– А ты что делать будешь?
– Я к ней поеду.
– Она в реанимации.
– Зато врачи пока живы и здоровы.
– Ярик, ты там не сильно бушуй.
– Да что ты? Я просто узнаю, что там и как. А вы здесь землю носом ройте. И подпряги свои связи: нам сейчас любая информация в масть.
Ярик пошел на стоянку за машиной, а Леха стал разгребать последствия своей глупости. Он раздал всем задания и разослал гонцов по всем адресам, что успел установить из своих источников. Источников у Лехи было много, но он пока использовал один. Бывшую коллегу Леночку Панову. Она была одинока и отчаянно влюблена в Леху уже лет пять. Вот как пришла работать в полицию, как его увидела, так и влюбилась в него раз и навсегда. Леночка безоговорочно и безвозвратно погрузилась в омут неразделенной любви с головой. Леха ее и увещевал, и на совесть давил, аргументируя свое нежелание с ней мутить тем, что прочно женат и жену свою любит. Но Леночке все было нипочем: она готова была встречаться с ним, даже с женатым. Леха ее по имени перестал называть: просто по фамилии обращался. Но и этот удар судьбы она вынесла с честью, упорно делая вид, что не замечает перемен в их отношениях.
А уж теперь-то когда жена позорно бежала с поля боя от семейных неурядиц, и он остался один, он для Леночки – вожделенный приз, который вот-вот свалится ей в руки. Вот тогда она и вонзит в него свои коготочки. А пока она решила не педалировать ситуацию, чтобы не вспугнуть дичь, а просто на всякий случай расставила силки и подставила руки ковшиком. Затаилась в засаде и ждала, когда Леха обратится к ней за помощью. И ее звездный час настал. Он пришел…
Леха думал, что у Пановой все внутри давно перегорело и выкипело: теперь они просто друзья и бывшие коллеги. Он к ней никогда никаких чувств не испытывал. И сам не понимал, почему: вроде и девчонка она симпатичная, и характер покладистый, а вот не лежала к ней душа и все тут. И жутко ему становилось от одной только мысли, что окажется с ней в одной постели: видеть ее голой он не хотел (хотя и фигура у нее вроде неплохая) и сам перед ней голым дефилировать не собирался. Какие уж тут амуры крутить?
Рассуждая о превратностях любви, Леха вспомнил кроху, что приходила к ним в агентство. Вот там его шибануло: перекорежило всего и переколбасило не по-детски. Вот от нее его волной жаркой накрыло с головой. Вот с ней бы он показал, какой он акробат в постели. Неделю бы показывал, месяц, год, всю жизнь… Жаль, что они так глупо тогда себя повели. Итог плачевный: один человек убит, а девчонка лежит в реанимации. И это приключилось в тот день, когда она к ним пришла за помощью. От этого было настолько плохо, что хоть волком вой. Леха уверен, что из-за него все так получилось. Не встрял бы он в разговор и не стали бы мужики ржать, а девчонка успела бы им рассказать свою историю целиком: но ничего уже назад не вернешь. А всего-то надо было сдержать свою непомерную гордыню и дослушать ее до конца… Но не головой он тогда думал. Совсем не головой. Он заподозрил почему-то, что она его использует, и озверел. Напустился на кроху, обидевшись, что она его не так оценила, как он хотел. Эмоции захлестнули и перекрыли напрочь мозговую деятельность, кровью глаза от злости налились, что его за дурака приняла. А он такой умный, добрый и замечательный. А уж какой ласковый, как кот мурлыка. Что уж теперь посыпать голову пеплом? Поздно каяться…
Леха правильно сделал, что в первую очередь обратился к Пановой. Она безобидная и не сдаст его бывшим коллегам. Дело в том, что по нашему законодательству детективы и частные сыщики не имеют право лезть в уголовные дела. Лицензия в нашей стране не столько развязывает руки, сколько сковывает их наручниками обстоятельств. С одной стороны, ты при лицензии и имеешь право спрашивать, но с другой стороны, тебя могут просто послать и ничего не рассказывать.
