– К чёрту. Уходим. Больше мы ничего не сможем поделать, тело уже остыло.

Он хотел встать, но заметил надрезанное ухо и вспомнил. Вчера он получил письмо, якобы от убийцы, кроме всякого бреда и подписи “Джек-потрошитель”, автор заявил, что отрежет ухо следующей жертве. И всё же это никак не двигало расследование.

Неизвестно откуда выбежал мальчик лет пяти. Он мельком взглянул на тело, но не придал ему особого значения. Дети Уайтчепела видели вещи и похуже. Он побежал в сторону Артура.

– Живо уберите его отсюда! – кричал Абберлайн. – Живо уберите!

Мальчику было плевать на крики инспектора, он бежал к Артуру, минуя полицейских. Наконец, когда он остановился, жестом попросил Несбита нагнуться к нему.

– Что случилось, мальчик? – Артур, казалось, спросил совсем искренне.

– Дядя полицейский, пожалуйста, не дайте ему убить мою маму. Ей и так плохо живётся, – глаза мальчика были готовы пустить слезы в любой момент, но ему удавалось сдерживать их.

– Не дам, малец.

– Клянётесь?

– Клянусь. – сразу же ответил Артур.

Мальчик еле заметно улыбнулся и убежал, не дав остальным полицейским прикоснуться к себе.

– Это сражение мы проиграли, господа, – с сожалением известил Абберлайн – Пора звать на помощь “летучий отряд”. Возвращаемся в участки.

Полицейские шли, продолжая всматриваться в окружение. Стены ветхих домиков словно смеялись над ними. Это не место для них, не место для закона. Здесь правит человеческая злость, страх и зависть. Царство нищеты и смерти у самого бока Большого Лондона. Словно опухоль, которая с каждым днём только растёт. Ист-Энд не исцелить законом. Он должен вылечить себя сам.

В одном из переулков они заметили кусок окровавленного передника, точно такого, как тот, что был на второй жертве, найденной сегодня. Он лежал в дверном проёме, а рядом красовалась кривая надпись, сделанная мелом. Она гласила что-то вроде: “Евреи – не те люди, которых нельзя ни в чём обвинять”. Это могло быть связано с арестом Джона Пайзера, который широко осветила пресса, вероятно кто-то всё-таки поддерживал решение полиции задержать его. Так или иначе, надписи не предали особого значения и вскоре стёрли.

На следующий день стали известны личности жертв. Ими оказались Элизабет Страйт и Кэтрин Эддоус, проститутки.

8.

16 октября было очень дождливо. Инспектор Абберлайн сидел в своём кабинете и смотрел в окно. Картина, изображавшая рыцаря и крестьянина, выглядела ещё более жутко, нежели обычно. Дождь лил не переставая, но солнцу иногда удавалось пробиваться через тучи. По улице ходили бедолаги, которых судьба вела через ливень. Среди них шёл человек, которого инспектор, мягко говоря, не любил. Джордж Ласк был назначен председателем комитета бдительности Уайтчепела и решил, что теперь может приказывать полиции. Инспектор знал, что он пришёл к нему. Абберлайн слышал крики, а затем и тяжёлые шаги Ласка. Он вошёл без стука, весь мокрый, в грязной обуви. Подошёл к инспектору, оставляя за собой след из грязи, которую Абберлайн не заметить не мог. В руках у него была деревянная шкатулка.

– Прохлаждаетесь, инспектор, – ядовито заметил председатель. – А народ между тем недоволен, выходит на забастовки. Тоже торопит вас. Но вы не спешите. Я вот каждый день выслушиваю от людей жалобы на вас и вашу шайку. Скотланд-Ярд бросил все силы на поимку единственного преступника, и что мы имеем? Паника, беспорядки, самосуд. Испуганные люди могут многое. А Лондон сейчас не просто боится, он трясётся и скулит, как вшивая собака. В Уайтчепеле теперь больше полицейских, чем где бы то ни было в Англии. Но результатов нет. Один-единственный человек контролирует прессу, разум людей, даже экономику прилежащих к Уайтчепелу улиц. Долго мы будем смотреть, как он превращает в фарш женщин Ист-Энда?

Абберлайн скрипнул зубами. Ласк снял шляпу, стряхнул капли прямо на стол инспектора, потёр усы, похожие на подкову.

