Услышав игривое шипение, Райли оглянулась и увидела, что детёныш выпустил когти.

— Декстер, не рви простыни.

Декстер схватил шоколадку Кая и выбежал из комнаты быстро, как… ну, гепард.

Смеясь, Кай закричал.

— Эй, это моё! Отдай, отдай сейчас же! — Голос стал тише, по мере того, как Кай удалялся по туннелям вместе с Саванной и Лилой.

Улыбаясь про себя, Райли закрыла дверь, намереваясь принять душ. И только сняла футболку, когда в дверь постучали. Вздохнув, она вновь надела футболку и открыла дверь, ожидая увидеть там детей. Но это был Тао, держащий несколько сумок с вещами. Он зашёл внутрь и кинул сумки на пол.

— Не жалуйся и не стони. Мы согласились, что мы вместе, и я не намерен жить отдельно от своей женщины.

Тао затаил дыхание, ожидая спора, который, без сомнения, последует. Всем не нравилось, когда вторгались в их личное пространство, и меньше всего доминирующая женщина-перевёртыш. Будь Райли другой, он мог бы посоветоваться с ней по этому поводу. Но Райли иногда слишком много думала, и переживала по пустякам, а он не был готов ждать. Как он и сказал, отказывается жить отдельно от своей женщины. Он не уйдёт, и неважно, как сильно она…

— Хорошо.

Он потерял дар речи от шока.

— Хорошо?

Она пожала плечами.

— Думаю, если ты готов всё время спать в одной комнате с тем, у кого бессонница, должно быть действительно хочешь тут быть.

— Хочу.

— Хорошо.

— Ты сводишь меня с ума, Портер, — прорычал он.

— Почему? Я даю то, что ты хочешь.

— Именно. — Она не вела себя так, как он ожидал, и ему не нравилось, что она могла застать его врасплох.

Райли вскинула руки.

— Я, правда, не могу выиграть в этих отношениях. — Она замолчала. — Почему ты улыбаешься?

— Ты сказала отношения. — Он гадал, приуменьшила ли она значение, учитывая как сложно ей впускать людей в свою жизнь. Но её дядя сказал, что как только она впускает кого-то, он уже в её жизни. А значит, Тао в её жизни.

Озадаченная, она спросила:

— А разве это не отношения?

Тао притянул её к себе и поцеловал.

— Именно они и есть.

Райли быстро заморгала. В одну минуту он кричал на неё; в следующую — целовал.

— Если пытаешься вывести меня из равновесия, у тебя выходит.

— Хорошо.

Выдохнув, она спросила:

— Что стая думает о ситуации с загадочным стрелком?

Он провёл рукой по её конскому хвосту.

— У них нет теорий лучше нашей.

— И они взбешены, что я привела опасность сюда? Когда я пришла сюда, сказала, что такое никогда не случится.

— Они так не думают, — заверил он. — Они видят это как то, что ты вернулась домой, где ты в безопасности. Если кто-то придёт за тобой сюда, то только потому, что сам так решил, и всё что случится — их вина. Стая расстроена не из-за тебя, они беспокоятся за тебя. А ещё чертовски злы на стрелка. Ты член стаи Феникс, детка. Когда кто-то задевает одного, задевает всех.

Почувствовав облегчение, она спросила:

— Ты спросил о ситуации с Рамоном?

— Да, он прекратил их донимать.

— Может, нашёл другого целителя, который может помочь?

— Мы тоже так думаем. — Тао положил руки ей на бёдра. — Я хотел спросить, что случилось с отцом Уэйда?

— Он погиб на дуэли. По какой-то странной причине Дин решил бросить вызов Сейджу на должность Альфы. На самом деле, это было самоубийство. У парня не было ни малейшего шанса на победу.

— Будь Ширли моей парой, у меня могли бы быть мысли о суициде.

— У них не было нормальных отношений. Они запечатлелись, когда она была слишком молода и они как бы… жили отдельно, думаю, можно так сказать. Он был намного старше Ширли. Хотя их отношения и были напряжёнными, она тяжело переносила разрыв связи. Уэйд помог ей это преодолеть. Несмотря на все недостатки, она его любила и выжила ради него.

— Думаю, это единственное, что может заставить кого-то бороться за жизнь после потери пары — им нужен любимый человек, чтобы не сдаться. — Райли вздрогнула, и он серьёзно хотел сам себе врезать. — Чёрт, я такой мудак.

