Теперь оставалось только ждать зарплаты или занимать у друзей и знакомых. Молодой лейтенант шагал по жизни, прыгая из одной долговой ямы в другую.

Он молился глухим богам, чтобы по долгу службы ему не пришлось конфисковывать какую-нибудь кучу незаконных денег – в таком случае он бы вряд ли сдержался и присвоил бы эту кучу себе, чтобы затем бессмысленно проиграть её в карты.

Конечно, дело было не в зайце, а в самом Шарикове. Потому как и теперь стол этот и карты – с разрисованными суками-королевами и величественными клыкастыми волками в роли валетов – манили его к себе.

И едва ли дело было в попытке сорвать большой куш – Шариков никогда не питал иллюзий о безбедной жизни.

Карты были его каким-то непреодолимым подсознательным проклятьем. А сын мэра лишь умело пользовался этим, завидев на горизонте отчаянного игромана.

Шариков рыкнул: Я веду допрос подозреваемого. Хочешь поучаствовать?

По-хорошему молодому лейтенанту следовало выгнать этих двух раздолбаев и продолжить опрос Богдана в приватной обстановке. Но он что-то никак не набирался смелости и не знал, как следовало вести себя в случае, если лисы откажутся уходить.

Брага: Всё-всё, замолкаю. Просто я подумал, что у вас с Богданом общий враг. Этот заяц, да, Богдан?

Богдан стрельнул глазами на товарища.

Шариков: И сколько же ты должен ему?

Богдан: Сто. Но я не привык считать врагом того, кому должен денег. В конце концов, они были выиграны им в честной игре.

Брага: А вот насчёт этого я бы поспорил.

Шариков: И сегодня ночью ты тоже играл с ним?

Богдан: Нет, этой ночью нет.

Шариков: Да брось, чем ещё парень, вроде тебя, мог заниматься в VIP-зоне клуба “Милк”?

Брага хохотнул: Такой бичара как он, мог только отсасывать у богатых посетителей.

Богдан: Заткнись ты. Я был с Малышкой. Можете проверить по камерам. Она всегда платила за меня. Простите, детектив, но пожалуй, это единственная причина, по которой я сам до сих пор не прибил её.

Шариков: Так что с ней было не так?

Богдан ответил не сразу, но всё же выдавил из себя: Эта девка не умела вовремя опускать хвост.

Шариков: У вас были постоянные отношения?

Богдан пренебрежительно махнул лапой: Не. Мы отмечали прошлый новый год в клубе, и тогда нас свела Мари, её подруга. Малышка Зи… скажем так… любила парней. В смысле, детектив, я не хочу говорить плохо…

Шариков: Говори, как есть, у меня нет времени на оговорки.

Брага: Сыграем, господа? Уважаемому полицейскому тоже выделено место. Просто померяться силами, ради интереса, детектив. Мы даже ставки сделаем символические. (Уголки его губ тянулись к ушам, показывая оскал небольших острых зубов) Максимальная ставка – полтинник. Начинаем с десятки.

Лучшее, что молодой лейтенант мог сделать в этот момент – стремглав выскочить из проклятой лисьей блатхаты. Пусть над ним потешались бы, пусть приняли бы за дурачка, это пусть…

Только не играй – говорил едва слышный голос в его голове – не играй ты, лейтенант, ну только не снова…

Шариков поступил, как совершенный идиот, но тогда ему казалось, что это хороший способ разговорить свидетеля – такую мысль ему подсказала зависимость, которая, развиваясь внутри молодого лейтенанта, стала и вовсе в недавнее время походить на самостоятельный организм.

Убийственный паразит в разуме смышлёного офицера.

Шариков сел за стол и коснулся лапой карт: Ты знаешь это наверняка, Богдан? Что Малышка была шлюхой?

Богдан поджал губы, не решаясь ответить: Про такую самочку опасно говорить подобные вещи, не имея доказательств. Но если бы меня спросили без лишних ушей – мать его, да. Она была наркоманкой и шлюхой. Такую бы я замуж не позвал.

