Тёма вежливо извинился перед Улитом:

– Здравствуйте, уважаемый. Хорошая сегодня погодка, не так ли? Извините за мою поспешность – работа зовет!

– П-п-п-п… Пос-с-с-с…пос-поссы…посы-с-с.., – попытался выговорить старикан, вытаскивая свои глазки из тела.

Не дождавшись ответных приветствий от сильно заикающегося почтальона, журналист побежал дальше по улице, в сторону Окружной больницы.

Напротив пожарища, на другой стороне широкой проезжей части, уже открылось уличное кафе. Один из официантов, пожилой кузнечик в белой коротенькой куртке, выносил стулья и расставлял их вокруг пластмассовых столиков. Тёма бухнулся на стул и заказал большую чашку черного кофе и рогалик с маслом.

– Жарко вчера у вас было? – Вежливо поинтересовался он у официанта, мотнув головой на пожарище, – перепугались?

– Да, пришлось понервничать, – официант благодарно полунаклонился к первому клиенту, – Полыхнуло так неожиданно, что сначала показалось миражом. А от жара, сами видите, даже стулья кривыми стали на один бок.

Муравей достал блокнот и, изредка поглядывая по сторонам, застрочил карандашом. Статья о пожарных рождалась сама собой. Сейчас важно было накидать «мыла» для массы, которую позже надо сократить и дополнить профессиональными терминами, жаргонными словечками и понятиями для неискушенной публики. Но важность профессии обозначалась и без этих мелочей.

Мимо столиков кафе стуча высокими каблуками, прошла прекрасная девушка в ярко-красном платье, розовых туфлях лодочках и белых чулочках. В том, что на ней были именно чулочки, Тёма знал на все сто процентов. Это была его троюродная сестра Лиза, работающая в Окружной больнице старшей медсестрой. Пару лет назад муравей решился и, плюнув на легкий инцест, все-таки сестра, хоть и троюродная, но подкатил к ней на полном серьезе прямо в больнице. Так как Лиза тоже была не прочь поэкспериментировать с красавчиком Тёмой, она затащила его в какую-то коморку, оказавшуюся провизорской. Они здорово позажимались там и, задрав белый халат на Лизе, Тёма не на шутку возбудился, обнаружив, что ее прелестные ножки действительно затянуты в белые чулки с широкой резинкой. Если бы не приход в провизорскую какого-то дурака доктора, случилось бы то самое, непоправимое. Но, как только доктор выгнал муравья из больницы и потащил Лизу к начальству, вся романтика между ними кончилась. Вверх взяло благоразумие и порядочность. Тёма потом еще раз попытался пригласить Лизу на свидание в кафешку, но она, после пары чашек чая, сказала, что им лучше остаться друзьями и родственниками, как было в детстве. Тёма согласился, но чувство большой потери так и не покидало его эти годы. Он приглашал Лизу время от времени потанцевать или в ресторан, но никто из них не был против, если второй приводил с собой пару.

Сейчас Лиза, продефилировала мимо его столика, даже не посмотрев на брата. Вполне может быть, что и правда, просто не заметила его. Муравей ощутил прилив тоски пополам с нежностью, глядя, как фигуристая сестренка перебегает дорогу, звонко цокая шпильками, и скрывается в дверях приемного покоя больницы. Кое-какие мысли забродили у него в голове, но, не успели оформиться в идею, как сверху затрещали крылья Калверта и еще одного усатого парня с глазами, горящими весельем. Тёма кинул горсть мелочи на столик и побежал к друзьям, зависшим над вонючими остатками сгоревшей биологической лаборатории.

Напарник Стрекози по пожарному авиаполку был мало знаком Тёме. Пару раз они встречались на вечеринках, пару раз он видел их вместе с женой на улице. Звали его Меган, а жену, вроде бы, Одоната25. Меган был заядлый спортсмен, культурист и сторонник правильного и здорового образа жизни. Качалки, режим питания, белковые диеты, никакого спиртного, для Темы это была какая-то другая, теневая сторона реальной жизни. Хотя печальные глаза жены Мегана, были очень даже ничего, да и фигурой она вышла, любо посмотреть. Не Лиза, конечно, но тоже радовала глаз.

