Я на виски́ смотрю седые

Моих сокурсников – друзей,

Глаза лишь только озорные

На лицах, словно из камней.

Исчезли джинсы и футболки,

Для респектабельных людей

Теперь костюмы и заколки

От лучших брендов наших дней.

Исчезло все, что нас роднило:

Общага, книги, факультет…

И время каждому вручило

Своих проблем цветной букет.

И вышла жизнь за рамки планов,

А кто-то вовсе не пожил,

На поле жизненных изъянов

Лихую голову сложил.

Наверно, тост сказать мне надо,

Да вот не знаю, что сказать,

На сердце горькая досада

Опять не даст ночами спать.

Я вспоминаю друзей лица,

Которых не суметь забыть,

Не перед всеми смог склониться,

Чтоб в путь последний проводить.

Я вспоминаю и жалею,

Что всю страну не охватить,

Я только помнить лишь сумею

И имена в уме твердить.

По миру души разбросало —

Уже, конечно, навсегда.

Немало с неба звезд упало,

Берут свое, увы, года.

У жизни нет черновика

И дней пустых в запасе,

У жизни много чего нет

За пазухой в припасе.

Остановись, послушай,

Как смерть в затылок дышит,

Имеющий лишь ум

Дыханье то услышит.

К концу приходит кто-то

Задолго до конца,

А кто-то не уходит

Без зла́того венца.

И каждый Новый год

Все снова повторится,

И выбор за тобой —

Журавль или синица.

Я думал в детстве, что когда я подрасту,

То буду маме помогать деньгами,

Отцу, конечно, помогать в быту,

Но все осталось только лишь мечтами.

Я вырос быстро, матушка ушла,

За ней отец зачем-то поспешил,

Мои надежды жизнь сожгла дотла,

И я все это с болью пережил.

Своими планами я Бога насмешил,

Жизнь потекла не так, как мне мечталось,

Наверно, зря я время торопил,

Теперь жалеть об этом лишь осталось.

Проходят дни, качаясь и сутулясь,

Поочередно кланяются мне,

А вон последний – там, на горизонте,

И пот холодный хлынул по спине.

Смеркается, и тишина прохладой

Щеки коснулась хладною рукой,

И в чаще леса филин засмеялся,

Швырнув смятение в душевный

                                                мой покой.

Очнулся, горизонт проверил:

Не день, то ель качнулась вдалеке,

Не зря я жизнь своей судьбе доверил,

Что ж, спать пойду с душою налегке.

Восстал от сна, а душе вяло

Не от теней чужих сонмо́в,

На сердце с неба грусть упала,

Лишив меня спокойных снов.

Но я не гнусь, ведь проку мало.

Наверно, небу тяжело,

Оно от просьб людей устало

И мне на сердце прилегло.

Пускай судьба опять ломает,

В одном прошу: не убивай,

Господь по силам попускает,

Я устою, лишь не предай.

Не вижу Царствия извне,

Не знаю, как там благочинно,

Пока хожу я по земле

И жизнь веду вполне невинно.

Я свежий воздух пью в избытке,

Цвету, как гиацинт в саду,

И наслаждаюсь негой утром,

Беспечно глядя в высоту.

О том, что все предрешено,

Не думаю, пытаюсь верить,

Что я бессмертен, все равно

Мне это не дано проверить.

Не знаю, как мои друзья,

Я не готов, не понял целей.

Ищу спасенья в новизне

Своих сумбурных отношений.

Вдруг чья-то новая душа

Разрушит тленное сознанье

И отодвинет миг конца

В моем коротком мироздании.

Вот и порвана нить между душами,

Твое имя – на сердце печать,

Сердце – кладбище с мертвыми

                                                чувствами,

Не спеши лишь меня проклинать.

Я вдыхаю твой запах из памяти,

Он по-прежнему чист и пьянит,

Я учусь мудрой жизненной грамоте,

Только путь в никуда мой лежит.

На безлюдной дороге той жизненной

Указатели все не туда,

И грехов на плечах груз пожизненный

Не дает мне свернуть никуда.

Скоро ль кончится путь этот

                                         скорбный мой,

Чтоб увидеть в конце тупика,

Как поставит специально подобранной

Пулей точку чужая рука.

Если хочешь, умру для тебя,

Ибо смысла я в жизни не вижу,

Расцветет без обмана весна,

Аист радостный сядет на крышу.

Ведь у аиста дом здесь родной,

Хоть и дети давно улетели,

Прилетает с женою весной

Слушать птичьи веселые трели.

Жаль, что я улететь не могу.

Кто в деревне родился – наказан,

По утрам лишь молитву шепчу,

Что прочесть пред работой обязан.

Мне так хочется воли, до боли,

Денег друг присылает в конверте,

Предо мною открытое поле,

Зона жизни, и риска, и смерти.