— Водители маршруток сказали. Там недавно авария была. Они видео с камер смотрели.

— Когда это ты с ними побеседовать успела?

— Когда в магазин ходила. Помнишь, еще с продавщицей скандал был?

— Так ты же сказала, что за солью пошла.

— И за солью, и попутно информацией разжилась.

— Понятно. Значит, вторую и третью на потом оставляем… Четвертая?

— Нет. Она практически заболочена. Он бы вымазался по самое не хочу. А значит, ехал бы грязный. Лишнее внимание ему ни к чему.

— Пятая?

— Сюда он мог сунуться. Здесь мало кто ходит. И машину там приткнуть можно, среди кустов ее никто не заметит. Там хорошее место.

— Давай пятую прочешем. Если не найдем ничего, то думать будем.

Пошли искать. Стали пошагово рассматривать тропинку в лесу и ее окрестности. Спустя полсотни метров раздалось громкое «ура!».

— Нашел! Иришка, ты гений! Как ты его вычислила? На раз!

— Мы вычислили. Только руками не трогай: вдруг этот олух царя небесного расслабился и отпечатки не уничтожил.

— Но как? Блин. Ну ты Холмс…

— Погоди радоваться. Если там нет отпечатков, то бутылка даст только то, что станет ясно, чем отравили девушку.

— Иришка, меня одно интересует. Чтобы ее отравить, надо иметь время яд подсыпать.

— Это, Никита, если она не пьяная или не обколотая. А пьяной и обколотой все по барабану. Тогда она ничего не заметила бы. Еще он мог у нее бутылку попросить, чтобы воды попить. Если она ему дала свою воду, он не брал с собой стакан, верно? Значит, он ей не только знаком. Она не брезгует пить после него из бутылки. Значит, у них были чувства или отношения.

— С чего ты взяла?

— С того, что женщины обычно брезгливы. И пить после кого-то с горла бутылки не приучены. А она вон какая чистенькая и ухоженная. У них отношения были или намечались. Может, она к нему неровно дышала. Или я ничего в этой жизни про женщин не понимаю.

— Как жаль, что мы не знаем, в каком она была состоянии.

— Как бы узнать? Майор нам не скажет.

— Он скорее удавится.

— Ладно. Бутылку упаковали. Остается до конца тропы дойти и там посмотреть.

— Зачем? Мы же бутылку нашли.

— А можем найти намного больше. Может, от машины след остался или от его обуви след. Может, еще что-то найдем. Может, он курит, и окурки обнаружим. Только там трогать ничего не будем. Сразу Натану Львовичу позвоним. Мне кажется, что так проще будет майора заставить поделиться информацией. Как думаешь, через чинушу прогнуть его получится?

— Не знаю. Деньги у политика есть. Это точно. Только вот связи в полиции какие-то несерьезные.

— Ну да. Они так нагло его динамят. Разводилово для лоха.

— Оказывается, богатые чинуши и политики могут быть такими лохами, что диву даешься.

— У него просто горе. Он ни о чем думать не может. Только о дочке. Он обут, одет, сытый и в тепле. А где она? Как она себя чувствует? Что с ней? Он об этом думает. На остальное у него элементарно сил не хватает. Они его подчистую так обобрать могут…

— У ментов совести совсем нет.

— Не надо всех одним миром мазать. Есть много честных и порядочных, которые службу несут. Просто у чинуши друзья такие гнилые. Увидели, что могут пощипать бывшего друга безнаказанно и стали себе кусочки рвать по-живому. Скажи мне, кто твой друг…

— И я скажу, кто ты? Думаешь, он сам по жизни много накосячил?

— Я не знаю, какой он человек. Может, он нормальный. Может и гнилой.

Так с разговорами и прошли до конца тропинки. Там она выходила к площадке, закрытой кустами. У последнего дерева привязали Грейса, чтобы и мы видели его, и он нас. Стали рассматривать землю. Хороший съезд, прямо к лесу. Шли аккуратно, тщательно рассматривая землю, чтобы ничего не затоптать и ничего не прозевать. Обнаружили, где недавно стояла машина.

— Иришка, смотри. Заднее колесо явно запаска. Все протекторы стерты, а заднее правое совсем новое.

— Эта машина здесь не один раз приезжала.

— Хорошо, что дождей нет давно.