– Но не для этого я здесь, – продолжил он, изменившись в голосе. – Вот эта шкатулка может вас заинтересовать.

– Мне всё равно, – не отворачиваясь от окна, процедил Фредерик.

– Я так не думаю, – Ласк поставил шкатулку на стол. – Открывайте.

– Я же сказал…

Ласк ударил кулаком по столу. Инспектор медленно развернулся, сморщив лицо. Приоткрыл шкатулку.

– Письмо и, как неожиданно, ещё одна маленькая шкатулка.

– Не паясничай, инспектор. Открывай её.

Абберлайн, вздохнув, открыл. Внутри лежала половина почки. Судя по всему, человеческой.

– Теперь читай письмо.

– “Из ада”, ого, потрясающе. Так, бла-бла. Половину почки… Зажарил и съел… Окровавленный нож… Попробуйте остановить меня, мистер Ласк. Похоже, он льстит вам, вы ведь и так ничего не делаете для расследования.

– А это заключение из морга по делу Кэтрин Эддоус, – Ласк достал документ из кармана, никак не отреагировав на колкость Абберлайна. – У неё отсутствовали почки. Даже если это и не её орган, то откуда автор письма мог знать об этом. В газетах про почки ни слова. Значит это написал убийца.

– У нас тоже есть несколько писем. Мне больше всего интересны эти, – инспектор полез в свой ящик и достал два письма, написанных красными чернилами, как и письмо Ласка.

Председатель комитета с интересом читал их. Он заметил, что почерк этих двух заметно отличается от того, в комплекте с которым была почка. Его заинтересовало огромное количество ошибок и отсутствие запятых. Он быстро понял, убийцей не мог быть богатый образованный человек. Но весь Уайтчепел кишит бедными и безграмотными. Эти письма были подписаны. Джек-Потрошитель. Так убийца назвал себя. Или же письма не были написаны маньяком?

– Почему именно эти?

– Смотри. В этом, – Абберлайн указал на письмо, начинающееся со слов “гражданин начальник”, – убийца говорит, что отрежет жертве уши. На следующий день мы находим тело Кэтрин Эддоус, у которой было частично отрезано ухо. Человек, писавший это за день до убийства не мог знать об этом. Значит, его написал Потрошитель. В этом же письме он упоминает Кожаного Фартука, еврея, которого мы арестовали. А ещё пишет, что полиция считает его доктором. Именно это пишут в прессе, из чего могу сделать вывод, что он активно следит за ходом расследования.

– Интересно.

– Второе письмо. Оно тесно связано с первым. Мы получили его почти сразу после убийства Эддоус и Страйт. Потрошитель пишет: “Теперь двое”. В газетах об этом ещё не написали, а он уже знает о двух жертвах. Дальше. Пишет, что не успел отрезать уши. Так оно и было. Мы нашли тело Эддоус спустя не столь долгое время после её смерти, вполне возможно, что мы сами спугнули Потрошителя.

– Очень любопытно. Спасибо тебе Абберлайн. Вы всё-таки здесь работаете. Письма вот получаете. Но одних догадок мало, инспектор.

– Все так уверены, что поймать этого мерзавца очень просто, – начал инспектор. – Но он первый в своём роде. Он не оставляет следов, продумывает всё до мелочей. Мы уже арестовали пол Уайтчепела, уже раскрыли несколько сторонних преступлений. Но людям нужна только голова Потрошителя, а её не достать. Как бы мы не старались.

– Всё же надеюсь, вам удастся найти этого Потрошителя. Кто знает, может следующее убийство, станет самым жутким в истории Лондона. Не дайте ему совершиться. Прощайте, инспектор.

Абберлайн кивком попрощался с Ласком. А шкатулка с почкой так и остался лежать на его столе.

9.

9 ноября полицейских известили об очередной жертве. На место отправилось всего четыре человека, ехать туда кучей было бессмысленно, ведь как показала практика, убийства происходят ночью, а сейчас уже практически обед.

Отставной солдат Томас Боуэр должен был забрать плату за жильё у Мэри Джейн Келли. Дверь оказалась заперта, но через окно он смог увидеть её изуродованное тело. Абберлайн, Несбит, Вуд и Бэдхем стояли прямо перед всё ещё запертой дверью.

– Артур, будь любезен, выбей эту дверь, а мы пока побеседуем с мистером Боуэром, – попросил Абберлайн, вытирая пыль с рукава пальто.