Дэррелл обожала играть в теннис, а потом мчаться бегом до бассейна, чтобы искупаться. Ох, какой восхитительной была прохладная вода! Она не могла понять, как Гвендолин или Мэри-Лу морщились от окунания в бассейн. Но те утверждали, что чем жарче был день, тем ледянее ощущалась вода, а они не любили холод.
– Но именно это самое приятное в воде, – говорила Дэррелл. – Ощущение холода в такой палящий солнечный день! Если бы вы только передумали, и решились нырнуть, вместо того, чтобы медленно погружаться, вам точно понравилось. Вы обе – ужасные трусихи.
Ни Мэри-Лу, ни Гвендолин не нравилось, что их называют трусихами. Мэри-Лу всегда задевало, когда Дэррелл беспечно равняла ее с Гвендолин и тоже подшучивала над ней, за ее боязливость. Она изо всех сил старалась сделать так, чтобы еще больше, чем прежде, порадовать Дэррелл своей заботой, и даже прибралась в ее шкафчике в общей комнате, что вывело Дэррелл из себя, потому как Мэри-Лу всегда меняла ее порядок расстановки вещей.
– Куда запропастились мои конфеты? Я точно знаю, что положила их прямо здесь. А где мой блокнот для записей? Чтоб его, ведь я опаздываю!
И наружу из шкафчика выпали вещи, в беспорядке рассыпавшись по всему полу! Мэри-Лу горестно посмотрела на них.
– О, а ведь я так чудесно все прибрала у тебя, – очень часто можно было услышать от нее эту фразу.
– Ну прекрати! – в который раз повторяла Дэррелл. – Почему тебе не пойти, и не заняться чьими-то другими вещами? Ощущение, словно ты постоянно меня преследуешь. И у тебя словно какой-то бзик на приведение вещей в порядок и их перестановку. Иди и помоги Алисии – у нее вещи гораздо в большем беспорядке, чем у меня! Просто оставь меня в покое!
– Я только хочу тебе помочь, – бормотала Мэри-Лу. Было ужасно так восхищаться кем-то, кто считает тебя какой-то помехой. Возможно, она заслужит симпатию Дэррелл, если приберется в вещах Алисии. Она была в курсе, что Дэррелл очень сильно нравится Алисия. Ну хорошо, тогда она станет помогать и Алисии.
Но Алисия смогла мириться с этим не дольше, чем Дэррелл, и когда бедняжка Мэри-Лу успешно разбила стекло на фоторамке с мамой Алисии, та категорически запретила девочке касаться ее вещей.
– Разве ты не видишь, что надоедаешь? – сказала она. – И что нам не нужна такая маленькая плакса, как ты, которая всегда суетиться рядом? Только взгляни на фоторамку! Разлетелась на кусочки только из-за того, что ты принялась крутиться поблизости.
Мэри-Лу расплакалась. Она всегда боялась тех, кто ругал ее. Она вышла из комнаты в коридор и столкнулась с Гвендолин.
– Эй! Снова ревешь! И что на сей раз? – спросила Гвендолин, которая всегда интересовалась чужими неприятностями, хотя никогда не испытывала сочувствия.
– Ничего. Только то, что Алисия и Дэррелл постоянно слишком строги ко мне, когда я хочу им помочь, – всхлипнула бедная Мэри-Лу, остро чувствуя жалость к себе.
– О, ну что ты еще ожидала от таких людей, как Алисия и Дэррелл – а, ну еще и Бетти? – спросила Гвендолин, обрадованная тем, что можно позлословить насчет своих врагов. – Все время чванливые и за словом в карман не лезут. Понятия не имею, почему ты хочешь подружиться с ними.
– Я просто разбила фоторамочку с фотографией мамы Алисии, – объяснила Мэри-Лу, утирая слезы на глазах. – Причина была всего лишь в этом.
– Ну, будь уверена, что Алисия не простит тебе такого, – ответила Гвендолин. – И теперь будет точить об тебя зубы. Она же без ума от своей мамаши, и никому не разрешено трогать эту фотокарточку. А ты ее коснулась, Мэри-Лу!
И, пока она говорила, в голову Гвендолин пришла крайне чудесная мысль. Она умолкла и задумалась на мгновение, и ее глаза засияли. За один удар сердца она поняла, как может отомстить и Алисии, и Дэррелл, а еще доставить этой скудоумной жалкой Мэри-Лу пару неприятных минут. А Мэри-Лу с любопытством посмотрела на девочку:
– Что такое, Гвендолин? – спросила она.
