– Я тебе все объясню! – схватив его за рукав, порывисто произнесла Каталина. Клод резко отстранился. Его трясло от ярости, и он не хотел, что жена это заметила.

– Позже послушаю, – равнодушно сказал Клод, стараясь не смотреть на жену. – Ступай в свою комнату.

– Но Клод…– растерялась та и обернулась к Дональду. Тот нахмурился и нервно облизал губы.

– Иди, – кивнул Дон и чуть подтолкнул Каталину в спину. – Не зли моего брата.

Каталина вышла из комнаты и тихо закрыла дверь. Дональд шумно вздохнул и провел рукой по волосам. Клод задержал взгляд на разобранной кровати. Одна из подушек валялась на полу, другая была скомкана, словно человек долго не мог улечься.

– О чем ты хотел со мной поговорить? – как ни в чем не бывало спросил Дональд. Его пижама чуть распахнулась, и Клод увидел, что грудная клетка брата туго перебинтована.

– В какое дерьмо ты снова влип? – сурово спросил Клод. – Правду, Дональд.

– Можно не сейчас? – вздохнул тот.

– Нет.

– Я проиграл акции железнодорожной компании, – выпалил Дональд. – И чтобы отыграть их, влез в долги.

– Акции вернул? – спросил потрясенный Клод. Он, конечно, знал, что его брат любит рисковать и ввязываться в неприятности, но, чтобы настолько потерять голову… Это было выше его понимания.

– Не смог, – виновато сказал Дональд и опустил голову. Устало опустился в кресло и тут же застонал от боли.

– Ты ведь понимаешь, чем это все грозит? Что посторонние люди, которых мы не знаем, станут иметь равные права на бизнес вместе с нашей семьей?

– Не совсем на равных, – робко проговорил Дон. – Я проиграл весь свой пакет акций. Прости. Я что-нибудь придумаю, – только и смог сказать Дональд, пряча лицо в руках.

– Ты уже достаточно придумал, – мрачно сказал Клод. Ему хотелось избить Дональда, вытрясти из него душу, чтобы он наконец понял, что нельзя так вести себя и подставлять других людей. – Почему сразу не рассказал мне?

– Чтобы ты снова ощутил себя самым важным и правильным? – вспылил Дональд. – Я хотел верить себе! В то, что могу справиться сам!

– Если бы ты выбрал другие методы – возможно, – рассеянно сказал Клод. Он вдруг подумал, что если бы они с Молли остались в том доме, то так и не дождались бы приезда Дональда. – Тебе звонили насчет меня?

– Да, какая-то девушка просила тебя забрать, – сказал Дональд, нервно потирая ладони. – Но, я так понимаю, она наврала. Просто хотела денег.

– Вообще-то нет.

Дональд посмотрел на него сперва непонимающе, а потом в его взгляде появилось чувство вины. Клода это не тронуло.

– Я думал послать туда водителя, – тихо сказал Дональд. – Просто не успел.

– Не лги. Ты забыл. Как давно у тебя отношения с Каталиной?

– Да какие там отношения… – махнул рукой Дональд. – Между нами ничего нет. Я бы никогда тебя так не подставил, Клод.

Клод усмехнулся и направился к двери. Ему больше не хотелось говорить с братом. На пороге он обернулся.

– Что с Верджилом? Ты забрал его?

Дональд покачал головой. От разочарования у Клода появился горький привкус во рту. Когда же он уже смириться с тем, что брату нельзя доверять?

Клод знал, что Верджил будет не рад его видеть. Ведь это он добился того, что его определили в клинику на лечение. Признать то, что его младший брат стал магоманом оказалось непросто. Даже видя, как он меняется, Клод искал объяснения его состояний в том, что он много работает, что труд художника эмоционально затратный, поэтому он себя так странно ведет. А когда случилось несчастье, которое привлекло внимание к их семье и едва не стоило Верджилу тюремного срока, он понял, что упустил тот момент, когда все можно было исправить гораздо проще.

Поднявшись по лестнице, Клод постучал в кабинет врача, который лечил Верджила. Чтобы его выпустили из клиники, кто-то из родственников должен был подписать документы и поручиться за него. Только на этих условиях брат мог выйти на свободу.

