Глава XV.
«Первые Европейцы в Японии (1542–1631)»
Первые сведения о Японии сообщил европейцам Марко Поло, который в 1275–1292 гг. находился на службе у тогдашнего правителя Китая — монгольского хана Хубилая. В книге, написанной венецианцем, есть такие строки:
«Остров Чипингу на востоке, в открытом море; до него от материка 1500 миль. Остров очень велик: жители белы, красивы и учтивы: они идолопоклонники, независимы и никому не подчиняются. Золота, скажу вам, у них великое обилие: чрезвычайно много его тут и не вывозят его отсюда: с материка ни купцы, да и никто не приходит сюда, оттого-то золота у них, как я вам говорил, очень много».
Далее Марко Поло описал дворец «местного государя», «полы покрыты чистым золотом, пальца два в толщину».
Современники посчитали книгу венецианского путешественника собранием небылиц и не обратили на нее особого внимания. Но прошло два века, и на эти сообщения взглянули по-новому. Развитие товарно-денежных отношений властно требовало золота. Золота же в Европе не было.
Описание сказочных богатств Чипингу (или Сипанго) привлекло к себе внимание географов и завладело воображением авантюристов. Достаточно сказать, что, по сведениям сына Колумба Фернандо, великий мореплаватель 3 августа 1492 г. отправился именно на поиски «золотых островов» — Бразилии, Антилии и Сипанго.
После открытия морского пути в Индию европейская экспансия начала быстро распространяться на восток. Португальцы достигли побережья Китая и в 1537 г. укрепились в Макао. Вскоре дошла очередь и до Японии.
На право называться «первооткрывателем» этой страны претендовал некто Фернао Мендеш Пинто, португалец, один из авантюристов, порожденных эпохой великих географических открытий. Он оставил после себя записки, в которых рассказывал о своем пребывании в Японии в 1542–1543гг. Если верить Пинто, дело было так. Путешествуя по восточным владениям португальской короны и пытаясь добраться до Малакки, Пинто вместе с двумя другими искателями приключений нанялся на судно китайского пирата. Корабль попал в бурю и был отнесен к японскому острову Танэгасима (Пинто называет его Танукима). Местные жители встретили португальцев радушно и оказали им различные почести. Внешний вид и снаряжение иноземцев вызвали у японцев изумление. Особенно заинтересовала их аркебуза, принадлежавшая одному из путешественников. Познакомившись с ее конструкцией, японцы немедленно наладили производство и за полгода произвели 600 таких же ружей.
Слух об удивительных пришельцах дошел до князя провинции Бунго, и тот пожелал видеть кого-нибудь из них. Товарищи выбрали Пинто. Во время аудиенции Пинто сумел добиться расположения князя тем, что научил его, как вылечиться от подагры, мучившей японца много лет. За это португальца наградили золотом.
То, что португальцы побывали в Японии около 1542 г., подтверждает и иезуитский миссионер Франциск Ксавье. Именно он считается первым христианским проповедником, посетившим Японию. Он сыграл значительную роль в укреплении португальских позиций в этой стране, поэтому на рассказе о нем стоит остановиться подробнее.
Оказавшись как-то по делам в Малакке, Ксавье встретился с японцем по имени Анжеро (видимо, Ядзиро или Андзиро), самураем, вынужденным покинуть родину из-за совершенного им убийства. Иезуит убедил японца принять христианство и поменять «языческое» имя Андзиро̄ на христианское Павел. Тогда же Ксавье решил совершить поездку в Японию с целью пропаганды христианского учения. Свое намерение он осуществил в 1549 г.
Поскольку корабля, направлявшегося в Японию, не нашлось, Ксавье воспользовался услугами некоего Неседы, промышлявшего морским разбоем. Человек этот пользовался дурной славой, и, чтобы уберечь миссионеров от продажи в рабство или каких-нибудь других неприятностей, губернатор Малакки задержал в качестве заложницы жену пирата. Эта мера возымела действие и 15 августа 1549 г. Ксавье с тремя спутниками — Торресом, Фернандесом и новообращенным Павлом — благополучно сошел на берег в Кагосима.
