— Это как-то неаристократично, — наморщил нос «картошкой» рыцарь. — Это крестьянская работа!
— Конечно, — не стала спорить я. — Но если она будет побеждена настоящим рыцарем, разве не станет это настоящим подвигом?
И до заката мы наблюдали, млея от радости, за чужим трудовым подвигом. Оказывается, мечом можно полоть, копать и вспахивать. Сеять им мы, правда, не пробовали. Гри отказался выдавать свой тайник с семенами, а спускаться пока не рисковал. Сказал, что не доверяет рыцарю, который уже пятый час по жаре махал своим орудием производства и все еще кипел энтузиазмом.
Когда солнце склонилось к закату, на нашу поляну выехала тележка, запряженная небольшой мохноногой лошадкой с косматой гривой. Ей управлял кругленький мужчина средних лет с хитрыми умными глазами. Его красная клетчатая рубашка обтягивала солидное пузо, лысина маскировалась интересным головным убором, отчасти напоминающим фетровую панамку. Когда мужчина ее поправил, на свету блеснул золотой перстень. Эге! А мужик-то, похоже, достаточно состоятельный!
— Здравствуйте, госпожа ведьма, — пророкотал пришелец и застыл, наблюдая за нашим Карлсоном без крыши.
— И вам того же, — проявила я вежливость. Намекнула: — Вы к нам по делу или мимо проходили?
— Феклий! — заорал с крыши кот. — Не глазей на этого припадочного на весь меч! Лучше быстрей тащи жратву в дом, пока голодные ведьмы ее не отобрали!
— Господин кот, — задрал голову трактирщик, изучая явление кота народу, — вы зачем на крыше сидите? Сейчас же вроде бы не март… — и посмотрел на меня в поисках подтверждения.
— Счастливые кустов не наблюдают, — выкрутилась я, как могла. Откуда я знаю, какой у них сегодня месяц на дворе? По мне так шизанутий или ополоумей.
— Этот рыцарь, госпожа ведьма, — снова покосился на все еще сдвинувшегося на подвигах рыцаря Феклий, — вам по широте души служит или вы ему ее сами расширили?
— А что? — приподняла я брови. — Вам его жалко?
— Да я бы, — стащил с головы свою фетровую панамку мужчина, потирая лысину, — у вас бы его позаимствовал, скажем… за половинку кабанчика.
— А на что он вам? — проявила я законную бдительность. Все же рыцарь мой, мне его и пристраивать в хорошие руки. А то так и будет по чужим порогам валяться.
— Да мне бы, госпожа ведьма, — замялся трактирщик. Потом сжал панамку сильнее и громким шепотом, как военную тайну, выдавил: — Яму бы новую для сортира выкопать надо. А ваш то как хорошо своим инструментом управляется! Как раз за сутки бы и управился. А я бы на будочке табличку бы повесил, мол, приложил к этому делу руку благородный рыцарь…
— Нам его самим мало! — рявкнул с крыши Гри. — Знаю я тебя и твой гешефт, потом твой кабанчик превратится в кролика, который родится аж в следующем веке! И за поход в сортир деньги брать зазорно! Ты ж своих постояльцев сам и травишь за их же копейки!
— Ну попробовать-то было можно, — ничуть не обиделся уличенный в нечестной наживе предприниматель. И засуетился, снимая с телеги две увесистые корзины: — Вот тут, госпожа ведьма, хлебушек, маслице, сметанка, молочка пара бутылочек. Парочка мясных пирогов и горшочек с кашей. — Феклий запнулся и посмотрел на меня несчастными глазами: — Я вам, госпожа ведьма, даже пару курочек положил без договору. Если бы вы могли на меня плюнуть…
— Что сделать? — чуть не села я на задницу, отвлекаясь от изумительного вида еды. — Куда плюнуть?
— Так на лысину же, — пояснил трактирщик, под стоны корчащегося на крыше кота. — Говорят, плевок ведьмы волосы растит. Так вы уж не жальтесь, плюньте хорошенько, чтобы на всю голову хватило, а?
— Головы тут всем не хватает! — истерически ржал наверху кот, забыв от опасности рыцарской любви. И чуть не свалился вниз. Вовремя успел когтями затормозить. А то наш рыцарь как увидел, так сразу ловить побежал. Застыл внизу с раздвинутыми руками, в одной меч острием вверх торчит. Красота!
— Хорошо, — поразмыслила я над обменом. — Я на вас наплюю, но в следующий раз вы мне еще двух курочек привезете. Копченых!
