– Уфф, кажись всё, – устало вытер вспотевший лоб. – Это ещё повезло, что молодая попалась, от старой просто так не отделались бы… Ладно, пойдём глянем, что там с Воганом, может очухался уже.

Жёсткие шлепки по щекам и ведро ледяной воды привели паренька в чувство. Воган застонал и попытался подняться, тут же скривившись от боли. Окровавленная высохшая правая рука повисла безвольной плетью. Сотни мельчайших дырочек сочились кровью.

– М-да, – тяжело вздохнул Тревор. – Начался денёк… Руку промыть и замотать чистой тряпицей. Теперь до города. Вина ему дайте и на телегу. Ну что рты раззявили, несите его!

Помрачнев, отвернулся и зашагал к костру, буркнув себе под нос:

– Навязали молокососов на мою голову…

Гверн поспешно шагнул в сторону, уступая тропинку явно пребывающему не в самом лучшем настроении главе стражей.

Оно и понятно, радоваться нечему. Отбить-то паренька отбили, хорошо, но вот за руку теперь поручиться нельзя. Скорее всего, малой останется калекой на всю жизнь. И ни один городской лекарь не поможет, будь он даже семи пядей во лбу. Напрасная трата денег. Но Тревор наверняка попытается. Мужик упёртый и своих в беде не бросает, потому старый наставник его и посоветовал. Вот и стараются все многочисленные родственнички всеми правдами и неправдами сунуть своё малолетнее чадушко под его крыло, в надежде, что годков через пять вымуштрует такого же бесстрашного волка. А тут вместо волка получился убогий калека. Похоже, у Тревора теперь остаётся лишь одна надежда на храмовников, но те как узнают, что стряслось, такую цену заломят, проще всей семьёй сразу в каменоломни пожизненно продаваться. И ещё большой вопрос, что даже за такую цену их ворожба поможет. Зато на лекарей хоть пожаловаться можно, а этих святош попробуй тронь. Как же, святые люди, испокон веков борются с тьмой. А сами дальше городских стен и носа не кажут. Нет, чтобы пройтись по округе, жирок малость порастрясти, нечисть погонять. Говорят, когда-то давным-давно так и было. Храмовая дружина ходила далеко в Тёмные земли почти до самого Самуайна. А теперь только городские ворота сторожат. Конечно, зачем напрягаться, и так неплохо устроились. Солнечный камень сбывают бойко, любого прожженного купца за пояс заткнут. Ещё бы. Люди последние портки с себя снимут, лишь бы ночью спокойно спать…

– Эй, лодыри! – послышался вдалеке раздражённый басок Тревора. – Солнечник весь собрали?

– Нет, мастер. У лошадей ещё чуток круга осталось. Покудова заметаем.

– Заметайте быстрей! Или до ночи хотите возиться?

Гверн подсел к костру и благодарно кивнул в ответ на протянутую плошку с дымящейся кашей. Поглядывая на суетящихся после окрика Тревора отроков, неспешно принялся за еду.

А куда спешить, время ещё есть. Всё равно пока мальцы весь солнечник не сметут, телеги с места не стронутся. Пусть вперемешку с мусором, но до города пару ночей защита ещё прослужит. А вот на обратный путь новый придётся покупать, старый уже весь выгорел. Крошкой всё подешевле выйдет. Хотя у Тревора на всякий случай глыба солнечника с полпуда имеется. Видно немало денег за такой кусище в своё время отвалил. Вот потому и возит в телеге под задом. Так и светится, поди, зад теперь весь…

Прыснув со смеха, Гверн натужно закашлялся. Сделав вид, что поперхнулся кашей, поспешно припал губами к фляжке с водой.

Вот же нафантазировал, чуть не опростоволосился. Ребята вокруг простые, смех без причины не поймут. А скажешь про светящийся зад Тревора, так и вообще… М-да. Наверно дальше бы до города пришлось топать одному. И это ещё было бы самое безобидное…

– Эй, а ну кто там разлёгся! Ждать никого не будем! – пробился сквозь сон густой бас.

Успев малость задремать после завтрака, Гверн заполошно дёрнулся и судорожно схватился за нож.

– Спокойно, друже, спокойно! – возничий свесился с телеги, пряча усмешку в густых усах. – Эка тебя сморило. Давай-ка садись быстрей, – показал кнутом на свободное место подле себя. – Отъезжаем.

– Спасибо.

