Глава 1(продолжение)

«Самая большая ошибка – это любить кого-то больше чем себя»

5 июня(вторник)

Я слышала их крик словно в тумане, вой, переходящий в волчий. Меня дергало и подкидывало из стороны в сторону, не хотелось быть сейчас тут, очень хотелось спать.

– Мишель, Мишель, – звал голос Антона.

Я хотела ему ответить, но губы слиплись, будто их зашили нитками, я сдалась.  Потом отвечу, сейчас я хочу спать.

Когда человек умирает, возможно, он видит такие реалистичные картинки, а все звуки исходят из мощнейшего сабвуфера, слишком физические и агрессивные. Слышалось много встревоженных голосов, чей-то уговаривающий шёпот. Я не могла разобрать, что говорят все эти бесформенные люди в моем подсознании. Шагала по серому коридору, из стен которого вытекали бесплотные прозрачные лица, у каждого есть глаза, рот, нос, но у глаз не было цвета, а рты звали к себе. Я не понимала значения этих слов, просто крик, просто перешептывания, губы не двигались, но я их слышала. По рукам скользило их холодное дыхание, замораживая меня, заставляя дрожать. Одно из лиц выплыло вперед сильнее и выпустило за собой щупальца, одно за другим, прозрачные обрубки, торчащие из стены, и тянущие ко мне свои серые завитки. Я попыталась бежать, но ногу оплели сразу два змеиных кольца, обматываясь вокруг ноги, поднимаясь до бедра холодными кругами. Я крикнула, но горло обожгло огнем, которое пропустило через себя лишь хрип. Отбиваясь от чудища, я свалилась, не почувствовав боли, только холод по ногам и рукам, сдавливающий тело до синяков, не дающий отползти. Я не могу кричать, зато эта тварь зашипела на меня, громче и громче… “Шеееее… Шеееель… Шель снись…” Её мерзкое лицо приблизилось к моему, обдав меня кислым паром.

– Мишель, проснись, – вырвало меня из сна.

Надо мной сидел Антон, в руках у него ватка с едким запахом, которой он водил перед моим лицом.

Я хотела вскочить, объяснить ему всё, но губы опять отказались разжиматься, и я заревела.

– Малышка моя, – схватил он меня, прижав к себе. – Тише, ты дома, сейчас будет врач.

Я замотала головой, но тут же поняла, что так делать не стоит, потому что в голове зазвенели бубенцы. По ощущениям, внутри черепной коробки свободно скакали металлические шарики, стукаясь при каждом моем движении и производя звонкий болезненный шум. Я попыталась обхватить голову, в надежде утихомирить эти шарики. Получилось, но для этого пришлось отпихнуть Антона.

Мы были в моей квартире, на полу спальни. Странное место.

– Ты так начала брыкаться, пришлось тебя отпустить тут, – ответил Антон мне на мой немой вопрос.

Он подхватил меня и положил на кровать.

– Антон Григорьевич, врач будет через два часа. Я еще нужен?

Я глянула на дверь, но никого не увидела, видимо Федор не рискнул меня смущать своим появлением.

– Пустишь врача и можешь отдохнуть, я вызову.

– Мишель, кто это был? Кослов?

 ”Не он, но по его указке” – хотелось сказать, но голос не слушался, и я опять заплакала.

– Убью суку, я его убью, – зарычал Антон.

Только сейчас я разглядела его глаза, они были очень крупные, появились красные прожилки, я могла бы подумать, что он не спал много дней, но это невозможно. Новая волна адреналина заставила меня затрястись. Всё вокруг стало темнеть, пока свет не выключился, погрузив меня в пустоту.

Шарик в животе стал расширяться, надуваться, и резко покатился по пищеводу вверх, я только успела повернуться вбок, но перед лицом возникло ведро, прохладная ладонь придерживала мои волосы, пока не прекратились спазмы.

Я насилу открыла глаза. Сашка. Последний человек, которого я ожидала увидеть.

– Ты как, Мишель? – серого цвета лицо, блестящие глаза. Сашка был на себя не похож.

– Ты плохо выглядишь, – сообщила ему я сдавленным шёпотом.

Он отставил подальше ведро с содержимым моего желудка, глянул на меня, и мы рассмеялись.

Делать это было больно. Болело всё: грудь, губы, челюсть, голова. Поэтому я вновь повалилась на кровать и прикрыла глаза.