— Конечно, госпожа ведьма, — согласился Феклий и застыл в экстазе, закрыв глаза и наклонив голову.
Я обозрела поле деятельности и пошла пить воду. А потом честно выполнила свой долг. Наплевала на мужика от души.
— Госпожа ведьма, — подошел к нам загнанный рыцарь, — это какой-то новый ритуал? Помогает в подвигах?
— Это, — покосился на него раскрасневшийся трактирщик, радостно размазывая «лекарство» по лысине, — помогает для личной жизни!
— А-а-а, — ничего не поняв, кивнул рыцарь, облокачиваясь на меч. С тоской посмотрел на кукующего на крыше кота и предложил: — Может, вы на меня тоже плюнете?
— Идите работайте, — строго сказала я претенденту на лапу и хвост. — Нечего искать легкие пути в свершении подвигов!
— Так я уже все насвершал, — махнул в сторону огорода законсервированный мужчина. — Там уже ничего не осталось.
— У нас мало дров! — подал голос Гри, которому сверху было все хорошо видно. Он просто обозревал поле деятельности и руководил, как мог. — Если рыцарь не хочет вызвать мое неудовольствие, то пусть идет валить лес! — И не удержался: — Или сам валит на все четыре стороны!
— Рыцарь не хочет, — вытер пот со лба претендент, — а вот мне уже как бы и все равно…
— Но-но, — задавил в зародыше бунт кошак, — нечего отлынивать! Сейчас натренируешься, потом все кобылы твои! Даже без зелья!
— Ладно, — согласился несчастный и пошел валить лес. Опять же мечом.
— Ну вы и зверь, господин кот, — восхищенно сказал трактирщик, пятясь к своей индифферентной лошадке. — Так изящно согнуть аристократа в дугу и послать к дровам… Мое почтение! — и залез на облучок.
— Ой! — вспомнила я. — Вы ж зелье свое забыли! Принести? — хотя нести было нечего, мы его просто не доварили. Я не успела, а потом без чуткого руководства просто не осмелилась.
— Да я потом заберу, — почему-то не рискнул здоровьем Феклий, споро разворачивая свое ездовое средство. — Через пару дней наведаюсь, заодно и результат проверим… — и исчез.
— Терзают меня смутные сомнения, — сказал кот, глядя вдаль задумчивыми глазами, — что у него не только волосы не вырастут, но и последние сбегут. Главное, чтобы не к нам. А то судя по всему, нам теперь нужно открывать приют для бесхозных рыцарей…
— Есть будешь? — засунула я любопытный нос в одну из корзин.
— Буду, — не стал чиниться Гри. Закапризничал: — Ты мне сюда принеси, а то я спускаться опасаюсь. Пусть мужчина спокойно работает, не отвлекается.
— Слушай, — пыхтела я, забираясь на крышу, прижимая к себе хлеб, бутылку с молоком и кусок вкусно пахнущей колбасы, — ты, блин, тоже как принц! Все чужими руками — и в номера!
— Ты мою родословную видела? — выхватил у меня колбасу кот. — Нет? Вот и молчи! По сравнению с ней колдовская книга маленький блокнотик, так что я не принц — я, блин, дурак, потому что с такой родословной сижу с тобой на крыше, а внизу рыцарь кромсает несчастное дерево, вырезая на нем врага.
— Критично, — согласилась я с ним, усаживаясь около него на теплой от солнечного света крыше.
Так мы и встретили закат второго дня, сидя рядышком, передавая друг другу бутылку с молоком.
— Может, его тоже накормить? — икнула я от сытости, довольно поглаживая себя по животу.
— Ага, — лениво махнул хвостом кот, — и спать положить. С собой. Пожалей мужика — он и так ущербный. Пусть еще поживет на свете, не заикаясь и в сухих штанах.
— Ты — зараза, — заверила я его, почему-то абсолютно не обижаясь и подвигаясь к нему под бок. — Прямо не знаю: то ли тебя с крыши скинуть на радость рыцарю, то ли самой придавить на радость мне? Как ты думаешь, что мне выбрать?
— Спи давай, — зашевелился рядом Гри, устраиваясь поудобнее. — Завтра вставать рано, а мне еще караулить чтобы ты к рыцарю на голову не рухнула ночью.
— Он на меня не претендует, — зевнула я, укладывая тяжелую голову на пушистый бок. — У него к тебе нежные чувства, только вот вопрос на засыпку: если он тебя получит, то что он с тобой будет делать?