Стряхнув сонную одурь, Гверн ловко запрыгнул на телегу и плюхнулся на пыльную мешковину.

И нет ничего смешного. Да, на солнышке немного сморило, с кем не бывает. И так целую неделю ни разу толком не выспался, а тут ещё и прошедшая весёлая ночка. Под самое утро только как следует задремал. Ничего, осталось потерпеть всего две ночи. В городе наконец-то можно будет как следует помыться и отоспаться.

Когда солнце ощутимо перевалило за полдень, Тревор начал раздражённо покрикивать и подгонять возниц.

– Чего он весь на нервах? – поинтересовался Гверн. – Из-за Вогана что ли? Так всё равно нам до города сегодня никак не успеть.

– Да нет, – возничий подстегнул лошадей и степенно вытер усы. – Мальцу что ему теперь, соснул винца, да и дрыхнет себе в телеге. Не, места здесь больно плохие. Вот потому Тревор до ночи подальше уйти хочет.

Гверн с сомнением оглядел окружающие холмы с чахлыми деревцами.

– Плохие? А что же в них такого плохого? По мне так всю неделю одно и то же.

– Хех, – возничий снисходительно усмехнулся. – Первый раз в здешних местах?

– Первый, – признался Гверн. – Я сам с севера, у нас там намного спокойней.

– Оно и видно, – кивнул возничий. – Говорок у тебя тамошний. Так вот, насчёт этих мест. Люди здесь когда-то жили. Дальше проедем, сам развалины домов увидишь. Потом понемногу нечисть пошаливать стала, потом всё больше и больше. Потом вода ушла, а с ней и люди, без воды-то какая жизнь. Попить ни себе, ни скотине. Вот потому без людей всякая нечисть и расплодилась, гонять-то её теперь стало некому.

– А что же храмовники, разве не гоняют?

Возничий пожал плечами.

– А им зачем. В городе и так хорошо, а за город они особо не ходят. А уж когда особо приспичит, так на то и дружина есть, или вольных стражей вроде Тревора наймут, ежели кому надо ехать куда совсем далеко…

– Понятно, – Гверн потерял интерес к разговору и поглубже нахлобучил шапку, пытаясь задремать под мерный скрип колёс.

На ночь встали не совсем обычно. Помимо обычного защитного круга, лошади и люди оказались внутри большого круга из телег. Тревожно поглядывая на пламенеющий закат, Тревор распорядился опустошить два последних мешка солнечника.

– Костры жечь всю ночь. Онгхус, Кехт, вы дозорные. Мальцов себе в подмогу кого пошустрей возьмите. А вы, оболтусы, смотрите у меня! Чтоб не как в прошлый раз! Всем шуршать, чтоб хвороста до утра хватило! – пригрозив напоследок кому-то внушительным кулаком, Тревор полез спать под телегу. – Хоть чуток покемарю. В полночь проснусь, каждого проверю! И если кто дрыхнет, лично пришибу!

Улучшив момент, когда суета немного улеглась, Гверн подсел к Кехту, мрачно проверяющему оголовки арбалетных болтов.

– Слушай, Кехт. А чего это мы сегодня встали так необычно? – кивнул на круг из тележек. – И даже лошадок почему-то внутрь взяли.

– Давай не будем об этом к ночи, – поморщился здоровяк. – Не буди лихо, пока оно тихо, слыхал? Если что случится, ты и сам всё увидишь, а собирать всякие сплетни как базарная баба я не обучен. Ты самое главное, если что чудное покажется, особо не боись, и за круг не ходи.

– Это само собой, – хмыкнул Гверн. – Ладно, спокойной ночи, – поднялся и побрёл к телеге.

Вот и поговорили. Видно совсем за дурачка держат. Хотя, может оно и к лучшему. Меньше знаешь, крепче спишь.

– Погодь-ка, паря, – окликнул вслед Кехт. – Если что, с арбалетом сладишь?

– А то! – повернулся Гверн.

– Тогда на, – здоровяк протянул древний, видавший виды арбалет. – Конечно, это против правил, но лишний стрелок нам не помешает. Да ты не смотри, что он такой старый. Тетиву я сам менял. За пятьдесят шагов доску в два пальца насквозь пробивает. И штук пяток болтов возьми, всё лишним не будет. Да, смотри не поранься. Там наконечник с ядом.

– Как с ядом? – вскинулся Гверн. – А если напорюсь?