Среди несданной стеклотары

Я попрощаюсь с тем, что будет,

Вином залью души пожары,

Оно и сердце мне остудит.

Не только сердце, но и ум

Мне охладит хмельной напиток

И растворит собою шум

От надоевших нервных пыток.

Я из Грааля пью вино,

Как молоком себя питая,

И на моей груди змея —

Всего лишь в жизни запятая.

Сильный человек нескучен,

Но только внешне это так,

А в душе – как пружина скручен,

Как описывал Пастернак.

Беспричинной бывает скука,

Радости только нет без причин,

Душа человека – философская штука,

Радость рождает серотонин.

Так будьте сильнее уныния,

Уныние – грех, коль не врут,

Хранит ваш покой ваша скиния,

В которой и пряник, и кнут.

Ум урезонивает жизнь,

Ее задор, ее веселье,

Ты с ним сначала разберись,

Чтобы не мучило похмелье.

Наш опыт – цепи для прогресса,

В делах царит консерватизм,

Чтоб исключить в душе эксцессы,

Убей в себе антагонизм.

И так вперед за новым светом,

Что знания в себе несут,

И удивишься сам ответам,

Что простотою потрясут.

Там запах старости

                           среди вещей ненужных,

Скрипящий патефон, охрипший

                                                    баритон,

И память лет наивно-добродушных,

И сутками молчащий телефон.

Она ушла, он вслед за ней,

И кошка с грустными глазами,

Жаль, бесполезен труд врачей,

Когда приходит смерть за нами.

Все знают миф о вечной жизни,

Все знают суд, и рай, и ад,

Но песнь о прошлом в яркой тризне,

Жаль, не вернет людей назад.

Хочу залить нектаром свою душу,

Загар любви на тело нанести,

И мыслей сад, в своих чертогах Рая,

Скосив сорняк, в порядок привести.

Устав от дел, готовлюсь к искушеньям —

От нежности томиться каждый час,

И зелье пить мне вовсе неизвестных,

Но, как всегда, красивых женских глаз.

И не было б конца такому счастью,

Я б никогда не думал о беде…

Когда бы знал, как полюбить глаза те

На близком очень, но чужом лице.

Взгляд пристальный любовью не согреет,

И губы страстно снова будут лгать,

Растает миг короткого блаженства,

И я один останусь умирать…

Я был пьян и писал на меловых листах,

Своей кровью забрызгав обшлаги,

И душа, отражаясь в ночных зеркалах,

Диктовала мне новые саги.

Я был пьян, но писал,

                                и кричали страницы,

Наполняя слезами бокалы,

И тянули вниз веки упрямо ресницы,

Запрещая смотреть на астралы.

Сигареты и пальцы горели огнем,

Освещая мне место под строки,

И Луну пришпандорил Бог

                                         к небу гвоздем,

Чтобы мне не мешала от скуки.

И манил небосвод темно-синей дырой,

Проложив в высоту Млечный Путь,

Я, наверное, звездочкой сплошь золотой

Тоже буду мерцать там чуть-чуть.

Эзотерическая снится река жизни,

Там столько хлама, что конца и края нет,

Проснулся, мысли вянут в укоризне,

И дождь плюет на мой авторитет.

Фонарь белеет за окошком сонным,

Ночь отогнав в пределы естества,

И капли точат звуком монотонным

Остатки камня и былого торжества.

А сердце сжалось жертвою покорной,

Готово душу бросить на глазах,

Застыла совесть Золушкой придворной,

И стынут слезы на моих щеках.

Я вечности принадлежу

В своем пространстве иллюзорном,

Я здесь живу, я здесь пишу,

В осколке мира смехотворном.

И часто мозг мой наизнанку,

Рождает миру ерунду,

Для слов красивую огранку,

Бывает, долго не найду.

Я настоящим начал жить —

Наверно, зрелость на пороге,

Все меньше тех, с кем рад дружить,

Кого готов пустить в чертоги.

Привычный образ жизни тешит,

Уже не рвусь я к новизне,

И кто-то на ухо мне шепчет,

Чтоб Христу кланялся везде.

И я крещусь знаменьем светлым,

Простил бы даже я врагов,

Но не уверен, что Бог спросит

По полной с этих подлецов.

Я всем за любовь заплатил

Сторицей невозвратной,

И я понимаю, что опия дым

Минутой бывает приятной.

Но вновь из штанов достаю кошелек,

Считаю купюры с хрустом.

Берите все, кто любить меня смог,

И те, кто притворствовал просто.

Не жалко мне денег за нежную ложь,

За имитацию страсти,

Главное – сразу узнаешь, кто вошь,

А также другие напасти.

Что тут поделаешь, мир давно пуст.

Душа у людей очерствела,

Не трогает сердце минутная грусть,

И мысли давно вне удела.

А мне так подавно уже все равно,

Давно погасил все кредиты

Вперед лет примерно на минимум сто,

И с каждой душою мы квиты.

Любовь, уже понял, увы, не куплю,

Лишь мама одна так любила,

И Солнцу спасибо еще моему

За то, что мне ровно светило.