— Окурков нет: он не курит или не дурак и не стал мусорить. Никакого мусора вообще нет. Чисто, как будто специально убрали.

— Так сама же говорила, что волонтеры лес очищали.

— Я не думала, что они сюда дошли. Но он сам ничего даже случайно не уронил. Обычно в таких местах, где машины ставят, полно мусора: и бумажки из машины выкидывают, и окурки вытряхивают. А тут чисто. Получается, у нас только бутылка и следы машины. Все. Приплыли.

— Разве этого мало? Она еще недовольна. Да ты одна нашла больше, чем все менты вместе взятые. Я ювелиру звоню? Поговоришь с ним?

— Звони. Поговорим.

— Здравствуйте, Натан Львович. Есть информация.

— Рассказывайте.

— Сейчас объясню. Мы нашли бутылку, которую предположительно купила девушка, убитая несколько дней назад на каменном троне. Вы про это убийство знаете?

— Слышал. И что? Какое отношение эта бутылка имеет к пропавшей дочке Анатолия Сергеевича?

— Прямое. Сережку я нашла возле озера. Дупло возле озера. Еще два трупа нашли в озере. Целая серия убийств. Это маньяк. И чем быстрее менты будут шевелиться, тем быстрее найдут пропавшую дочь. Может она еще жива. И счет идет на минуты.

— Что еще нашли?

— Место стоянки авто, на котором приезжал убийца.

— Уже интересно. Перезвоню, — сказал ювелир и отключился.

— Не поверишь, и этому ничего не надо.

— Давай подождем. Вдруг ты не так поняла.

— Может, и не так.

Через пять минут позвонил ювелир. Разговор у нас с ним был короткий.

— Идите ко мне домой. Сейчас сюда спецы приедут. Бутылку захватите.

— Пошли, Никита. Грейса только домой доведем и к ювелиру пойдем. Ты со мной?

— Даже не думай, что я тебя туда одну отпущу. Вместе пойдем.

— Только давай не на машине. Пешочком пройдемся. Прогуляемся.

— Не нагулялась? Пешком, так пешком. Мне без разницы.

Я переложила пакет в рюкзак. И пошли в гости. Решили дома не есть: потом придем и подкрепимся. Возле дома ювелира была куча машин. Здесь были и дорогие машины, и средний класс, и полицейский козлик. Надо же. Я думала, что в нашей полиции уже давно обновили автопарк. Это откуда же они такой раритет откопали? Не иначе, из музея сперли.

На улице ждал охранник. Он нас сразу проводил в гостиную. Там сидели все знакомые лица. И майор со своими козлятами. И какой-то полковник. Вот это меня по-настоящему удивило. Новое действующее лицо. Был также сам Анатолий Сергеевич, не будем всуе упоминать его фамилию. Отец пропавшей год назад девушки, чьи серьги я так опрометчиво нашла. И ювелир. Все сидели, смотрели на нас и молчали.

— Что несешь, Красная шапочка? — спросил меня ювелир. А сам сияет, как начищенный самовар.

— Для бабушки пирожки, — ответила, не растерявшись я.

— Показывайте! — это уже полковник стал командовать.

Я выложила на стол бутылочку.

— С чего решила, что это она?

— С того, что четыре недели назад в нашем лесу убирали волонтеры. С того, что эта вода дорогая и ее даже местные не покупают. Эту воду продают в округе только у нас. Другие продают в пластиковой бутылке. В стекле — наш товар. У нас эту воду после той девушки никто не покупал.

— Зачем подобрали?

— Чтобы алкоголики не унесли и не сдали, как стеклотару. Место мы пометили и можем показать.

— Что по поводу стоянки?

— Стоянка в конце пятой тропы, на которой нашли бутылку. Там стояла машина. Несколько раз. Дождей не было. Следы четкие. Правое заднее колесо — запаска. Практически новая. Остальные протекторы стерты почти в ноль. Резина лысая. Его можно вычислить. Он сюда часто ездил.

— Окурки, бумажки, пакеты, любой мусор там есть?

— Нет. Волонтеры все почистили. И он осторожен…

— Еще что?

— Желательно, если след протектора будете снимать, то работать так, чтобы не привлекать внимание с дороги.

— Почему?

— Думаю, что он местный: либо живет здесь где-то, либо работает. Но бывает он в лесу часто.

— Почему так думаешь?