– Да ладно?

– Серьезно. Ох, бабы – дуры. Все бы им себя в чем-нибудь обвинить, с чем-нибудь побороться, да кого-нибудь поспасать. Не будь я профессионалом, заорала бы ей: «Беги!», но – нельзя. Вот это я понимаю – у людей проблемы. А у тебя, Хрусталева, ерунда и подростковый максимализм. Выдумала себе идеальные условия для развития отношений, и ждешь пока парад планет выстроится. Не заморачивайся, короче. Не форсируй события, побудь зрителем, а не клоуном, и не паникуй. А да, и не звони мне в такую рань!

Я положила трубку, немного успокоившись. А ведь и правда, может быть, стоит просто посмотреть на все стороны, не участвуя в событиях? Как там говорят мудрые китайцы? «Сиди спокойно на берегу реки, и она пронесет мимо труп твоего врага»?

Дверь без стука распахнулась, и появилась Катюша.

– Ты чего так лихо усвистала? А, прихорашиваешься? Я тогда тоже марафет наведу. Кстати, нам пора уже. Но ничего, я быстро!

Она схватила сумку и бросилась к большому зеркалу, а я взяла фотоаппарат. Камера у меня отличная, профессиональная и довольно дорогая. Фотографирую я давно и без ложной скромности отмечу, что уже добилась в этом деле определенных успехов. А с тех пор, как преодолела барьер и начала снимать людей, мой уровень мастерства растет с каждым днем.

Вчера я активно участвовала в конкурсах, а сегодня постараюсь почаще бывать наблюдателем. Во-первых, как и посоветовала Ирка, это отличный шанс передохнуть и подумать над ситуацией, не отвлекаясь на корпоративные забавы. Хотя, я думаю, она имела в виду нечто другое, а я поняла ее слишком буквально. Но, во-вторых, практика на шумных мероприятиях мне не помешает. Никогда не знаешь, как повернется жизнь. Вот останусь безработной и начну карьеру свадебного фотографа. Я улыбнулась и повертела камеру, проверяя, все ли в порядке. Аккумулятор заряжен, а вот хватит ли памяти? Впрочем, можно скинуть фото на Катюшин ноутбук. Думаю, она не станет возражать.

Я сунула запасную карту памяти в карман, повесила фотоаппарат на шею и повернулась к Кате:

– Идем?

Алексей снова лучился счастьем и фонтанировал энергией. Я сразу открестилась от игрищ, выразительно помахав камерой перед его носом, и принялась слоняться между командами. Наш креативный менеджер старался от души – выстраивал народ кружочком, шеренгами, колоннами, попарно, по трое… Они водили хоровод, бегали ручейком, хлопали в ладоши, прыгали на месте и кружились. Я старалась избегать Разумовского, который периодически бросал в мою сторону томные взгляды.

На обеде я первым делом заняла место за столом с нашими парнями, не оставив Филу шансов приблизиться ко мне. Он хмурился из-за соседнего столика, но в открытую не подходил.

Я старательно делала вид, что увлечена беседой, хотя мысли крутились все там же – вокруг Разумовского. По хорошему, мне нужна была передышка, пауза, чтобы осмыслить происходящее и продумать стратегию. Но с базы на выходной не уйдешь и срочной работой не прикроешься.

Очевидно, что интерес у нас обоюдный. Но насколько у него это серьезно? Интрижка ради трофея? Но я – не такой уж и ценный приз. Или у него глубокие чувства? Что за бред? Мы всего лишь коллеги!

А у меня? Просто «отлетает кукушка» от затянувшегося одиночества? Или я влипла всерьез и надолго?

После обеда мы снова собрались в главном корпусе на очередные командные развлечения. Филипп Олегович неожиданно забыл обо мне и стал крутиться вокруг Ленки – то он вставал с ней в пару на танцевальном конкурсе и недвусмысленно хватал ее за разные части тела, то в перерывах рассказывал ей какие-то смешные истории. Она, похоже, млела от его внимания, а меня это все неожиданно взбесило.

Сначала меня обнимает, теперь Ленку лапает! Не мужик, а кобель какой-то, ей-богу! Разве так можно? Правильно говорит Ирка, что Бог дал мужчине две головы, а крови только на одну. Поэтому когда включается нижняя, верхняя перестает работать.

Я отвернулась и опустила камеру – фу, противно видеть!

