Перейдем теперь непосредственно к личности и деятельности Иоанна Васильевича Грозного – Царя и человека.
Как-то укоренилось в сознании русского человека мнение, что прозвище Грозный он обрел впоследствии, якобы из-за свирепого нрава. Ничего подобного. Царь получил его после успешного завершения похода против казанских татар и взятия Казани, а прозвище имело тот смысл, что он грозен для иноверцев, врагов и ненавистников России. Взятие же Казани имело место еще в тот период, который почти всеми либеральными историками относят к «благополучной» части царствования Иоанна IV. Ибо существует традиционное мнение, что, имея в советниках Алексея Адашева и иерея Сильвестра, молодой Царь правил справедливо, и лишь благодаря собственной паранойе и чужим наветам удалив их от двора, получил возможность «развернуться вовсю», следуя своим «дурным наклонностям». Правда, как мы увидим позже, Карамзин и его последователи вполне честно могли считать наклонности Царя дурными. Но сейчас мы поговорим именно о первом, «золотом» периоде его царствования.
Представляется, что «золотым» он был объявлен, прежде всего, по той причине, что молодым и неопытным Царем на первых порах удавалось успешно управлять. Во время большого пожара Москвы в июне 1547 года была «под шумок» предпринята попытка государственного переворота. Пущен был слух, что Москва подожжена по наветам родственников Царя со стороны матери – Глинских, и противоборствующий боярский клан подстрекал народ на их избиение, дело дошло даже до Воробьева, где в то время находился Царь, якобы, спрятавший у себя свою бабушку Анну Глинскую с сыном. Положение с часу на час могло стать критическим. Именно в это время к Иоанну явился московский соборный пресвитер Сильвестр. Собственно, он оказался в нужное время в нужном месте, и в истории не осталось никаких сведений о том, был ли он направлен кем-то могущественным или пришел своей волей. Ничего особенного он не сделал: мятеж удалось подавить и без его участия, но Сильвестр ухитрился в те смутные дни найти особый подход к сердцу царя, славившегося своей набожностью. Не замедлила вскоре появиться рядом и светская фигура – сын служилого человека Алексей Адашев. Вот что пишет о нем печально известный князь Андрей Курбский в своей «Истории Иоанна Грозного»: «С ним же соединяется един благородный юноша к доброму и полезному общему, именем Алексей Адашев». Создается впечатление, что, пробившись так или иначе в ближнее окружение молодого Царя, иерей Сильвестр сразу же «протащил» за собой своего человека, заранее подготовленного и ждавшего часа икс. Эти люди стали открыто действовать вдвоем, каждый в своей области влияния на Царя: один – в духовной, другой – в светской. Первое, что сделано было с духовной стороны – это инспирировано послание Иоанна к земскому собору, причем оно было написано в сугубо покаянном ключе.
«Нельзя ни описать, ни языком человеческим пересказать всего того, что я сделал по грехам юности моей. Сколько согрешил я перед Богом и сколько казней послал на нас Бог. Не понимал я и не покаялся, но сам угнетал бедных христиан всяким насилием», – говорилось, среди прочего, в том послании. Этим документом противники Иоанна Грозного размахивают до сих пор: как же, сам сознался, да это еще про молодость, а уж когда повзрослел… Упускается при этом из вида только один факт: данный документ – классическое свидетельство того, что Царь был настоящим православным христианином, а истинное покаяние и заключается в том, что кающийся искренне считает себя самым большим грешником на земле. Это практически вменяется в обязанность церковными канонами и до настоящего времени: не обращаясь к источникам, могу навскидку привести два примера: «…Христос, пришедый в мир грешныя спасти, от них же ПЕРВЫЙ ЕСМЬ АЗ»; «…аз един лукавое пред Тобою сотворих, ПРЕВЗОШЕД И ПРЕПОБЕДИВ ВСЯ ОТ ВЕКА ГРЕШНИКИ (выделено мной – Н.В.), несравненно погрешивый и непрощенно…» Подобных примеров можно привести великое множество, и тексты таких покаянных молитв практически все были написаны святыми, впоследствии канонизированными Церковью. Так что даже публичное покаяние и именование себя грешнейшим из грешных вовсе не означает признания в реальных преступлениях.
Иерей Сильвестр, таким образом, вел беспроигрышную игру, подогревая в своем духовном чаде постоянное чувство вины, а вместе с этим – и желание ограничить свою власть «грешного человека» и щедро поделиться ею с другими. Тут уж со своей «светской» стороны вступил в дело Адашев. С помощью Сильвестра он подобрал кружок людей, по словам философа М.Лодыженского, «…отличавшихся широким взглядом и любовью к общему делу. То были мужи знатных родов. Кроме того, Сильвестр и Адашев привлекали к служебному делу людей и незнатных, но честных; состав администрации улучшился. Наверху же государство стало управляться кружком советников, который Курбский в своей «Истории Иоанна Грозного» называет избранною радою. Без совещания с людьми этой избранной рады, во главе которой стоял Сильвестр, Иоанн ничего не предпринимал». Вот он, золотой, почти демократический период! Собственно, мы видим здесь зачатки конституционной монархии явно прозападного толка. Почти забавно: М.Лодыженский забывается и проговаривается: «…обуздывать волю такого царя, каким был Иоанн, Сильвестру делалось все труднее». ОБУЗДЫВАТЬ ВОЛЮ ЦАРЯ – это и была на том этапе главная цель заговорщиков.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
