– Чего тебе? – Алена ополоснула поилку и наполнила ее водой.

– У тебя новые соседи, похоже скоро появятся, – кивнула Оксана в сторону противоположного забора.

И правда, у другого двора, примыкающего к двору тети Нади был припаркован белый автофургон. Два мужчины перетаскивали из него вещи в дом. Женщина стояла на крыльце и придерживала открытую дверь.

– Хозяин с женой, а тот, что лысый, похоже водитель, – объяснила Ирина. – Они дом сдают иногда надолго, иногда на несколько дней. Опять гостей ждут. Продукты таскают. Они для постояльцев холодильник под завязку всегда забивают. Удивительно заботливые. Интересно, кто на этот раз поселится? В апреле тут жила женщина. Молодая, темноволосая, ухоженная, как с журнала. Ногти длиннющие, фиолетовые. Красивая до жути. На элитную проститутку похожая. Из дома выходила редко. Даже в магазин не ходила. Только по вечерам на крылечке курила. Мужиков отшивала на раз-два. Она их так послала, что даже пастух дядя Коля в осадок выпадал, когда слышал. Все запомнить хотел ее выражения. Не получилось. Уж больно заковыристо она ругалась. Не здоровалась ни с кем. Гордая вся из себя.

– Чего ж она в деревне забыла, если не ходила никуда?

– Наверное, решила на природе пожить. Но не понравилось. А до этого два мужика останавливались. Братья. Нормальные и веселые – Паша и Петя. В наш ресторан ходили, за девчонками бегали.

– Тут ресторан есть? – удивилась Алена.

– Три года как открылся. «Эдельвейс» называется.

– Почему «Эдельвейс»? Это же горный цветок. Он тут не растет.

– Да хрен его знает. Так хозяин захотел. Так вот, эти братья-акробатья решили права качать. Местные, само собой на дыбы. В ресторане такая драка была, ты не представляешь! К участковому подмога приезжала. Забрали Пашу и Петю. Больше мы их не видели. Наверное, и за дом не заплатили хозяевам.

– Весело тут у вас.

– Не без этого, – согласилась Ирина. – На новый год вообще интересная компания подобралась. Две бабы, три мужика. Чем они занимались непонятно. Но из дома тоже редко выходили. Только за продуктами. И ходил всегда один. А друзья его похоже из постели не вылезали. Новый год, как-никак. Но чтобы вообще из дома носа не казать – это странно.

– Может, они пили не просыхая? – предположила Алена.

– Может и пили. Только народ, когда выпьет, гулять хочет. А эти даже во двор не высовывались. Я и не заметила, когда они уехали. Постояльцы в доме не всегда бывают. Но дом пустым долго не стоит. Если постояльцев нет, в нем живет мужичок. Неприметный такой, но кряжистый, плечистый. Сторожит, видать. Молчун, говорит мало и неохотно. Бирюк настоящий. Порой хозяева приезжают проверить, все ли в порядке. Мужик и баба. Вот эти, – кивнула Оксана в сторону соседей. – Я даже не знаю, как из зовут. С местными почти не общаются. Иногда друзей привозят, те им помогают на участке. При доме огород большой. Да и сад немаленький. Правда сейчас все сорняками заросло. Давно хозяева тут не появлялись. А сторож нихрена не делает. Не барское это занятие, за огородом следить.

– Раз хозяева дом сдают, значит это выгодно, – заметила Алена.

– Само собой. Было бы не выгодно, не сдавали бы. Но дом странный. Еще при царе построенный. Есть в нем что-то загадочное, паранормальное даже, я бы так сказала…

Алена покосилась на соседский дом. Ничего мистического она в нем не заметила. Дом как дом. Видно, что старинный. А так ничего особенного. Но спорить с Оксаной не стала.

Семенов ошибся, сказав Гурову, что ранним вечером они прибудут в Малую Лопуховку. Единственную дорогу, ведущую в деревню, неожиданно перерыли. Пришлось делать большой крюк.

Темно-зеленая «Нива» въехала в славную деревню Малая Лопуховка со стороны заброшенной барской усадьбы. Утомленное летнее солнце уже коснулось горизонта. Скоро сумерки и вечерняя прохлада окутают землю.