В американских фильмах детективы имеют полномочия и право носить оружие. А у нас и детективов шиш да маленько в стране, и полномочий нет никаких. Только одни обязательства и запреты. Самый нелепый – запрет на ведение расследований в уголовном деле. Если любой мент решит, что детектив ему мешает вести расследование, то лицензию у тебя сразу аннулируют, а попросту говоря, отберут. А население так вообще посылает. И единственное, что ты можешь сделать в этом случае, это пойти туда, куда послали, если маршрут тебя устраивает. И не вякать. Иначе накатают жалобу, что лезешь в частную жизнь граждан и опять же лишат лицензии.
Поэтому в детективных агентствах всегда есть помощники, у которых нет никакой лицензии. В связи с этим прав у них намного больше, чем у детективов. Поэтому Ярик и принял в штат Кирюху. Тот проныра: везде пролезет, что надо достанет, если нужно – разнюхает. Прирожденный опер. А сейчас Леха послал его по адресам, где проживал убитый парень, где снимала квартиру отравленная девушка. Пусть Кирилл покрутится среди соседей и со старушками «милыми» побеседует. Старушки – это его фирменный конек. Он их жалеет. Посмотрим, как они его обеспечат информацией. А то пошлют куда подальше и пинка для скорости добавят, чтобы не тормозил на перепутье. Нужно отдать ему должное: разговорить людей он умеет. И это у него виртуозно получается. Надо будет поучиться у подрастающего поколения общаться со старшими.
Панова была ему рада. Он ей задал вопросы, и она пообещала к обеду все разузнать. Договорились встретиться в кафе недалеко от отделения. Она туда ходит в обеденный перерыв, и встретить там бывших сослуживцев нереально: слишком высокие цены. У Лехи образовалось немного свободного времени, и он поехал к Ярику в больницу, поскольку знал своего друга как облупленного. Тот вроде спокойный, но если раскипятится, то его ничто не остановит, пока он своего не добьется. Его уволили из следственного комитета, потому что он не остановил расследование, когда ему открытым текстом приказывало начальство замотать дело. А Ярик умудрился его размотать и довести до суда, за что и был уволен. Пошел на принцип. Но потом его самого подставили и предложили уволиться по собственному желанию, что он с преогромным удовольствием и сделал. Работать в органах ему все равно бы не дали. Хорошо, что хоть не по статье выпнули.
Майор Крапивин был по-настоящему зол. Дело застопорилось. А как все хорошо начиналось. Есть в наличии свеженький труп. Никто его никуда не упер, не расчленил и кислотой не залил, чтобы растворить. И дырка у него на нужном месте, и место, куда он упал, совпадает по траектории с отверстием в стекле. Вычислили, откуда стрелял киллер, быстро и в квартире той все обыскали. Следы пребывания киллера в ней есть: четкие следы от ботинок. Да и бабка из квартиры напротив его описала, как могла. Хотя описывать было нечего: кепка, шарф и очки: лица не видно совсем. Дать операм, так завтра по такому портрету половину Москвы задержат.
К счастью майора или к несчастью, сам киллер нашелся на следующий день. Правда, мертвый. Но инструмент был при нем: лежал в дорогом футляре от гитары. И следы пороха на его одежде и на руках обнаружены. Теперь понятно, кто убил. Понятно, кого убил. Непонятно только зачем… Если убить хотели именно парня, кто тогда отравил девушку? Ее ухажер? Зачем? За что? За то, что отказала? Она в тот день сказала, что парень сделал ей предложение. А она не озвучивала свое решение: не согласилась и не отказала. Надо было сразу на протокол ее опрашивать. Но кто же знал, что ее отравили, и она для допроса вскоре недоступна будет? Майору край надо было поговорить с потерпевшей, а она была в коме. Врачи сообщили, что она вроде очнулась, но теперь она опять спит. Погрузили в медикаментозный сон зачем-то. А ему просто сказали, что так надо для ее здоровья и благополучия. И непонятно, будет ли она говорить? Сможет ли вообще говорить? Помнит ли она хоть что-то? И вообще, осталась ли нормальной после такой дозы транквилизаторов? И лекарства эти… Их же прописывают психам. Откуда они у нее в крови? Сама пила? Или подсыпали? Если подсыпали, то кто и зачем? Одни вопросы и никаких ответов. Экспертизы пока не все готовы. Опера работают: ищут свидетелей и опрашивают соседей.