– Не засыпай, там врач пришла.

– Ну, нет.

– Да, Мишель, он правильно сделал.

Я приоткрыла глаза убедиться, что он мне не мерещится. С каких пор Сашка заодно с Антоном?

Кровать зашаталась, освободившись от Сашиного веса, я догадалась, что он собирается позвать Антона и врача, поэтому схватила его за руку.

– Побудь со мной, – выдавила я шепотом.

Не знаю, разобрал ли он, что я там пытаюсь сказать, но сел назад. Мне правда сейчас не хотелось, чтоб меня видел Антон. Если я выглядела хоть на сотую долю так же плохо, как себя чувствовала, то у меня есть все основания не попадаться на глаза Антону. А Саша – другое дело. Меня никогда не волновало с ним, как я выгляжу. Я – это я, не надо ни с кем конкурировать.

– Не хочешь, чтоб он тебя видел в таком состоянии? – угадал он.

Я кивнула и осторожно посмотрела на дверь, за это мгновение лицо Сашки ожесточилось.

– Он виноват в твоём состоянии.

Я покачала головой, горло не выпускало слова.

– Тебя чуть не убили из-за него.

Я закрыла глаза, пытаясь остановить непрошенные слезы. Саша говорил совершенно жестокие вещи, он просто не понимает, что в этом нет вины Антона. Не он же послал этих мальчишек.

– Моя Мишель, я не хочу тебя видеть такой.

По щеке скользнула слеза, которую сразу поймали холодные Сашкины пальцы.

– Не плачь, не из-за меня.

Я шмыгнула и почувствовала резкую боль в ребрах.

– Справимся, Мишель, сейчас доктор подшаманит тебя, будешь как новенькая. Но тебе бы в больничку…

Я улыбнулась его резко изменившемуся настрою. Он погладил меня по руке, когда в дверях появилась темная тень, а следом возникла фигура Антона.

– Малышка, ты пришла в себя?

Он направился ко мне, а я вспомнила про то, как выгляжу, и про ведро, стоящее недалеко от кровати.

– Пойду я, зайду к тебе завтра, хорошо? – догадался Саша и покинул комнату, захватив ведро, к моему облегчению.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Антон, садясь рядом.

Я отвернулась, пытаясь скрыть лицо.

Моя комната превратилась в проходной двор, так как следом вошла незнакомая мне блондинка, идеально подходящая на фильм-биографию о Мерлин Монро. То, что она – врач, можно было догадаться лишь по чемоданчику с знаком креста, и, конечно, по латексным перчаткам, которые обтянули её тонкие пальцы.  С ней в комнату ворвался сладкий восточный аромат парфюма, да и сама она выглядела очень женственно, при этом, от неё исходила бешенная энергия в взгляде и уверенных движениях.

– Здравствуйте, – она подошла ко мне, оглянула комнату и сказала вслух, ни к кому не обращаясь: – стул.

Антон сразу кинулся из комнаты, видимо она говорила это ему. Врач смотрела на меня молча, но в её позе чувствовалось какое-то раздражения, словно ей не нравилось то, что её вызвали.

– Мишель, у тебя есть стулья, помимо барных? Табуретки? – заглянул Антон.

Я покачала головой.

– Присяду? – показала врач на кровать, я попыталась подобрать ноги в сторону.

Антон подошел к кровати с другой стороны, но врач его буквально прогнала, попросив возможность сделать осмотр без свидетелей. Со стороны казалось, будто она сердится на Антона, потому что стоило ему послушно выйти, и женщина сразу сменила выражение лица.

Она помогла мне стянуть платье, которое стало липким от моего пота. Очень тщательно осмотрела мою шею, горло. Открывать рот было очень больно, сухие губы натягивались, и она очень хмурилась, оглядывая их.  Справа на ребрах разлилась сплошная синева, точечно перетекая на ноги. Врач, которая представилась Светланой, вела осмотр очень тщательно. Мы с ней даже встали с кровати, но голова моя закружилась такими вертолетами, что мне пришлось сразу принять горизонтальное положение.

Под конец осмотра вошел Антон, ему не терпелось узнать всё. Светлана сказала, что мы не закончили, но он ответил, что мы можем окончить в его присутствии, и бесцеремонно уселся в комнате.