Сапоги с шуршанием подминали сырую траву, капли росы стекали с мокрой черной кожи. Некоторое неудобство доставляли отсыревшие выше голенища колени, до которых даже под плащ-накидку дотянулась высокая и влажная лесная растительность. Комаров и гнуса ещё не было, чёртовы кровососы наверняка обсыхают под листьями, поэтому я расстегнул молнию капюшона, свернул москитку и засунул ее в специальный кармашек на груди куртки-анорака. И даже похлопал по нему ладонью, чтоб не торчал кривой неаккуратной грыжей. Скинул капюшон плаща, наслаждаясь утренним холодком. Сидор за спиной был тщательно уложен, и не очень тяжел, а сумка из под противогаза, которую я приспособил под патроны, приятной тяжестью постукивала по бедру. Люблю я, когда у меня нормальный боезапас, даже на охоту на соседнее болото беру патронов побольше, на всякий случай. А случаи, как известно, бывают разные. Ладно если инопланетяне или зомби. Зомби то, если вдуматься – малейшие существа. С ними всегда все ясно, увидел зомбаря – стреляй и беги. А вот с людьми то по нынешним временам совсем всё мутно стало. Да уж, пожалуй, лучше зомби. Жаль только, зомбей нет, а люди ещё есть. Чужие люди.

Проселочная дорога, когда-то хорошо утрамбованная покрышками снующих туда-сюда машин, теперь едва угадывалась под свежей растительностью, а густая поросль березняка, осины и сосны теперь росла почти вплотную к профилю. Ну а что, раньше все это дело выгорало каждую весну, с весенним палом, когда деревенские идиоты вольно или невольно устраивали пожары, выжигая старую траву на огородах и пастбище, заодно и сараи с хатами не успевших увернуться соседей. А теперь вот природа, избавившись от "хозяина", быстро скрывает следы его существования. И даже куда быстрее, чем предполагал сам человек в фильмах на тему "что будет, если человечество внезапно исчезнет". Ну вот. Исчезло. Исчезло даже раньше, чем сознание восприняло новую реальность и перестало ежесекундно задаваться тупым вопросом, типа – «что за хрень! Тут! Вообще! Происходит?!»

Дорога сразу заросла, а старые пластиковые бутылки, валяющиеся у обочины, вон уже делят юркие ящерицы, мыши и муравьи. Даже в городах растительность во всю начала взламывать асфальт или накрывать прошлогодней листвой и порослью травы.

Дорога шла то через лес, то между болот. Когда-то, во времена проклинаемого из официального ящика совка, дорогу к Боровому капитально поднимали над уровнем воды, засыпали щебнем и супесью, прокладывали трубы для перетекания воды между болотами, и даже занимались мелиорацией. Потом, в святые девяностые, все это дело похерилось вместе с колхозом, а в тучные нулевые развалилось окончательно, когда мудрое руководство страны пустило на рынок страны заграничное говно из забугорья по бросовым ценам. Прикрываясь, как обычно, красивыми лозунгами о "невидимой руке рынка" и "конкурентной среде", благополучно по заказу Запада уничтожило собственное сельское хозяйство, которое впоследствии так и не смогло восстановиться. Хотя вру. Нет, со временем сельское хозяйство то восстановилось, только не все осознали, что вот так вот тихонько произошел передел собственности. Толстожопые наперсточники из самых верхов новой власти сперва оставили простодырых селян без штанов, а потом земельку прибрали к рукам наиболее прошаренные типы. Крысы победили, и мелкие колхозы, не способные принести быструю прибыль по тем или иным причинам, просто бросили. Как и нашу деревеньку. И дорога на Боровое стала рушиться, превращаясь местами в непролазные кошмар любой колёсной техники. И поднимающиеся болота, ранее сдерживаемые мелиорацией, почти налились влагой в уровень профиля. Получилось как в том анекдоте (а может быть и не анекдоте), что в России всего три сезона: грязь, грязь засохла, и грязь замёрзла.

В общем, когда я решил прикупить домик вдали от цивилизации для охоты, души и просто по случаю «так подвернулось», деревня почти обезлюдела, местных было всего человек десять-двенадцать, в основном пенсионеры и несколько вечно непросыхающих синяков. Дом был обычный сруб с печкой, некоторые бревна уже изрядно подгнили, крышу пришлось ремонтировать. Ну как ремонтировать, настелить свежий рубероид и кое-где набить на старые стропила обрешётку из не слишком гнилых досок. Ещё коробку монтажной пены угрохал на запенивание щелей между бревен, окошек и потолка.

