Впервые я поняла, что значит быть частью настоящей помолвленной пары, и это было странно, прекрасно и страшно, и все это в одном.

Рот Данте скривился в ухмылке. У нас был прогресс в том, чтобы меньше хмуриться и больше улыбаться. Не много, но кое-какой.

В данный момент я принимала все, что могла получить.

— Это был бы убедительный аргумент, если бы сюрприз был не для тебя, mia cara, — пробурчал он. — Тем более что ты должна сказать мне. Это мой сюрприз. Разве у меня нет права голоса в том, когда и как он будет раскрыт?

— Нет.

Я издала многострадальный вздох. — Вы — крепкий орешек, мистер Руссо.

В его груди раздался смех. — Вы поблагодарите меня, когда мы приедем туда. Это сюрприз, который нужно показывать, а не рассказывать.

Мы были в лимузине на пути к какому-то таинственному свиданию, которое он запланировал для нас. Судя по маршруту, по которому мы ехали, мы остановились в верхней части Манхэттена. Он также сказал мне надеть что-нибудь красивое, но удобное, так что это не могло быть слишком шикарное место.

Может быть, это была выставка в частном музее? Ужин в новом горячем подземном ресторане, о котором все так восторгались?

— Если ты скажешь мне сейчас, я перестану ставить цветы, которые ты так ненавидишь, в ванных комнатах для гостей, — сказала я.

— Нет.

— Я перестану задирать покрывала.

— Нет.

— Я буду смотреть с тобой футбол. Я даже притворюсь, что мне это нравится.

— Заманчиво, — сухо сказал он. — Но нет.

Я сузила глаза.

В данный момент дело было не в сюрпризе. Я просто хотела посмотреть, смогу ли заставить Данте расколоться. Он был ужасно волевым.

Я посмотрела на закрытую звуконепроницаемую перегородку, отделявшую нас от водительского места. Томас, наш шофер, был сосредоточен на дороге впереди. Дорога ползла со скоростью улитки; при таком темпе мы достигнем пункта назначения где-то в 2050 году.

— Могу ли я как-то убедить тебя передумать? — Я наклонилась ближе и сдержала улыбку, когда Данте опустил глаза.

Мое новое платье от Lilah Amiri было скромной длины, но V-образный вырез обнажал щедрое декольте.

— Я сомневаюсь в этом. — В его голос вкралась нотка настороженности, когда я положила руку ему на грудь и мягко поцеловала уголок его рта.

— Ты уверен? — Моя рука провела по его животу к паху.

Его мышцы напряглись под моим прикосновением, а горло сжалось, когда я коснулась его крепнущей эрекции.

Нервы и предвкушение затрепетали в моем животе.

В течение последнего месяца мы занимались сексом почти ежедневно, но я никогда раньше не инициировала его на публике. Это делала Изабелла или даже Слоан, если они были в настроении. Я была гораздо более скрытна, но возможность того, что Томас посмотрит в зеркало и увидит нас, вызывала странное, неожиданное возбуждение в моем животе.

К тому же, мне очень хотелось узнать, что это за сюрприз.

— Вивиан... — Голос Данте был тяжелым от предупреждения.

Я проигнорировала его.

— Я думаю, ты ошибаешься. — Я целовала его челюсть и шею, пока работала с его молнией. — Думаю... — Мягкий металлический скрежет опустился между моих ног и запульсировал. —Есть способ убедить тебя.

Я отстранилась и соскользнула со скамейки на колени. Теплая тяжесть поселилась в моем животе, когда я освободила его эрекцию. Он был огромным, твердым и уже капал спермой, и резкий стон заполнил заднее сиденье, когда я провела языком по головке.

Я обхватила основание его члена обеими руками и медленно пропустила его длину в свое горло, пока не достигла точки, от которой у меня заслезились глаза.

Это был не первый раз, когда я делала Данте минет, но я никак не могла привыкнуть к тому, какой он большой. Какой он толстый и длинный.

Я ввела его так далеко, как только могла, и между моим ртом и верхушкой сложенных кулаков оставалось еще добрых два дюйма.

