты этим и займешься, золото ты моё самоварное. Как старшая по званию.

– Нееет, – картинно взвыла она и, открыв дверь прошлепала босыми ногами в ванную.

– Горбунов, у тебя телефон разрывается! – раздался голос жены.

Я выдохнул, развернулся и отправился обратно на кухню, по пути снова наступив на разбросанные по полу Лего.

Звонил по воцапу мой давний друг ещё со школьной скамьи, Костик Савченко, ныне подполковник медслужбы в какой-то мутной военной конторе.

– Я вас внимательно, господин полковник! – радостно отрапортовал я в трубку и похромал к дивану.

– Здорова, Брюс, – назвал меня старой школьной кликухой Костик. – Как дела?

Голос у него был какой-то напряжённый, поэтому я посерьёзнел и сказал:

– Говори.

Брюсли меня прозвали ещё в секции карате, куда ходило много пацанов с нашего класса. Я очень любил киношные эффектные вертушки и разные прыжки, наивно принимая за чистую монету фильмы с разными там Ван Даммами, Брюсли и прочими Джеки Чанами. Поэтому меня регулярно на этих прыжках ловили и, соответственно, били. Даже посмеивались, что надо просто отойти в сторону, Брюсли и пролетит мимо. Ну или просто поймать за ногу.

Сава посопел в трубку, а потом медленно, словно борясь с неуверенностью, спросил:

– Про вторую волну пандемии слышал?

– Ну.

– Баранки гну. Все серьезно, Брюс, даже более чем. Наше начальство становится на крыло, в штабе округа начинается паника, на этой неделе будет приказ закрывать все военные городки, выводить часть войск побатальонно чуть ли не в чистое поле, лишь бы подальше друг от друга и от населенных пунктов. Ну а другие будут обеспечивать карантин.

– Бля, Костян, тормози, с чего вдруг такие дела? С какого хуя? Какой карантин, давай с начала!

– Максим, ты там базар фильтруй! – рявкнула Ульяна, указывая деревянной лопаткой в сторону мелких. С лопатки от резкого движения что-то слетело, кажется, картоха.

– Аа, да, – Костик словно вспомнил, что то, о чем он говорит, само собой разумеется только для него, а я в этой теме совсем "холодный". – Короче, братан, если проще: пошла новая волна заразы, вирус, который сам по себе не смертельный и даже не очень опасный, но если им заразится человек, до этого переболел коронягой, пусть даже бессимптомно – то человек быстро и гарантированно погибает. Помрёт только в путь, с гарантией.

То есть если ты до этого коронавирусом не переболел, то тебе и эта зараза не страшна. Если ты переболел этой новой заразой, а потом подхватил коронавирус – тебе хана. То есть каждый вирус не очень опасен сам по себе, но вместе… Вместе, в одном организме они тебя гарантированно убьют. Мало того, новый вирус имеет очень долгий бессимптомный период, и крайнюю заразность, почти как ветрянка, ну может чуток меньше, но от этого один хрен не легче. В какой-то момент времени иммунная система начинает сходить с ума, и начинает уничтожать собственные ткани и органы.

Человек просто быстро погибает от отказа, например, лёгких. Или сердца, или почек. Или отека мозга. Блин, Макс, это пиздец! Просто. Ебаный. Пиздец! – Костик уже почти орал, от медленной вдумчивой манеры выражаться старого друга не осталось и следа. А я, не осознав и половины сказанного, внезапно испытал страх. – У нас уже херова туча народу ещё ходят на работу, говорят, бухают, трахаются. И не знают, что они уже почти покойники! Через месяц, край два, братан, у нас парализует всю, слышишь, вообще всю медслужбу, а ещё через неделю-другую трупы будут валяться на улицах. Это математика, это военная эпидемиология, братан, это конец!

И самое херовое, братан, что вирус мутирует очень быстро, в разных странах уже сейчас появились разные штаммы, которые, встречаясь в одном организме, дают все ту же реакцию гипериммунного ответа. И вирус расползается по миру, каждую минуту, с каждым самолётом, поездом и автомобилем. Короче, Брюс, ты мне веришь?

Я был так поражен этой истерикой моего друга, здоровенного и обычно спокойного мужика, что конкретно подсел на измену и не сразу ответил:

– А? Да.. Конечно… Тебе верю.

– Отстань от папы, видишь же, он по телефону разговаривает! Брысь отсюда! – жена выглядела озабоченной, видимо, увидела мой ошеломлённый вид.

Я осознал, что все это время меня за штанину трико дёргал Дрюха, просясь поиграть на компьютере.

– Брысь отсюда! – сказал я сыну.

– Что? – спросил телефон голосом Костяна.

– Это не тебе. Сейчас, секунду.

– Саве привет, – крикнула жена, поняв, с кем я говорю.

– Тебе привет.

– Ага, слышал, ей тоже.

Сын разобиделся, и, требуя внимания, с утроенной силой заканючил ноутбук.

Я развернулся и пошел в ванную. Закрыто. Доча плещется. Пошел в комнату, но там снова работал телек и Спанч Боб громко наводил суету в подводном мире. Ненавижу этот мультик.

Тогда я снова пошел в нашу с Улей комнату, превратившуюся в помесь спальни и гаража из-за холодной зимы и постоянного отключения тепла. У соседей сверху разморозились батареи, и часть штукатурки потолка просто отвалилась. За это лето я сделал ремонт, но убирать небольшую дровяную печь и трубу не стал. Впереди новая зима, а коммунальщики явно не успевали. Протиснулся между штабелем топливных брикетов, придвинутом к окну шкафом и выбрался на заваленный балкон. Тихо спросил:

– Сава, так чё, какие прогнозы?

– Прогноз один, без вариантов, – Сава вздохнул на том конце трубы, – Песец. Брюс, просто поверь, как лучшего друга тебя прошу, хватай родню и забейся в самый дальний угол, какой найдешь, и сиди там не высовываясь. Тогда может и пронесёт. Один хрен Новая Депрессия детским утренником покажется.

Костик Савченко потом ещё долго говорил, даже скорее для себя, а не для меня, я слушал, вставлял междометия, а сердце начинало ныть все тоскливые. То, что он говорил, было похоже на ночной кошмар, он говорил страшные вещи. Как тихо, без шума и интернетных воплей блокировали несколько городков на границе с Китаем, как начали умирать бойцы службы РХБЗ, обеспечивающие карантин. Как блокируется информация и удаляются из сети наиболее страшные ролики. Как спешно разбегаются по дальним убежищам народные избранники. Ну как, как можно соединить воедино эти ужасные вещи и мой растущий бизнес, оптимизм и веру в будущее? Он попер в гору после тяжёлой зимы, пластиковые окна, утеплители и разные печки с обогревателями разлетались как пирожки. И теперь Костян настаивает, чтобы я все бросил и укрылся подальше от людей. И отмахнуться я не могу, потому что… Потому что смотрите выше.