То, что основной формой эксплуатации населения была трудовая повинность, косвенно подтверждается и в целом неудачным опытом введения денежного обращения в нарской Японии. Первые серебряные и медные японские монеты достоинством в 1 мон были отчеканены в 708 г. Поскольку Япония в то время обладала одним-единственным месторождением серебра на о-ве Цусима, выпуск серебряных монет вскоре был прекращен, и основной денежной единицей стали медные монеты.
В 711 г. 1 мон был приравнен к 6 сё риса (1 сё соответствовал в то время 0,72 л), 5 мон — к одной штуке полотна размером приблизительно 4 м на 70 см. Если учесть, что мобилизованным для несения трудовой повинности выдавали 2 сё риса в день (многим же, не занятым на тяжелых работах — по 1 сё), то можно сказать, что 0,5 мон приблизительно соответствовал ежедневному прожиточному минимуму того времени. Реальная стоимость денег постепенно уменьшалась. Большую роль в этом сыграла и бесконтрольно осуществлявшаяся эмиссия. В 708–958 гг. было проведено 12 выпусков монет, при этом временами им устанавливалась цена в 10 раз выше старых при ухудшавшемся качестве (при эмиссии 958 г. только новые деньги были признаны «правильными», а старыми накоплениями пользоваться запретили, т. е. фактически была проведена денежная конфискация).
Политика государства по введению денежного обращения вылилась в целый ряд конкретных решений:
I) Начиная с 711 г. сезонное жалование (кироку) чиновникам, наряду с материей, мотыгами и рисом, частично выплачивалось деньгами.
II) В случае накопления определенных денежных сумм и предоставления их государству данному лицу давалось повышение в ранге. Правда, это положение касалось только лиц младшего 6-го ранга и ниже. Относительно же более высокопоставленных лиц (старшего 6-го ранга и выше) требовался специальный указ императора, разрешавший такое повышение.
III) Некоторые виды натурального налога (тё и ё) разрешалось заменять деньгами.
IV) Разрешалась сдача внаем за деньги земельных участков.
IV) Допускалась выплата денежного довольствия работникам, которые были заняты на строительстве объектов государственного значения— буддийских храмов, административных зданий, дорог и т. д.
VI) Начиная с 713 г. местным властям предписывалось разрешать богатым крестьянам торговлю рисом на дорогах.
VII) Были установлены «твердые цены» на основные продукты, что должно было стимулировать денежный оборот, а главное, поставить торговлю под жесткий государственный контроль. С этой же целью допускалось предоставление рангов торговцам.
Однако все меры по стимулированию денежного обращения в целом окончились безрезультатно. Основная часть населения архипелага осталась вне сферы распространения товарно-денежных отношений — господствующим был натуральный продуктообмен.
Исходя из основных мероприятий в рамках осуществления денежной политики, можно сделать вывод, что японское государство того времени было заинтересовано прежде всего в «вертикальной» циркуляции денег: оно осуществляло ими выплаты чиновникам или работникам, а потом получало их обратно в виде налогов и вновь использовало их в тех же целях. Иными словами, идея, что деньги могут применяться в отношениях между независимыми производителями (агентами рынка), в то время еще не получила распространения. Это, разумеется, было не случайно, ибо само государство являлось основным заказчиком работ и услуг, за которые оно же и расплачивалось.
Стремясь увеличить доходы от налоговых поступлений и арендной платы государство начало поощрять обработку новых, ранее не разрабатывавшихся или заброшенных земель. В 715 г. появился указ о поощрении подъема нови, а в 722 г. было принято решение поднять 1 млн. тё̄ пустошей с целью «поощрения земледелия и увеличения сбора урожая».
Разработка новых земель требовала больших затрат труда и немалых средств, что было под силу лишь состоятельным лицам и храмам. Поэтому для активизации процесса государство в 723 г. в законодательном порядке объявило поднятую новь владением лица, ее разработавшего. В самом указе говорилось, что лица, которые «создадут новую ирригационную систему», получат такие земли во «владение в течение трех поколений» (сам освоитель, его сын и внук); те же, кто обработал новые земли, «используя старую ирригационную систему», получат их во «владение в течение всей своей жизни». Знать прекрасно понимала, что освоение целинных земель открывало дорогу к оформлению частного владения (сперва на протяжении 1–3 поколений, а потом и наследственного), и потому изыскивала любые возможности для участия в нем. Для этого использовали безземельных или беглых (чаще всего, от непосильного бремени отработок) крестьян, а разработанные поля сдавали затем в аренду. Отдельная же крестьянская семья была не в состоянии поднимать целину без содействия общины, а последняя, в свою очередь, не располагала возможностью оказать такую помощь Чтобы еще больше стимулировать подъем пустошей, в 743 г. вышел указ, упразднявший закон «три поколения — одна жизнь» и вводивший принцип «вечного частного владения освоенной целиной». Важное значение имело то, что разрешение на освоение земли стали выдавать не правительственные учреждения, а управители провинций. Это ускорило формирование частного землевладения, поскольку позволило столичной знати и крупным храмам создавать земельные владения в провинции.
Кроме того, указ устанавливал пределы допустимых владений для простого народа и знати (в чем видится явная попытка ограничить захват целинных земель знатью).
В итоге реализация земельного законодательства способствовала углублению пропасти между знатью и крестьянами. На практике японская знать в VIII в., опираясь на гарантии закона (либо обходя его), существенно укрепила свою экономическую базу и в полной мере смогла использовать возможности увеличения своей земельной собственности.
Понимая опасность для надельной системы, которую таил в себе рост частной собственности на землю, государство пыталось если не упразднить практику создания частных наследственных владений (это, по-видимому, было уже невозможно), то хотя бы ее ограничить. В 765 г. был издан указ, в котором знати запрещаюсь использовать в своих частных владениях принудительный крестьянский труд, так как это отвлекало крестьян от обработки собственных наделов и, следовательно, затрудняло уплату ими налогов, что приводило к
сокращению государственных доходов.
Однако, несмотря на все попытки ограничения частных владений, процесс их образования, а также создания на их основе вотчин (сёэн), было уже невозможно остановить. Так, запрет на использование крестьянского труда в частных владениях был отменен уже в 772 г., а последующие указы (784, 797 и 801 гг.), изданные с целью пресечь захват неосвоенных земель и превращение их в частную собственность, не дали заметных результатов.
Формирование японской государственности сопровождалось процессом создания официальной идеологии. Основными источниками, питавшими идеологические построения японского государства в период Нара, были традиционная японская религия синто̄ (синтоизм) и импортированные с континента буддизм, конфуцианство и связанные с последним китайские общественно-политические концепции. В результате японская официальная идеология представляла собой сложный конгломерат идей и представлений как местного, так и иноземного происхождения.
В период Нара в основном была достигнута стабилизация японской политической системы. Несмотря на многочисленные придворные интриги, эффективность работы государственного и репрессивного аппаратов в VIII в. не вызывает сомнений. Процесс упрочения позиций правящего рода в его ритуально-магической функции привел к повышению статуса его прародительницы — богини солнца Аматэрасу («светящая с неба» или «освещающая небо»), в связи с чем вся солярная семантика приобрела особое значение. Достаточно сказать, что престолонаследник именовался «сыном солнца, сияющего высоко» (такатэрасу хи-но мико), а сам акт восшествия на престол описывался как «наследование небесному солнцу» (амацу хицуги).
