– Ты реально сейчас меня шантажируешь?

– У кого же я этому научилась? Не знаешь?

Ерсэль закатила глаза.

– Поймала. Дашь телефон?

Мару достала мобильный.

– Напомни, почему с моего?

– Причины две. У меня нет его номера, к тому же, если все пойдет не по плану, он не сможет мне перезвонить. Логично?

– Логично, – найдя номер Алекса Мару быстренько нажала на значок вызова и вручила ей. – Давай.

Ерсэль не ожила такой подставы, она надеялась еще не много оттянуть разговор.

– Ты не дала мне подумать с чего начать.

– С правды.

– Не берет трубку, – радостно сообщила Ерсэль, собралась сбросить вызов, как услышала, жесткое «Да». – А-м… это Эль. Алекс, послушай меня, да, нет. Алекс, нам нужно встретиться и поговорить. Сегодня? – она повернулась к Мару, та кивнула. – Ладно, сегодня подходит. Я? Ах, да. На Патриарших. Через пол часа будешь? Жду, – Ерсэль вернула телефон. – Будет через полчаса. Мару, он точно не знает? Слишком уж легко согласился встретиться.

– Не думаю. По крайней мере я не говорила. Ты же знаешь, мы не виделись с того дня, как исчез Тёма.

– Точнее с того момента, как ты всех силой выставила за дверь, пообещав убить, если покажутся без Тёмы.

– Верно, – Мару погладила ее живот. – Малыш, еще увидимся. Мне пора бежать, не хочу пересечься с Алексом. По крайней мере не сегодня.

– Ну нет, не бросай меня, – заныла Ерсэль. – Я тогда точно сбегу.

– Не сбежишь. Представляй, что я рядом, держу тебя за руку, – Мару поцеловала ее в щеку, подмигнула и побежала к припаркованному в конце улицы кабриолету, одними губами произнеся: «на созвоне». Конечно, далеко она не уехала, пока Алекс не пришел, Мару сидела в машине, наблюдая как Ерсэль смотрит по сторонам и пытается спрятать живот под пальто, осознавая, что это нереально.

Меньше, чем через полчаса, на мотоцикле подъехал Алекс. Он не сразу заметил Ерсэль одиноко сидящую на лавочке и нервно ломающую тонкую веточку от клена.

– Привет. О, поздравляю, – Алекс с нескрываемым интересом пялился на выпирающий живот. – Кто счастливчик?

Ерсэль боялась смотреть ему в глаза. Сосредоточившись на мотоциклетном шлеме, представила, что это голова Алекса и выпалила:

– Ты.

Повисла неловкая пауза. Алекс, переваривая сказанное, по дурости ляпнул:

– Уверена?

– Уверена. Если ты не хочешь быть отцом, я пойму, – Ерсэль была готова разрыдаться, закрыв рот рукой понеслась в сторону метро.

Алекс побежал за ней.

– Стой. Да куда же ты, глупая, иди ко мне, – он прижал ее к себе. От Ерсэль пахло лесным орехом и ноткой какао. Раньше она пахла по-другому, пронеслась в голове Алекса мысль. – Я скучал.

Ерсэль уткнулась носом в его кожаную куртку. Запах хорошего табака и парфюма, который она когда-то подобрала для него, окутал ее и вернул потерянное чувство защищенности.

– Это твой ребенок. Прости, за то, что не сказала раньше.

– Честно говоря, я в шоке. Дай хоть посмотрю на тебя, – Алекс отстранился на расстояние вытянутой руки, продолжая легким движением сжимать ее плечи, словно боялся, что она исчезнет. Ерсэль выглядела необычно, розоватые щеки, белоснежный волосы, собранные в хвост, круглый живот, который она пыталась скрыть, натягивая пальто, придавал ей невероятной женственности. – Ты прекрасна.

– Издеваешься, – прошептала Ерсэль натягивая улыбку сквозь слезы. – Я похожа на шарик мороженого.

– Как самый красивый шарик мороженого. Можно я еще раз тебя спрошу?

– О чем? Если вопрос про ребенка, повторяюсь, это твой. Точно. На все сто процентов.

– Почему ты не сказала раньше? Почему ушла?

– Давай поговорим в другом месте? Мне не по себе. На нас пялятся, – Ерсэль метнула взгляд влево.

Алекс проследил за ее взглядом, на них и правда смотрела с интересом группа панков с бутылками пива в руках, ожидая развития сюжета.