– Здорово, парни, – закричал Тёма пожарным, которые висели над пепелищем и о чем-то разговаривали, – подождите меня!

Тёма перелез через ограждение, оставленное милицией и сразу вляпался по щиколотку в жижу, состоящую из сажи пополам с водой. Пока он высматривал более чистую поверхность, чтобы допрыгать до середины пожарища, Стрекозя с напарником уже подлетели к нему.

– Здорово, – брутально прогудел Меган, приземляясь рядом и протягивая Тёме мускулистую руку, – тебя еще не уволили из редакции? Ходил слушок такой. А туда даже не лезь, только вывозишься в грязюке. Там нет ничего интересного.

– Похоже, ночью тут поработали эксперты, – Калверт встал рядом с журналистом и, показывая рукой на черные бревна и покрытые сажей камни, стал рассказывать, – смотри, видишь, как распространялось пламя. Тут произошел дефлаграционный взрыв. Ты давай блокнот хватай и записывай, у меня всего десять минут есть, нужно на окраину скоро лететь. Так вот, для дефлаграционного взрыва необходимо наличие горючего газа и воздуха, перемешанных в такой пропорции, чтобы эта смесь находилась между нижней и верхней концентрационными пределами взрываемости…

Тему не надо было упрашивать. Одной рукой он стенографировал в блокнот все, что говорил ему друг, а второй зарисовывал Мегана, принявшего мужественную позу на фоне обгорелых балок.

Из всего, что надиктовал муравью пожарный, Тёма сделал только один вывод: все пятерки и четверки, которые он получал в школе по химии и физике, были поставлены ему исключительно за красивые глазки и смазливую внешность. Но, добросовестно записав показания друга, муравей осознал, что единственный вывод о причинах возгорания, который напрашивался сам собой, это взрыв некого вещества. А на вопрос, какого именно вещества, что послужило источником детонации и откуда оно взялось, ответят уже следователи, а не простые пожарные.

Пожарники упорхнули на вызов, а Тёма на колене дописывал последние фразы, когда увидел, что в приемный покой Окружной Больницы зашел его знакомый, лейтенант Тараканов. Муравей соскочил с грязного бревна и, на ходу отряхивая измазанные сзади брюки, понесся за лейтенантом. Он обнаружил его в регистратуре приемного покоя, когда тот уже проходил за вращающийся турникет мимо охранника, и закричал:

– Тараканов, эй, лейтенант, – Тёма, запыхавшись, подлетел к обернувшемуся милиционеру, – как кстати, что я тебя встретил! Удели мне пару минут, пожалуйста.

Лейтенант скорчил недовольную мину, но остановился.

– Чего тебе, я спешу, – грубо ответил он, но в глазах милиционера не читалась неприязнь, – давай быстрее.

– Можно мне с тобой? – Скороговоркой проговорил Тёма, хватая его за рукав, – пожалуйста! Мне надо тебе объяснить кое-что.

Тараканов сделал знак рукой охраннику и мрачный хрущ, с туповатым выражением на лице, открыл Тёме турникет. Лейтенант рысью побежал по коридору, освещенному люминесцентными лампами, и журналист бросился за ним, с трудом попадая в такт его шагам.

– Слушай, мне очень нужна твоя помощь, – начал Тёма, – понимаешь, у меня тут наметилось серьезное повышение в редакции, боюсь даже сказать какое. Но мне срочно нужна статья о работе милиционера. Ну, в смысле о ее важности. Мне нужны подробности. Как твой день начинается, как проходит получение задания на патрулирование и так далее. Понимаешь?

Тараканов скосил на муравья глаза и остановился в коридоре, пропуская санитара с каталкой, накрытой простыней.

– И тебя тоже повысили? – Как-то озадачено проговорил он, – я думал, тебя уволили.

– Нет, еще не повысили, – закатив глаза, сказал муравей, – но точно не уволили! А повысят, если выполню пустяковое задание. Мне нужно описать наше общество и важность отдельных, самых значимых профессий. Пожарный вот, милиционер, врач и так далее.

– Зачем это? – Спросил лейтенант, проскакивая коридоры и вращая головой с длинными усами на перекрестках, пытаясь понять, куда нужно двигаться в этом диком лабиринте.