— А кастрация лучше? — сердито прищурилась на меня дама-председатель.
— Нет, — отрицательно покачала я головой. — Но там у мужчин хотя бы верхняя голова целой остается. А тут вы их обоих разом лишили. И я несогласна!
— Да как вы вообще с таким отношением сюда пришли? — возмутилась еще одна член Совета.
— По глупости? — резво повернулась я к ней. Подмигнула: — Или просто очень сильно повезло?
— Это все выходит за рамки! — громко хлопнула по столу ладонью дама-председатель. — Зоя, от вас требуется лишь признать своего супруга невменяемым, а дальше вы сможете держать его в своем замке под замком! И все будут довольны!
— Кто это — все? — искренне возмутилась я, подбоченившись. — Я не буду, и Грегори тоже. А, значит — уже не все! Так что выражайтесь точнее. И вообще: я хочу выслушать все варианты, прежде чем принять решение.
— Значит так, — шустро встала из кресла дама-председатель, — сейчас мы проведем обряд обуздания! А потом поговорим! Дамы? — обратилась она к своим. Те помялись, но тоже поднялись.
И началось самое прелюбопытное зрелище, за которым я наблюдала с жадным интересом. Дамы чего-то промычали и начали приседать. Сначала все вместе, потом по очереди, потом через одну. Прямо эквалайзер, да и только!
Минут через тридцать Совет химерин сдулся. Плохо у них обстоит дело с производственной гимнастикой. Полчаса поприседали — и всё… дыхалка никуда не годная, коленки подкашиваются, пот градом катится, руки дрожат. Старики-разбойники сбежали из санатория, млин!
— И что? — поинтересовалась я, выждав пару минут. — Кого обуздывали? Получилось? Можно договариваться дальше?
— Ты! — ткнула в меня достаточно невежливо пальцем дама-председатель. — Ты будешь наказана! — И ка-ак надулась! Так в моем детстве мальчишки жаб соломинками надували. Я чуть было не пошла посмотреть, где у этой жабы соломинка.
Но тут между столом и мной появилась призрачная женщина с темной косой до коленок и в белом платье. Ничего более существенного сказать не могу — она ко мне спиной стояла. А задницы девушки друг у друга только в компании обсуждают. А моя компания была сильно занята.
— Ну что, Милька, — пренебрежительно сказала новая гостья и подбоченилась, — сдулась? Фиг ты мне Зойку испортишь! Я на нее такую защиту от ваших блоков поставила, что тебе ни за что не проломить!
— М-м-мария Могучая? — сдвинула брови в недоумении председательница. — Зачем тебе это? Кто она тебе?
— Она? — повернулась через плечо и подмигнула мне женщина, в которой я опознала Марию Ивановну из больницы, только намного моложе. — Она — моя заместительница! А я своих ведьм в обиду не даю! К тому же у девочки щедрое сердце, которым она делится со всеми. Так что убери от нее свои руки, Милька, прошу по-хорошему!
— Она — химерина! — снова ткнула в меня пальцем председательница. — А, следовательно, подчиняется мне! Я здесь закон и порядок!
— Да? — пренебрежительно фыркнула моя заступница. — И именно поэтому вы блокируете способности мужчин и ограничиваете возможности женщин? Чтобы и дальше оставаться законом и порядком? Вы… — остальные ругательства она проглотила, не жуя и не выпуская наружу.
— Что ты хочешь, ведьма? — упала в кресло дама-председательница, в отчаянии ломая руки. — Ты же не просто так все это устроила?
— Оставь в покое девочку, — кивнула на меня Мария. — И всех, кто ей дорог. Она свое счастье заработала. Даже мир спасла, которому так не хватало сердца. Хоть и не хотела.
— Остальные тебя не интересуют? — прищурилась главная злодейка.
— Остальные пусть сами борются за свое счастье, — спокойно сказала призрачная ведьма. — Нельзя одним махом осчастливить всех. Навязанное счастье — это то же самое, что и отнятое горе. Вроде бы есть, а зачем — никто не знает.
— Но в этом случае, — достаточно спокойно сказала дама-председатель, — Зоя должна будет отправиться в изгнание. Я не потерплю неуправляемую химерину в своем мире!
— Пойдешь? — вопросительно глянула на меня через плечо Мария.
— Запросто. И даже с преогромным удовольствием, — легко согласилась я. Спохватилась: — Но только с Грегори. И с родителями, если они согласятся. И с новыми родственниками, — увидела умоляющий взгляд Сиротины.
