Кира закивала головой.

– Но…

Матвей не дал ей настроиться, он погрузился в транс, начав произносить не понятные звуки, пританцовывая двигался против часовой стрелки во круг Глеба, и водил медной трубочкой по горлышку глиняного сосуда. Глеб начал стонать, стон перешел в вой, из воя в крик и так по нарастающей пока он не охрип. У Киры сжалось сердце, ей хотелось остановить сие действие. Прокручивая слова шамана, она приняла решение абстрагироваться и начала наблюдать за каждым движением Матвея. Спустя два часа, когда Глеб затих окончательно, Матвей остановился, накрыл пропитанной в травах материей сосуд и скрестил руки над головой. Кира щелкнула пальцами, огонь погас, в один прыжок она подскочила к Глебу и полоснула его ножом по горлу, густая кровь мгновенно окрасила шею и плечо. Матвей снова подал знак, Кира вернула огонь.

– Что теперь?

– Подожди меня здесь, – Матвей ушел и вернулся спустя пять минут без формискоса. – Надо было спрятать фоссу.

– Что с Глебом? – Кира переживала, через огонь было не понятно, жив он или нет.

Матвей открыл окно, потянуло холодом.

– Я думаю уже можно убрать огонь.

Кира сжала руку в кулак, пламя погасло. Она села на пол к Глебу, тот тяжело дышал.

– Вроде жив. Что делаем дальше?

– Ждем. Оставь его в кругу, не трогай. Лучшей пойдем чай пить, – Матвей поставил пузатый черный чайник на печку.

– Как ты так спокойно реагируешь? – Кира села у печки, бросая взгляды на Глеба.

– Смысл нервничать? Ни ты, ни я ему уже ничем не поможем. Все зависит только от твоего друга, от его желания жить, – Матвей засыпал травы в два небольших термоса и залил их кипятком. – Пошли на улицу, подыщем свежим воздухом, – он закрыл окно, надел ватник, вручил такой же Кире и вышел из избушки.

Кира еще минуту разглядывала Глеба, убедившись, что тот дышит, хоть и с трудом, пошла к Матвею. Шаман сидел на ступеньках у входа.

– Спасибо. Что я тебе должна?

– Ничего. Считай это дружеским жестом, – Матвей передал ей термос. – Выпей, сбор успокаивающих трав. Два в одном, успокоишься и согреешься. Хотя тебе согреваться не надо.

– Почему ты сказал, что так делать нельзя? Вроде прошло все нормально, почему другие не знаю об этом ритуале?

– Сколько вопросов, – Матвей окинул ее взглядом. – Этот ритуал – преступление против природы. По сути, Глеба не должно быть в живых. Вообще малый процент людей после обращения выживает, происходит это потому, что у обычного человека чаще всего очень слабые тотемные животные. Ты так на меня смотришь, будто не знаешь, как это происходит.

Кира потупила взгляд.

– Если честно, то не особо.

– Странно, что тебе не объяснили этого за полгода.

– Будь тем, кто посвятит. Шаман, – Кира улыбнулась ему, подняла вверх термос, кивнула и отпила обжигающий напиток.

– Когда человек умирает, укусу сверхъестественного дает силы его тотемному животному, войти в тело и притянуть душу обратно. Все вроде просто и понятно, вижу по глазам, что ты в курсе про тотемных, но, есть одно «но». Когда этот сверхъестественный – оборотень, его тотемное животное притягивает своих так скажем сородичей. Это может быть тот же вид, как пример тигр тигра тащит, так и просто его «знакомый», например, столетие назад дракон, обративший твоего друг, знал оборотня с тотемным гигантская фосса. Тотемные не умирают, они преследуют свой род, пока тот не прервется. От прабабушки тотемный может достаться правнуку, в общем ты меня поняла, – Кира кивнула. – Так вот, когда род прерывается, они находиться в подвешенном состояние, ожидая своей очереди на тело человека. Обычно такие прицепляться к младенцу, при первом его вздохе, в чьем роду не осталось свободного тотемного. Поверь, эта очередь очень медленно движется. В момент обращения человека в сверхъестественного, появляется лазейка, свободный тотем, призванный обратившим, борется с тотемным обращенного за место в теле. Как я уже говорил ранее, тотем человека практически всегда слабее тотема у которого появилась возможность. От сюда так много волков, тигров, медведей и все меньше птиц, хладнокровных, о насекомых я вообще молчу. Все понятно?