Поначалу Ксавье проповедовал в провинции Сацума. Там ему удалось обратить в христианство около 150 чел. Однако летом 1550 г. судьба нанесла ему удар. Местный феодальный правитель, ранее познакомившийся с европейскими купцами, долгое время безуспешно пытался добиться у миссионера согласия на то, чтобы все европейские товары попадали в Японию через его владения. Ксавье, при всем своем желании, такой гарантии дать не мог. Тогда раздосадованный князь объявил принятие христианства государственным преступлением, и Ксавье со своими спутниками был вынужден перебраться в княжество Хидзэн, где и обосновался в городе Хирадо. После того, как проповедники достигли там определенного успеха, они решили совершить путешествие по стране и посетили Симоносэки, Ямагути, Сакаи, а также тогдашнюю столицу Японии Киото, подробное описание которой Ксавье оставил в своих письмах.
Ксавье начал подумывать о путешествии в Китай, чтобы обратить его население в христианство. Если во всем Китае восторжествует христианство, полагал он, то и японцы, привыкшие многое заимствовать из Китая, не останутся к нему равнодушными. Для реализации этого плана Ксавье решил вернуться в Малакку и заняться там организацией новой экспедиции.
Пока же после недолгого пребывания в Киото португальцы возвратились в Ямагути. Незадолго до своего отбытия из Японии Ксавье написал:
«В течение двух месяцев мы крестили 500 человек в Ямагути. Новообращенные оказались очень ревностными последователями, нам они оказывают различные почести. Они полагают, что со стороны Бога нехорошо, что он так поздно велел познакомить их с Евангелием и лишил своей милости всех их предков. Это воззрение служит наибольшим препятствием для распространения христианства».
Оставив Торреса, Фернандеса и Андзиро-Павла в Ямагути, Ксавье 20 ноября 1551 г. покинул Японию. С собой он взял двух слуг-японцев, которые сопровождали его в поездках по стране. Ксавье начал готовить задуманное путешествие в Китай, но совершить его н успел; 2 декабря 1552 г. он скончался. Сопровождавшие его японцы были отправлены в Европу. Один из них умер Гоа, другой же благополучно добрался до Лиссабона. Он посетил Рим, затем вернулся в Португалию, вступил в «Общество Иисуса» и окончил свои дни в монастыре. Вероятно, это был первый японец, попавший в Европу.
К 1553 г. в Японии насчитывалось несколько тысяч христиан. А в 1580 г., через 30 лет после прибытия Ксавье (который был канонизирован Римом) в Кагосима, число их, по утверждениям иезуитов, достигло 150 тыс. Успехи христианства были несомненны: в стране было выстроено 200 церквей, в провинции Бунго миссионеры открыли детский приют и лепрозорий, в городе Фунаи иезуиты основали колледж, где 20 патеров преподавали богословие и другие науки. Причина столь быстрого распространения совершенно чужеродной для Японии религии заключалась в особенностях ситуации в стране. XVI век относится к числу самых бурных в истории Японии. Междоусобные войны и мощные крестьянские восстания, мятежи феодалов и религиозные бунты — все это Япония XVI века видела в избытке. В то же время происходил значительный рост городов и быстрое расширение внутренней и особенно внешней торговли. Наконец, XVI век — это время объединения раздробленной на практически независимые княжества страны в единое, централизованное государство. Понятно, что в это смутное и противоречивое время различные противоборствующие силы в японском обществе старались использовать в своих целях как мощное огнестрельное оружие «южных варваров» [так тогда называли европейцев в Японии], так и их религиозную доктрину. Христианство стало в Японии идеологическим обоснованием сепаратизма южных даймё̄, которые как раз наиболее активно контактировали с европейцами, и, отчасти, средством борьбы с экономическим могуществом буддийских монастырей. Надо сказать, что сами пришельцы делали все, чтобы извлечь выгоды из сложившейся обстановки. С самого начала своей деятельности в Японии миссионеры, прежде всего, пытались обратить в христианство даймё и представителей высшей знати. Для достижения этой цели иезуиты использовали не только священное писание. Главным их аргументом были заманчивые торговые сделки, в первую очередь связанные с огнестрельным оружием: в нем особенно нуждались враждовавшие между собой феодалы.