– Пустяки. Просто мысль, – отмахнулась Гвендолин. К сильнейшему изумлению Мэри-Лу, она внезапно обхватила ее руками, заключая миниатюрную девочку в объятия.
– Ты можешь дружить со мной, – сказала она ласковым голоском. – Я не стану третировать тебя, как Дэррелл или же Алисия. У меня не такой острый язык, как у Алисии или пренебрежительный взгляд, как у Дэррелл. Почему бы тебе не подружиться со мной? Я не буду насмехаться над тобой из-за твоих небольших проявлений доброты, обещаю.
Мэри-Лу задумчиво глянула на Гвендолин. Та ей совсем не нравилась, но Гвендолин так умильно ей улыбалась, что девочка ощутила благодарность. И Алисия, и Дэррелл поступали с ней ужасно, когда она всего лишь пыталась что-то для них сделать. Затем она вспомнила, как Гвендолин удерживала ее под водой.
Она высвободилась из объятий Гвендолин.
– Нет, – отказалась она. – Я не могу дружить с тобой, Гвендолин. Ты слишком жестоко отнеслась ко мне в тот раз в бассейне. Мне до сих пор сняться кошмары.
– Знаешь, я ничего такого не хотела тогда, – ответила девочка. – Это просто была шутка. Ты же видела, что остальные тоже притапливали друг друга. Я сожалею, что слишком долго тебя удерживала. Я даже не представляла, что ты так сильно испугалась.
Была какая-то волевая решимость в Гвендолин, когда она так изменила свое поведение. Мэри-Лу не знала, как сбежать. Поэтому, она, как и всегда, уступила.
– Хорошо, – неуверенно произнесла она. – Хорошо, если ты по-настоящему не хотела причинить мне вред, ну, в тот день в бассейне, Гвендолин, то давай дружить. Но я не собираюсь сговариваться против Дэррелл или Алисии.
Гвендолин сжала руку, одарила растерянную Мэри-Лу еще одной ласковой улыбкой и удалилась, чтобы обдумать ее внезапно родившийся план в тишине.
«Превосходно!» – думала она. – «Все знают, как Дэррелл надоела постоянно таскающаяся за ней Мэри-Лу, а еще все скоро узнают, как рассердилась Алисия из-за разбитой рамки с фотокарточкой ее мамы. Так что, если я несколько раз разыграю Мэри-Лу, то остальные будут считать, что это Дэррелл или Алисия ее достают! И, кроме того, как чудесно, что Алисия теперь сидит рядом с Мэри-Лу! Это еще больше облегчает мне работу».
Гвендолин уселась во Дворе и хорошенько обдумала свою затею. Она рассчитывала отомстить трем особам, которых терпеть не могла. Напугать Мэри-Лу до смерти – но все решат, что это дело рук Дэррелл или Алисии! Тогда вину повесят на них, а затем накажут.
«А если я стану хорошей подругой Мэри-Лу, то никому в голову непридет, что я как-то замешана», – размышляла Гвендолин, радуясь. «Ну какая же я умница. Держу пари, никто в первом классе не смог бы додуматься до такого плана».
Она была права. Не смогли бы – но не потому, что недостаточно смышленые, а всего лишь из-за того были недостаточно мелочны. И Гвендолин этого даже не понимала. Ведь она даже не догадывалось, что то, что она затевает – плохо. Сама она назвала это «преподать им урок».
И тщательно спланировала свои действия. Она подождет удобного случая, пока не настанет очередь Алисии или Дэррел дежурить по классу – убраться в помещении и полить вазы с цветами. Всякий будет знать, что они и только они были в классной комнате и только у них была возможность подбросить что-то в одну из парт, или же забрать оттуда.
Гвендолин решила подкинуть в парту Мэри-Лу таракана или парочку червей или даже мышь, если только сможет ее найти. Хотя нет – Гвендолин быстро отказалась от мышей, потому что и сама их боялась. И хотя тараканы или черви ей тоже были не по душе, она сможет запихать их в спичечный коробок или что-то наподобие.
Это она сможет провернуть. А еще – забрать любимые карандаши Мэри-Лу и подложить в шкафчик Алисии. Какая коварная придумка! А еще можно положить одну или две книги Мэри-Лу уже в шкафчик Дэррелл. И как она будет сочувствовать Мэри-Лу, когда той откроются такие проделки!
Гвендолин принялась шататься вокруг сада, выясняя, каких насекомых она там обнаружит. Джин, которая была отличным садоводом и любила временами приложить свою руку к обустройству школьного сада, была крайне удивлена, застав Гвендолин слоняющуюся около клумбы с садовой лопаткой.