— Всё нормально…

— Нет. — Раскаиваясь, он коснулся своим лбом её. — Мне так жаль, детка. Я не имел в виду, что твой отец тебя не любил, раз не боролся за жизнь.

— Знаю.

— Никогда не думай, что тебя было мало. Я часто видел, как люди горевали и как легко им становится эгоистами. Человек может так сильно укутаться в собственную боль, и чувствовать себя одиноко, будто никто не мог понять этого уровня боли, что забывает о других. Может, твой отец просто не смог найти путь из боли.

— Да, наверно так.

Тао почувствовал, что она просто пыталась его успокоить.

— Твоя злость на него — нормально. Я сержусь. Тебя для него было достаточно, Райли. Ему не было достаточно самого себя.

«Возможно», — подумала Райли. Но Тао не знал её отца, и не мог знать, правда ли это, как не могла и она.

Райли обняла его за шею.

— Поцелуй меня. — Ей нужно почувствовать что-то, что прогнало бы ощущение стеснения в груди. Ей нужно, чтобы в голове не было мыслей, кроме той, как сильно она хотела кончить. И может он это почувствовал, потому что поцеловал её так, будто она его последний ужин. Облизывал, кусал, пожирал её. Райли схватила его за волосы и просто держала, пока он опустошал её рот. Кровь загустела и закипела. Её тело почти растворилось в его, и Тао зарычал в мужском одобрении.

Тао потянул за резинку для её волос, застонав, когда тёмные локоны рассыпались по плечам.

— Чертовски великолепно.

Каждое нервное окончание, казалось, натягивалось от одного только её запаха, и потребность с рёвом пробудилась к жизни внутри Тао. Он старался держать это в узде и пытался быть нежным, пока ей было больно, но мог читать по телу, чувствовать, что она не хотела нежности. Вцепившись руками в волосы, Тао запрокинул её голову и впился зубами в горло.

— Я не знаю, смогу ли когда-нибудь насытиться тобой. — Это правда. Он был зависим от всего, что касалось маленького ворона — от её вкуса, юмора, запаха, ощущения от неё, от всего. Сорвав с неё футболку и лифчик, он накрыл ладонью её грудь и сжал. — Проклятье, детка, как тебе удаётся сделать свою кожу такой мягкой? — Потянув её за волосы, он заставил Райли выгнуться назад, наклонился и втянул её сосок в рот, посасывая и лаская языком.

Райли застонала, когда он прикусил сосок, живот скрутило, а внутри начала нарастать острая и дикая боль. Рука, сжимавшая её грудь, скользнула вверх, к горлу. Вопиющее проявление доминирования должно заставить её ощетиниться, но лишь сделало её ещё более дикой. Она разорвала его рубашку и джинсы как раз в тот момент, когда он стянул с неё штаны.

Она укусила его за грудь просто так. Рычание завибрировало в его груди, и она почувствовала его сосками. Тао скользнул рукой по её плоскому животу, чувствуя, как напряглись мышцы. Ему это понравилось. Грубо сдёрнув с неё трусики, он обхватил ладонями сердцевину.

— Вот тут я скоро буду. В тебе. Брать. — Он нуждался в этом и чертовски хотел Райли днём и ночью. Этот голод не проходил и не становился меньше — тёмный, дикий, порочный голод, который царапал и бил Тао постоянно.

— Не затягивай. — Райли обхватила пальцами его член — горячий, гладкий и пульсирующий в её руке. Крепко сжимая, она начала двигаться, именно так, как ему нравилось.

Он облизнул её нижнюю губу.

— Обожаю твой рот. Ты знаешь, где я хочу его видеть.

— Знаю.

— Дай мне это. — Это прозвучало как жёсткое требование, но чёрт, член почти взрывался, отчего было почти больно.

— Ты переехал в мою комнату, просишь тебе отсосать… Ты полон требований.

— Я говорил тебе ранее, что хочу всё, что могу от тебя получить. Хочешь сказать нет, Райли? Хочешь сказать мне, что я не могу получить то, что принадлежит мне?

Он всосал её губу и подтолкнул в плечо.

— Давай, малыш. Это мой рот. Дай мне его. — Его член дёрнулся, когда она медленно опустилась на колени. От одного лишь её вида Тао едва не кончил. Всё ещё удерживая её волосы в руке, он сказал: — Открой.