Руины усадьбы еще хранили налет былого величия. Когда-то давным-давно сюда на лето приезжали князья Голицыны. Точнее, представители младшей ветви знаменитого рода.

В советское время в княжеском доме располагался какой-то санаторий. Потом санаторий ликвидировали. С тех пор местное население успело растащить все, что можно было оторвать, отвинтить, унести или увезти.

От усадьбы остались одни руины. Окна пустыми глазницами строго смотрели на деревню. Очевидно вспоминая золотое время, когда любвеобильный князь гонялся за деревенскими девками, а те с хохотом убегали от него.

Ходили слухи, что в большинстве обитателей Лопуховки течет благородная княжеская кровь.

Надо отдать должное. Все поколения князей Голицыных отличались не только любвеобилием, но и щедростью. Они не скупясь одаривали милых пастушек и прочих селянок за любовь и ласку.

Очевидно поэтому старинные дома в Лопуховке были крепкие, каменные.

Чуть ближе к деревне размещалось здание трехэтажной паровой мельницы.

В отличие от дворца тут сохранились и перекрытия, и крыша, и даже стекла в окнах. Мельница прекратила работу всего лет десять назад. И сейчас была выставлена на аукцион.

Правда, желающих купить огромное здание в такой глуши не находилось. Дорога в Лопуховку разбита, от трассы далеко.

Использовать здание по назначению не имело смысла – в соседнем селе построили современную мельницу.

Сделать из старой мельницы какой-нибудь отель тоже не рентабельно. Кто поедет в Тмутаракань и зачем? Половить рыбу в местной речке? Или поохотиться на зайцев? Так для этого есть заповедные охотничьи угодья, с благоустроенными домами, ресторанами, барами, саунами и егерями. И расположенные намного ближе к цивилизации.

Вот и стояла мельница заброшенной. Даже мальчишки редко лазили в нее. Намного интереснее уткнуться в смартфон или компьютер и играть в бродилку-стрелялку. В деревне давно не осталось романтиков, влюбленных в древние развалины.

Гуров скользнул взглядом по мельнице.

– Удивительное расточительство. Такая красота пропадает, – заметил Александр.

Он был прав. Здание мельницы походило на старинный замок. Выполненное из красного и белого кирпича, со стрельчатыми окнами, имитирующими бойницы. С башенками на высокой крыше. На одной из них даже сохранился флюгер в виде флажка.

– Вот видите, а вы ехать не хотели, Александр Петрович, – упрекнула его Воронова. – Вам тут понравится.

– Сомневаюсь, – буркнул Гуров.

Автомобиль проехал по единственной улице деревни с гордым названием Центральная. И затормозил почти на окраине у небольшого двухэтажного дома. Первый этаж был кирпичный. Второй деревянный.

– Ну что, братец, приехали, – улыбнулась Гурову Екатерина и достала связку ключей.

Ворота из арматуры сваренной в виде солнышка с лучами выглядели удручающе убого, забор из сетки-рабицы не лучше. Щелкнул навесной замок и Катя гостеприимно распахнула ворота.

Машина въехала во двор, заросший травой муравой. Никакого мощения плиткой или даже асфальта не было и в помине.

Гуров выбрался из машины, огляделся по сторонам и впал в уныние.

– Вася, неси вещи в дом, – распоряжалась Екатерина. – Машину под навес, ворота я сама запру.

– А если дождь пойдет? – спросил Гуров у Кати.

– Сегодня точно не пойдет, – она посмотрела на небо.

– Я вообще спрашиваю.

– Вообще может пойти. Лето в этом году дождливое. Ну и что?

– Как по двору ходить? Тут же все заросло.

– Это не заросло. Это травка. Ходить можно в сапогах или галошах. И то и другое в сенях. Подобрали вашего размера, не переживайте. Вот тут обувь от грязи очищать после дождя, – Катя указала Гурову на конек, оторванный от ботинка и прибитый к лежащей круглой деревяшке кверху лезвием. – Очень удобно.

Подобные старинные декроттуары Гуров видел в Баден-Бадене. Только там они были кованые и выглядели как произведения искусства.

Гуров поморщился и поднялся по деревянным ступеням на крыльцо. Екатерина повозилась с замком. Дверь была металлическая, и, в отличие от всего остального современная.