Едва ли, – подумал Шариков, – этот тонущий в долгах лис отказался бы от тугого кошелька её отца.

Тройка и четвёрка треф, король бубна, десятка черви и джокер. Джокер – этот рисунок шута заставлял всё внутри молодого лейтенанта трепетать даже, если набор карт был дерьмом. Карту Джокера можно было держать, как карту любой масти и дополнять ей желаемую комбинацию.

Брага заменил две карты в колоде.

Шариков избавился от короля и десятки; взял две новые карты: Так и что Малышка? Говоришь, непросто было быть ее кавалером?

Богдан: Эта дура вертела жопой, в клуб с ней ходить было невозможно. Клеились к ней всякие, а ты гадай – что она ему ответила, стоя у барной стойки. Уезжала куда-то внезапно, долго не брала трубки.

Гулящая подружка – для кого-то это стало бы хорошим мотивом. Впрочем, чему Шарикова и научили в полицейском институте, так это тому, что часто парням не нужен особый повод, чтобы пришить свою девчонку.

Шариков: И что в клубе?

Богдан: Выпили, посрались и разбежались.

Шариков: Из-за чего посрались?

Богдан задумался, гладя когтями изображения на своих картах: Да хер его вспомнит, детектив. У этой бабы вместо головы – вентилятор.

Шариков: Был.

Богдан, вдруг, сделался задумчивым, даже погрустнел: Ну да… был.

Шариков: И насколько мне известно, ты вышел из VIP-зоны один.

Богдан: Как я и сказал – мы посрались.

Шариков: А она так и не вышла.

Богдан похлопал глазами, пожал плечами: Вы внимательно посмотрели? Такого, ведь, не может быть.

Шариков смерил его подозрительным взглядом: Ладно, с этим мы ещё разберёмся. С кем она, вообще, водилась?

Богдан: А?

Шариков: Ты сказал, что она сбегала от тебя к каким-то типам. С кем водилась Малышка помимо тебя?

Богдан: Уж простите, я не следил.

Шариков: Хищники, травоядные?

Богдан: И те и те. Малышке было всё равно, с кем спать.

Чифир впервые за долгое время подал свой сиплый голос: Даже с таким ебл*ном, как ты.

Брага хихикнул: Внатуре.

Богдан: Пусть Мать-Природа позаботится о ней…

Шариков: Можешь вспомнить кого-то конкретного?

Богдан: Извините.

Шариков планировал сказать это более решительным тоном: Это бы… помогло следствию и избавило тебя от… проблем.

Брага поднял глаза на лейтенанта: Минуточку, детектив, какие это проблемы вы имеете в виду?

Шариков узнал этот холодно-пламенный взгляд Браги; поначалу он смутил его, но затем молодой лейтенант взял себя в лапы и голос его стал твёрже: Твой приятель пока что – единственный подозреваемый.

Брага: Быть может, если б вы искали лучше – нашли бы ещё добрую сотню действительно подозрительных типов. У Малышки было дох*я х*ёв, а этот пацан (он закинул лапу на плечо Богдана и притянул к себе) даже насекомых есть не может. А вот крокодил, который держит “Милк” – дело другое. Его вы проверили?

Шариков: Ганза?

Брага: Да я сам видел, как это зелёный гавнюк мацал Зи в прошлую пятницу. Богдан после этого поссорился с ней, да, брат?

Богдан вздохнул, опустил голову и сокрушённо кивнул.

Чифир: Ну мы играем, нет?

Две карты, которые Шариков вытащил из колоды – пятёрка пика и шестёрка треф. Таким образом три карты треф и джокер образовывали комбинацию высшего порядка – карэ. Лишь две комбинации могли перебить такое сочетание карт.

Лейтенант Шариков был прав, когда сел за стол. Это и в самом деле повысило ему настроение. И он, в свою очередь, повысил ставку до сотни.