Старушки стали наперебой рассказывать про несчастную тетю Нюру. Картина вырисовывалась не радостная. Бабуля на старости лет осталась одна, как перст, и помощи ей ждать неоткуда. Кто с ней в больницу поедет?

— Никита, подожди скорую. Я к ее подруге пойду. Расскажу ей.

Пошла к дому ювелира. Там подруга тети Нюры работает горничной. Позвонила. Тишина. Еще раз позвонила. Никто не отреагировал на звонок. И что делать? Ладно. Дождемся скорую, а там поймем, что дальше делать…

Скорая приехала через двадцать минут. Это по нашим меркам быстро. Увидели, что пострадавшая бабулька пришла в себя. Молодой врач стал отнекиваться от такого подарка. Он попытался сплавить старушку, сказал, что надо самим везти в травматологию своим ходом. Мол, ничего с ней страшного не приключилось. Но увидел, как я подхожу. Видимо, я ему понравилась, поэтому он включил режим обаяшки и распустил павлиньи перья: стал таким заботливым и милосердным…

— Мы забираем ее в больницу: вдруг у нее внутреннее кровотечение. Кто в сопровождение поедет?

Я вызвалась поехать и села в машину. А что делать? Не одной же ей ехать. Жалко мне стало бабулю. Никита понял мою стратегию и метнулся домой. По пути приказал Петьке выполнить свою часть задания. Петька ответил, что будет сделано и остался возле магазина уши греть. А Никита, как я полагаю, пошел за машиной, чтобы меня потом из больнички забрать. Вот так я оказалась с бабулей в машине. Думала в дороге поговорить с ней, но скорая доехала до больницы быстро. Да еще этот врач всю дорогу болтал: сам себя расхваливал. Он мне истории из своей врачебной практики рассказывал. На самом деле он просто пел себе дифирамбы. Исполнил оду себе великому: какой он замечательный врач, какой он заботливый. И сын, какого поискать, мама не даст соврать. В общем, рекламировал себя.

Приехали в больницу, и тут он включил режим «заботливый врач». Тетю Нюру на каталке привезли в приемное отделение. Молодой врач вилял всю дорогу павлиньим хвостом. Но я-то поняла, что он за фрукт. Гнилой. Сначала вообще в травму бабку посылал своим ходом. И не пожалел старую. Но номер телефона его взяла: чем черт не шутит, авось пригодится. Знакомый врач на скорой никогда не помешает. Попрощалась с ними. Хотя врач предлагал меня домой отвезти на скорой. Я сказала, что останусь с бабушкой. Врач подумал, наверное, что это моя родная бабушка. А я его не разуверяла. Решила, что так о ней заботы больше проявят.

В приемном отделении к бабуле отнеслись по-человечески. Приняли, обследовали. Сделали рентген, наложили гипс и отправили в палату. Решили понаблюдать денька три. Есть в стране еще нормальные врачи, не перевелись. Поговорить со старушкой удалось только в палате. В палате было четыре койки, но лежала она пока одна. Бабуля полностью пришла в себя и уже смогла разговаривать.

— Доченька, привези мою подругу.

— Я не знаю, как ее найти. В доме ювелира никого нет.

— Так ее уволили.

— За что?

— За безупречную службу. В ее услугах больше не нуждаются.

— Новую прислугу наняли?

— Никого не наняли. Там вообще темная история.

— Как я тогда вашу подругу найду?

— Она в поселке живет. Дом номер семь. Финский домик с черепицей.

— Хорошо. Мы сейчас съездим и привезем ее.

— Пусть она мне мои вещи привезет.

— Как она в ваш дом попадет?

— У нее ключи есть.

— Так доверяете, что ключи от дома даете?

— Мы же с ней с детства дружим. Родились здесь и выросли здесь. У нас дружба с горшка, как говорится.

— Какие вещи привезти?

— Как обычно. Она знает.

— Хорошо. Сейчас Никита приедет. Вы видели, кто вас сбил?

— Нет. Я к вам торопилась и по сторонам не смотрела. Дура я старая…

— Да бросьте. С кем не бывает. А к нам зачем торопились?

— Не помню. Вот помню, что торопилась. А зачем — забыла. Склероз…

— Вы не расстраивайтесь. И не думайте. Само вспомнится…

— Голова так болит.

— Может врача позвать? Он таблетку от головной боли даст.

— Перетерплю.