А главное – столько усилий и все зря. Хотя, почему же зря? Теперь я хорошо выгляжу и найду себе кого-нибудь получше. Еще посмотрим, кому из нас будет хуже.

– Что это с Разумовским? – поинтересовалась у меня Катюша.

– А что с ним? – прикинулась я валенком. – Что-то не так?

– Да, все не так! – возмутилась она. – Ведет себя, как расшалившийся первоклашка. Перед кем он выделывается? У меня так бывший однажды отжигал, когда мы в одной компании случайно пересеклись. Тоже схватил первую попавшуюся и давай к ней приставать. Показушник! Устроил тут шоу!

– Ну и почему ты решила, что он прикидывается? Может быть, правда заинтересовался ею?

– Не смеши. То даже не смотрел в ее сторону, а тут – прямо страсть испанской ночи вспыхнула. Нет, тут дело явно не в ней.

– Итак! – раздался в колонках многократно усиленный голос Алексея. – Всем спасибо и, как говорится, все свободны! Шутка, дорогие коллеги! Через два часа начнется наш незабываемый маскарад! Попрошу вас не опаздывать! А сейчас подойдите, пожалуйста, к столу раздачи, я выдам вам листы-опросники и купончики.

Разумовский по-хозяйски обнял Ленку и двинулся к столу. Мне стало неприятно, и я дернула Катю за рукав:

– Возьми на меня, а я… фотик, вот, отнесу!

– Без проблем!

Я выбежала из корпуса на крыльцо и вдохнула холодный воздух. На глаза навернулись слезы. Нет, ну каков мерзавец, а? Поглядите на него! И эта тоже хороша! Весь месяц ходила на работу полуголая и добилась-таки своего! Не зря она меня с первого дня бесила.

Все ясно. Это не я оголодала без отношений! Это у Филиппа разыгрался аппетит, вот и бросается на первое попавшееся «мясо». Мое оказалось ему не по зубам. Поэтому он так легко переметнулся на более доступный объект.

А чего я ожидала? Что он будет весь отпуск прыгать под моим окном, распевая серенады и бросая букеты в форточку?

Правильно Ирка советовала не торопиться. Дня не прошло, а его истинные намерения стали видны даже окружающим. Давай-давай, Леночка! Зажигай с шефом! Через пару недель он насытится и выкинет тебя, как шкурку от банана. А я переболею, перестрадаю, зато не потеряю работу и самоуважение.

На улице уже стемнело. Я быстро сбежала со ступенек и пошла в сторону фиолетового корпуса, сжимая в карманах куртки кулаки.

– Оля! – раздалось за спиной. Подавив какое-то совершенное детское желание побежать, заткнув уши, я медленно развернулась к Филиппу Олеговичу. Он спустился с крыльца, на ходу застегивая куртку.

– А где же Лена? – саркастически поинтересовалась я и тут же прикусила язык. Какое право я имею так с ним разговаривать? Он ничего мне не обещал, ничего мне не должен и, если что, человек совершенно свободный. Мне вообще не должно быть дела ни до каких Лен. А то, что я сама себе какую-то ерунду надумала – это мои личные проблемы. Наши понятия о порядочности не обязательно должны сходиться в личных вопросах. Он – мой начальник, и это – все.

– Да на фиг она мне сперлась? – отмахнулся начальник. – Просто я уже не знал, как привлечь твое внимание!

– А зачем вам его привлекать?

– Издеваешься?

Он подошел ко мне вплотную и в упор посмотрел мне в глаза.

– Ты правда ничего не понимаешь?

Я быстро опустила лицо, чтобы он не смог снова меня загипнотизировать, как вчера, или, что еще хуже, прочитать мои мысли.

– Ах, вот как? – возмутился он и вдруг схватил меня за руки и встал на колени, заглянув мне в глаза снизу. – Нам все равно придется поговорить! Хочешь ты этого или нет!

Я быстро опустилась на колени рядом с ним и принялась толкать его:

– Немедленно поднимитесь, – шипела я. – Прекратите! Нас сейчас кто-нибудь увидит!

– А мне все равно, – упрямо набычился он.

– А обо мне вы подумали? Что скажут ребята?

– А что это вы тут делаете? – заинтересованно протянула Ленка сзади. – Филипп, я взяла нам купончики!

– О, как! – я укоризненно посмотрела на него и прошептала. – Уже просто Филипп?

– Для тебя Филипп Олегович, – не оборачиваясь, резко бросил Разумовский, и у Ленки сползла улыбка с довольного лица.