– Здесь не далеко отличная кофейня, – он обнял Ерсэль и повел в сторону Садового кольца.

Мару наблюдала за ними со стороны, убедившись, что все прошло мирно, подруга никуда не сбежала, а по лицу Алекса было понятно, что он хоть и в замешательстве, но вполне счастлив, она завела машину и поехала домой. Оказавшись в квартире, Мару не раздеваясь, открыла бутылку шампанского, как и в предыдущие восемьдесят семь дней, села на бетонный пол у панорамного окна и стала наблюдать за происходящим на улице. Пузырники на языке весело скакали, безвозвратно исчезая, ей хотелось исчезнуть вместе с ними. Вдалеке виднелся Кутузовский проспект. Машины летели по нему оставляя за собой след из выхлопных газов и габаритных огней. Город одновременно завораживал и отталкивал. Смотреть с высоты на мегаполис хотелось часами, а вот выходить на загазованные улицы с каждым разом морально становилось все труднее. Попивая шипучий напиток из горла, она мысленно снова и снова возвращалась в ту ночь. Стоило раньше догадаться, ведь все его разговоры и поступки, сводились к одному. К ее комфорту и безопасности в его отсутствие. Мару поступила абсолютно противоположно желанию Тёмы, ни копейки из тех денег, что он оставил, она не смогла заставить себя потратить. В плане денег Мару была принципиальна. Ей всегда хотелось быть ни от кого независимой, никому не должной. Скорее Мару будет питаться одной водой и спать на вокзале, но ни за что не возьмет чужих денег. Дурацкие принципы? Возможно. В этом была вся Мару. Ее характер и взгляд на мир состояли из принципов, которым она неукоснительно следовала. Продав Морковку, Мару дистанционно руководил студией, встречаясь только с Геллой для подписи документов и рисовала портреты за деньги, как в старые добрые времена. Почти все заработанные она откладывала, тратя только на еду, краски, бензин и алкоголь. Не хотелось признавать, но Ерсэль была права. Одной ей не найти Тёму. Сверхъестественный мир для нее закрыт. Кроме ребят она никого не знает. Разыскивать ведьму через интернет оказалось не самой лучшей затеей. Даже если Мару натыкалась на настоящую, та либо отказывалась ей помогать, либо вообще не понимала, о чем идет речь, либо делала вид, что не понимает. Все ее старания оказались безрезультатны. После каждой неудачной попытки, казалось, что все напрасно, но любовь толкала ее двигаться дальше. Или нелюбовь? Чувство долго? Из-за нее Тёма попал в эту «передрягу». Возвращаясь вечером домой, она покупала бутылку шампанского, садилась на пол и представляла, что вот он, рядом, скоро они будут вместе, но письмо, которое уже намертво приклеилось к окну возвращало ее в реальность. На следующий день после срыва на ребят, Мару не нашла в себе силы остаться в доме, где все напоминало о нем. Где к ней приходила Аннелис. Где она не могла простить себя. С того дня, она больше не пользовалась силами. Жила как человек, за исключением обостренных чувств и эмоций. Тут уж Мару ничего поделать не могла. Так тянулся день за днем, бег в никуда, бессмысленные минуты жизни давили на душу, психику. Любимого нет, друзей нет, контроля нет. Ничего нет. Обнуление.

Допив бутылку, Мару уже собралась взять вторую, ведь без алкоголя уснуть в этой квартире у нее не получалось, встав с почти сдувшегося матрас получила по голове запиской. Очередное волшебное письмо от Аннелис с мольбой приехать в дом. Она смяла его, не читая и бросила в угол к остальным.

Алекс держал Ерсэль за руку, рассматривая ее прекрасное, родное, изменившееся лицо. «Повзрослела. Стала менее улыбчивой, более серьезной что ли» – размышлял он про себя. Чувство нежности, счастья и эйфории от известия, растормошили Алекса.

– Как же я рад тебя видеть. Почему раньше не сказала?

Ерсэль повернула голову к окну.

– Ты любишь Киру. Не хотела лезть в ваши отношения.

Алекс с легкой ухмылкой произнес:

– Тогда почему решилась сейчас?

– У ребенка должен быть отец, – Ерсэль задело, что он не стал отрицать любовь к рыжеволосой.

– Значит ко мне у тебя чувств нет?

– Почему ты так решил? – Ерсэль покраснела.