– Лорд Аверилл! – поднимаясь ему на встречу, тепло произнес седой мужчина. – Рад вас видеть. Вы ведь приехали, чтобы забрать Вердижла?

– Да. Если только он здоров, – осторожно сказал Клод. Он понимал, что не может держать брата всю жизнь в лечебном корпусе, но сейчас ему казалось, что еще не время. Он не вынесет еще одной ответственности, которая тяжким грузом ляжет на него.

– Его организм очистился от магии, яда больше не осталось, – бодро сказал доктор. – Физическому здоровью вашего брата ничего не угрожает.

– Но вы не можете дать гарантию, что, вернувшись домой, он не вернется к прежнему?

– Никто не даст вам такой гарантии. Я говорил с ним, и как я вижу сейчас состояние Верджила… Он пересмотрел многие вещи, отдохнул. Ожидания вашей семьи больше не довлеют над ним, потому что он понимает, что ждать больше нечего. Он не собирается снова рисовать.

– Но он делал это всю жизнь… С детства. Думаете, для него это будет хорошо? – засомневался Клод.

– Сложно сказать. Это будет для него новый опыт. Возможно, вам придется увлечь его чем-то другим, чтобы он чувствовал себя нужным. Вы готовы подписать документы о выписке?

– А он может остаться тут еще какое-то время? – с надеждой спросил Клод. – Если дело в деньгах, то я готов заплатить двойную ставку.

– Деньги это, конечно, прекрасно, – вздохнув, сказал врач. – Но для меня на первом месте благополучие моего пациента, с которым я провел не один месяц. Сейчас он готов выйти из клиники. Если затянуть время, можно потерять этот момент, понимаете?

Клод кивнул и почувствовал себя плохим братом. Он больше беспокоился за себя, чем за него. Ему резко стало совестно и под левым ребром неприятно заныло. Врач протянул ему бумаги, и Клод торопливо расписался. Его проводили в комнату, где жил Верджил. Дверь открылась, и он увидел брата, сидящим за столом с газетой в руках. Он был одет в домашний халат и пижамные штаны. Длинные волосы перевязаны лентой. Он был больше всех из них, внешне похож на мать.

Услышав его шаги, Верджил поднял голову, и их глаза встретились.

– Я вообще-то ждал Дональда, – холодно сказал Верджил.

– Он занят, не смог приехать.

– Все как всегда, – усмехнулся Верджил. – Средний брат лучше всех.

– Собирайся, ты едешь ко мне, – сухо сказал Клод.

Верджил шутливо поклонился и отложил газету в сторону. Клод заметил, что он читал статью о новой выставке картин.

Молли снова была не рада его видеть. Она встретила Клода хмурым взглядом и, впустив в номер, скрылась в ванной. Он бросил взгляд на кровать. Там уже лежало приготовленное платье. Рядом стоял собранный чемодан. Из-под стула выглядывали грязные сапоги. Его удивило, как можно в городе так испачкать обувь? Где она так хорошо погуляла? Он снова напомнил себе, что ничего толком не знает об этой девице, и его план, на самом деле не самая лучшая идея. Если бы он рисковал только своей жизнью, ладно. Но он ведет эту женщину в свой дом…

Молли вышла из ванной. Ее волосы были аккуратно уложены. На щеках горел яркий румянец. От девушки пахло малиной, словно она только что вернулась из сада, где собирала ягоды.

– Надеюсь, ты не очень спешишь, – сказала Молли, забирая с кровати платье.

– Нет, у нас в запасе три часа, – сказал Клод, усаживаясь в кресло. – Думаю, этого хватит, чтобы доехать до замка и представить тебя.

Молли вздохнула и села напротив. Пола халата соскользнула, обнажив ее колено, на котором горел синяк в окружении мелких ссадин.

– Ты уверен в своем решении? – спросила она, глядя Клоду в глаза. – Что я та, кто тебе нужен?

– Как никогда в жизни, – подавшись вперед, сказал Клод. Он взял девушку за руки. Молли вздрогнула, но рук не отняла. Ладони у нее были теплые, чуть влажные после душа. И ему вдруг до смерти захотелось прикоснуться к ним губами. Он еле удержался от этого порыва. Лицо обдало жаром, и он ощутил неловкость от того, что Молли могла это заметить. – Только я прошу тебя об одном – будь со мной честной.