— Нельзя головную боль терпеть. Давайте я сестру позову. Пусть она вас посмотрит.

— Ну позови.

Я пошла за медсестрой. Смотрю, в коридоре молодой парень в очках ошивается. Медсестры нет на посту.

— Вы не скажете, где медсестра?

— Вам зачем?

— Мы бабушку привезли. Ее на электросамокате подросток сбил. У нее голова болит сильно. Можно что-то сделать?

— Пойдемте, посмотрим.

Оказалось, это и есть лечащий врач. Осмотрел тетю Нюру. Потом пошел на пост. Медсестра уже была на месте. Он ей сказал сделать укол бабуле, кивнул мне головой, типа попрощался и пошел в ординаторскую. Медсестра сразу пошла ставить укол. Когда я зашла в палату, тетя Нюра уже засыпала. На выходе из больницы меня караулил Никита.

— Узнала что-нибудь?

— Ничего. Кстати, сын ювелира уволил горничную.

— И где нам ее теперь искать?

— Я адрес узнала. Ее надо сюда привезти с вещами.

— Вот по пути у нее все и разузнаем.

— Правильно мыслишь, товарищ.

Приехали в поселок. Домой заходить не стали и сразу к горничной в старую часть поселка поехали. Дом у нее маленький, но добротный. Помните, пленные финны строили? Восстанавливали разрушенное. Эти домики еще люди финскими называли. Я ее дом издалека узнала: только он был покрыт черепицей. И как она за столько лет сохранилась? Все остальные жители свои крыши заново перекрыли, а эта так оранжевая и осталась. Приметная крыша…

Хозяйка копалась в огороде. Увидела нас и сама подошла к ограде.

— Как там Нюся?

— Нормально. Просила вас ее вещи собрать в больницу.

— Сейчас я соберу. Завтра ей отвезу.

— Зачем завтра? Я ей пообещала вас сегодня привезти.

— Сегодня? — стоит растерянная.

— Если вам некогда, давайте я ей вещи отвезу. А вы завтра приедете.

— Отчего же некогда. Сейчас соберу все и буду готова ехать.

— Мы тогда подождем, — сказали мы ей и остались возле ограды.

Сели на скамеечку. Она выскочила из калитки и метнулась к другому дому. Мы сначала не поняли, что происходит. А оказывается, она в дом подруги помчалась собирать вещи. Вот скорость у старушки. Не догонишь… Через пять минут она вышла с узелком в руках. Вот, ей-богу, не вру. Именно с узелком, как в старых фильмах показывают. И смех, и грех. Ничего не меняется. Она с этим узелком подошла к нам.

— Готовы ехать?

— Готова. Все вещи собрала.

Никита сел в машину. Остановился у магазина. Через несколько минут вышел. В руках несет большой пакет. Сунул его в руки бабульки.

— Что это, сынок?

— Это продукты тете Нюре от нас.

— Не надо было тратиться на нас, старых.

— Пусть поправляется. Она людям здоровой нужна.

— Хоть кто-то о ней побеспокоился.

— Извините, но как к вам можно обращаться?

— Баба Маня.

— Тетя Маша? Я правильно поняла? А по имени отчеству?

— Мария Ивановна.

— Классика жанра. Если еще скажете, что были учителем, то это будет улет, — кому что, а Никите сразу анекдоты про «Марьиванну» вспомнились…

— Была.

— Что преподавали?

— Историю. Но кому она теперь нужна?

— А к ювелиру как попали?

— Хозяйка померла, вот я и попала.

— И когда хозяйка померла?

— Давно. Мальчик маленький был. В садик еще ходил.

— Вы столько лет на них отпахали, и они вас уволили?

— Уволили. Им теперь не по карману иметь прислугу. Они теперь сами нищие. А у нищих слуг нет…

— А вот меня любопытство мучает. Мать Марка была светлая? В кого он такой пошел?

— Мать была черная. Чернее головешки…

— В кого он такой не типичный еврей?

— Они всем говорили, что в деда по матери. Но я думаю, что приемный.

— С чего взяли?

— Она ходила вроде беременной, а пуза не было. И вдруг раз — и ребенок появился. Ну и откуда? Или приемный, или от любовницы.

— А у ювелира была любовница?

— Была. Красивая девка. Беленькая вся такая, фигура ладная. И сам Натан в молодости красавец был: черноглазый, черная грива волос, стройный, красивый. Это сейчас пень трухлявый, лысый и горбится.