— Согласна, — побарабанила пальцами по столешнице председательница. — Но без права возвращения! И мы запечатаем любые проходы в тот мир из нашего.
— Устраивает? — снова обернулась ко мне Мария. — Вернуться сюда ты больше не сможешь, но и там тебя беспокоить никто не будет.
— Вполне, — радостно улыбнулась я ей. — Даже более чем. Мне от них ничего не нужно, лишь бы не трогали.
— Тогда иди, милая, — вернула мне улыбку ведьма. — Иди, моя заюшка, и забирай своего ненаглядного. — С холодящей ноткой угрозы: — А мне еще кое о чем с ними потолковать нужно. — И опять ко мне: — Дорога домой проста — представь, куда хочешь попасть, и шагай.
И я шагнула.
— Мама! Папа! — завопила я изо всех сил, оказавшись дома. — Вы где?
— Зоенька, — выскочили на меня испереживавшиеся родители вместе с неизменной гоп-компанией, — что они решили? Какие результаты?
— Нас изгнали, — счастливо сообщила я им, улыбаясь от уха до уха. Просто зияя… ой! Сияя улыбкой.
— Боже мой! — побледнела и покачнулась мама.
— Всех вместе, — поспешила успокоить их я. — Вы идете с нами одним пакетом. Может, я и поторопилась за вас соглашаться, но советоваться было некогда.
— Надо решить, что с собой брать, — воспряла мама, начиная в уме собирать чемоданы. Судя по ее виду, она уже туда замок упаковала и сейчас утрамбовывала лужайку.
— Ничего не берите, — радушно сообщил ей Ромуальд. — Мы вас всем необходимым обеспечим.
— Два раза, — поддакнули эльфы.
— Три, — влез вампир.
— Четыре, — не остался в стороне демон.
— Пять, — шевельнул бровью Ланселот. — Моя заначка к вашим услугам.
— А я на дотации, — досадливо вздохнул Гамлет. — Но могу прислать студентов для строительства.
— Так вы согласны? — ожидала я ответа родителей, слегка волнуясь.
— А ты сомневалась? — покосилась на меня мама. — Даже если мои способности там будут блокированы…
— Не будут, — быстро сказала я. — Блокировка сделана Советом химерин искусственно. Так что все будет нормально. Даже у папы. Тут выяснилось, что мужчины наследуют способности, и им совсем необязательно быть Хранителями…
Повисла долгая пауза.
— Нет уж! — взорвался папа. — Был Хранителем своей жены, и буду! И никто меня этого права не лишит! — и на нервах превратился в цербера. Осознал. Икнул от неожиданности всеми тремя головами и побежал вглубь дома. За ним рванула вся гоп-компания иномирян. Обследовать, что ли?
Гамлет выудил из воздуха пару бутылок. А! Значит, утешать будут.
— Доченька, — бросилась обнимать меня мама, — не знаю, как тебе это все удалось, но все равно спасибо!
— Это не мне, — не стала брать я на себя чужие заслуги. — А вот мне надо… — зашептала я маме на ухо.
— Ты уверена? — ошарашенно отодвинулась от меня родительница. — Нет, я конечно, найду, но зачем?
— Предложение буду делать, — пожала я плечами. — От которого нельзя отказаться, а то без останешься и без дудки, и без будки.
— Пошли, — потянула меня за собой мама, — поищем. Заодно и переоденешься.
Через час я стояла перед закрытыми дверями дома Грегори, с пакетом под мышкой, одетая в длинную юбку и широкую кофту, громко горланя:
— Полночный час угрюм и тих,
Лишь гром гремит порой.
Я у дверей стою твоих -
Лорд Грегори, открой.
Я не могу вернуться вновь
Домой, к семье своей,
И если спит в тебе любовь,
Меня хоть пожалей3.
Через какое-то время входная дверь скрипнула и на широкое крыльцо вышел мой муж со встревоженным выражением лица. Надо сказать, лица помятого и осунувшегося. А так — красавец хоть куда. Даже куда не надо.
— Что случилось, Зоя? — воззрился на меня благоверный. — Какие-то проблемы?
— Проблема у меня одна — это ты, — вздохнула я, становясь на одно колено и протягивая ему пакет. — Не соблаговолишь ли ты, благородный химериан Грегори, выйти за меня замуж или жениться нормально, если я тебе скажу, что люблю?