– Вроде да. Хотя, ты сказал, что в случае с оборотнем, а если обращает алайсиаг?

– Тогда тотемное человека просто входит в тело и притягивает душу. Тут возможности выжить гораздо больше.

– Так почему ты сказал, что этот ритуал против природы и тебе за него может попасть?

– Какая же ты любопытная. Ну смотри, по факту я выгнал тотемного, который по праву занял тело, это раз, два, я убил человека и заставил его уже обессиленного тотемного войти в тело. Глеб умер во второй раз, а это значит, что смерть пришла за ним так же во второй раз, его умершие родственники опять же во второй раз встали, чтобы встретить, а он ускользнул. Это нарушение закона природы. Теперь мне надо найти тотемному новое тело, желательно поскорее, иначе о нашем небольшом спектакле узнают, это три. К тому же, это руническая магия. Она как наркотик, запрещена, за нее можно сесть, но нет, нет, да ей пользуются. И это самый главный аргумент. Поэтому, лучше помалкивай о произошедшем.

– И чем это грозит?

– В лучшем случае меня лишат сил, про худшее даже говорить не хочется.

– Кто такой Кристофер раз ты согласился пойти на риск?

– О-па, а ты не знаешь? – Матвей подавился собственным отваром.

– Нет. Он отправил меня к тебе за услугу.

– Раз ты оказала ему услугу, значит должна знать кому ты ее оказала. Ты же как-то его нашла.

– Мы виделись два раза. Кристофер сам нашел меня и предложил помощь в обмен на услугу. Так кто он такой?

– Поверь, тебе лучше этого не знать. Давай сменим тему, если ты, конечно, не хочешь провести время пока Глеб не очухается, в молчание.

Кира прикусила губу и задумалась о Мару, мысленно посылая подруге лучики добра, уговаривая себя, что другого выхода не было.

– Почему волк не оставил Глеба?

– Думаю дело в ведьме, может осознано, может случайно она привязала волка к телу. Других объяснений у меня нет.

– Тебе придется убить человека, чтобы фосса заняла тело?

– Нет, найду малыша, который должен скоро родиться, подселю к нему.

– Хорошо, значит никто не умрет.

– И это сказала та, что утроила барбекю из невинных. Ты из-за этого парня с катушек слетела?

– Решил ударить по больному?

– Не думал, что могущественный алайсиаг огня такая чувствительная. Земля еще не призывала?

– Нет. Кстати, Кристофер так же сказал. Про призыв земли. Что это значит?

– Ты же алайсиаг, служитель земли, обязана восстанавливать баланс. Раз огонь возродился, значит земле он скоро потребуется. Про землю я имею ввиду планету нашу.

– И как это может произойти?

Матвей рассмеялся.

– Ты чудная.

– Не смейся, я действительно не знаю.

– Думаешь я все знаю? Как пример вулкан привести в действие. Послушай, я не силен в мифологии алайсиагов. Знаю, что воздух постоянно устраивает ураганы, вода, соответственно наводнения, земля, ну?

– Землетрясение?

– Бинго. Сложно тебе будет.

– Почему?

– Если ты так обрадовалась, что я не буду никого убивать, то как ты убьешь тысячи людей?

– Я не буду убивать, – Кира в отрицание замотала головой. – Нет, с меня хватит. Мне каждую ночь сняться лица тех, кого я сожгла на Алтае. Если бы не Глеб, наверное, сошла бы с ума.

– Поверь, это пройдет. Кир, это твое предназначение, ты вершитель судеб. Твоего желания никто не спросит, поверь, земля призовет, и ты сделаешь то, что от тебя потребуется. Воспринимай это как должное.

– Обнадежил. Погоди, у меня не сходится. Ты сказал, что алайсиаг воздуха устраивает ураганы, так они каждый день происходят, не замечала, чтобы Аура постоянно отсутствовала. Тем более сейчас она мертва.

– Кир, только судьбоносные, где должно быть направленное так скажем действие. Природу никто не отменял.

– Понятно, что ничего не понятно.

– Кир, я и рад тебе помочь, но повторюсь, не силен в мифологи алайсиагов. Ты первая кстати кого из алайсиагов я вижу в живую.