Был ещё покосившийся сарай, но с огромным подвалом, махонькая банька и – самое главное! – колодец с чистой, вкусной водой.

А ещё рядом был бор, речка, охота и рыбалка.

Супруга сперва возмутилась, мол, почему без нее и зачем вообще такое счастье, но узнав цену вопроса, а потом и попарившись в бане, оттаяла, и благословила. А когда дети с восторгом начали бегать за по двору, увидели живьём настоящих корову и кур у соседки тети Веры, да ещё и напились парного молока… тогда и ее лицо просветлело, а мысли закрутились вокруг огорода и где мы что посадим. Я выразился в духе, мол, «да нафига бы оно мне всё упёрлось, и вообще, я далек от сельского хозяйства", но мои возражения были диктаторски отвергнуты, и уже следующей весной я с печальным видом грузил в своего китайца (это потом я уже взял потрепанного УАЗика) рассаду всякой полезной ботаники, домашнюю утварь, которую не жалко на дачу и другое барахло, от детских сапожник до одеял и верёвочку для подвязки помидор.

Собственно, этот огород, точнее, его урожай, и помог нам достаточно неплохо пережить ту самую первую зиму после начала Новой Депрессии, когда деньги резко перестали вливаться в экономику, когда масса народа осталась без средств к существованию. Вопреки сотням авторитетных дядечек, вещавших об гиперинфляции, Депрессия была похожа на то, что экономика, и так дышавшая на ладан после коронавируса и затянувшейся украинской войны, внезапно влетела в стену. А череда цветных революций в странах с дефицитным сырьем, нефтью или технологиями, внезапно нарушили логистические цепочки. А что вы хотели, это ж, мать её, глобализация. Это ж, мать её, открытый рынок. В результате все начало схлопываться как карточный домик. Кредиты обрезали, заводы встали, рухнули цены на нефть и сырье, и далее по спирали. Зато цены на бензин, продукты и товары полезли вверх, заставляя реально охреневать даже самых крепких нервами индивидуумов.

Так и получилось, что купленный почти случайно, по велению запасливой натуры домик в деревне помог нам не утонуть в самую первую зиму после обвала.

Ну а что? Я конечно по натуре хомяк, но моя жена в этом полезном деле даст мне что очков вперёд. Если надо что-то взять на будущее, спрятать что-нибудь ценное или купить нечто качественное – это к ней. У нее всегда найдется время чтобы почитать в нэте отзывы, выбрать получше и подешевле, купить и… спрятать. Да так, что не всегда сами вспоминаем, куда положили. Потом эта нужная, полезная и качественная вещь всплывает во время очередной генеральной уборки или во время переезда. "Ой, а что это у нас?" А это у нас швейная машинка какой-то крутой фирмы, безумно качественная и офигеть какая дорогая, седьмой год стоит на антресолях в комнате дочери. Здорово! Протереть пыль и переставить на другую полку!

Но у этой ее особенности была и крайне полезная сторона. Она сквозь пальцы смотрела и на мои увлечения, связанные с расходами. Или даже не с расходами, а с их накопительной частью. Например, я увлекся охотой, и каждый год все собирался на две-три недели сбежать в деревню и настрелять всласть уток. Я темпераментно доказывал любимой, что осенью я добуду дичи, и есть мы будем не химических кур, которыми даже кошка брезгует, а экологически чистую утятину, гусятину и прочую для городского жителя диковину. Но приходил конец августа, работы было море, охота регулярно откладывалась, да ещё и огород-картошка… Но зато я регулярно ходил в тир, а для будущих охотничьих подвигов покупал патроны, порох, капсюля, гильзы и прочие приблуды, способные облегчить жизнь сельскому охотнику и любителю пострелять. Так что дома у меня всегда был запас патронов, по десятку банок пороха для гладкого и нарезного, и целый пакет капсюлей, коробка стреляных гильз и прочее ценное барахло. И то же самое было и в деревне, в нише под полом, под тумбочкой. Все капсюлированное, тщательно упакованное, смазанное, готовое к использованию и хорошенько сныканое от чужих глаз. Тетя Вера, конечно, присматривала за домиком в наше отсутствие, но в то же время и облегчать жизнь возможным воришкам я не был намерен.