Я хныкала, пробуя его солено-сладкий вкус, прежде чем провести языком по его головке. Сначала мягко, потом все увереннее, я вошла в ритм, облизывая, посасывая и покачиваясь до тех пор, пока не обмякла.

Я не должна была уже так возбуждаться. Мои соски не должны быть такими твердыми, а кожа такой чувствительной. Каждое легкое касание его штанины не должно посылать новые разряды электричества.

Но я была, и они были, и я тонула в таком количестве ощущений, что не могла вспомнить, где мы находимся и как сюда попали.

Я только знала, что не хочу уходить.

Руки Данте погрузились в мои волосы, когда машина набирала скорость, непроизвольно заставляя его глубже проникнуть в мое горло. Я захлебывалась, задыхаясь и булькая, заполняя машину, так как изо всех сил старалась вместить лишние дюймы, но не отстранилась.

— Блядь, детка. — Его стон вырвался у меня в животе. — Это так приятно.

Я подняла голову, мои глаза были затуманены слезами от того, что я так глубоко вошла в него, но гордость пронеслась во мне, когда увидела, как удовольствие вырезает резкие, чувственные линии на его лице.

Его глаза были закрыты, голова откинута назад, чтобы обнажить сильную, загорелую колонну его горла. Его грудь вздымалась и опадала от неглубоких вдохов, а мышцы напрягались каждый раз, когда я проводила языком по нижней стороне его члена. Его пальцы задушили мои волосы до такой степени, что боль и удовольствие слились в одно целое.

Было что-то такое пьянящее в том, что такой человек, как Данте, находится в моей власти. Я могла либо вывести его за грань, либо удержать там навсегда. Его наслаждение было полностью в моих руках, и это знание пульсировало между моих бедер с большой настойчивостью.

Я увеличила темп, мои руки работали в тандеме с моим ртом, и как раз когда я думала, что он кончит, он обхватил мои волосы одной рукой и оттянул мою голову назад.

Мой крик протеста затих, когда он поднял меня на колени и прижался своим ртом к моему. Его возбуждение прижалось к моей груди, отделенной лишь тонким слоем шелка, и я инстинктивно прижалась к нему, отчаянно желая большего трения.

Еще один резкий стон пронесся по моему позвоночнику.

— Ты станешь моей погибелью. — Щетина Данте заскребла по моей коже, когда его рот провел огненную линию по моей шее.

Он сомкнул зубы на бретельке моего платья и осторожно потянул ее вниз, одновременно приподнимая мои бедра, чтобы сдвинуть в сторону мои промокшие стринги.

Я не успела ничего сделать, кроме как задохнуться, прежде чем он оказался внутри меня, заполнив меня до отказа всего одним толчком.

У меня было всего несколько секунд, чтобы приспособиться, прежде чем он схватил меня за бедра и снова насадил на свой член, сильно вдавливая его в меня. Снова и снова, сильнее и быстрее, пока мои пальцы на ногах не скрючились, а давление, нарастающее внутри меня, не достигло предела.

Я прижалась к нему, откинув голову назад, мое тело было не более чем массой ощущений, когда я подстраивалась под его ритм, подпрыгивала вверх и вниз, скрежеща своим клитором о него при каждом движении вниз.

— Вот так, — прорычал Данте. Он провел зубами по моему соску, его дыхание вызвало мурашки по коже. — Покатайся на моем члене, как хорошая девочка.

Неловкий громкий стон поднялся в мое горло, когда он закрыл рот вокруг покрытой камешками вершины и стал сосать. Влажность стекала по моим бедрам, по его ноге и на сиденье.

— Ты делаешь беспорядок, милая. — Он переключил свое внимание на другой мой сосок и потянул его зубами. — Может, мне заставить тебя все убрать? Заставить тебя слизывать собственную сперму с сиденья, пока я трахаю тебя сзади?

Это было грязно и развратно, но его слова вызвали что-то глубоко внутри меня.

Через секунду оргазм нахлынул на меня с неожиданной силой, заставив выгнуть спину и открыть рот в беззвучном крике.

Я все еще дрожала от последующих ударов, когда почувствовала усмешку Данте на своей коже. — А я-то думал, что ты была такой чопорной и правильной, когда мы только познакомились.