Интересно, отец знает тонкости ритуала? Ему все равно? О, знаю, стоит мне ему выложить правду, как он отругает меня за слабость и эгоизм. Он не уставал повторять, что я думаю только о себе и иду на поводу у своих желаний.

Молнией вспыхнула мысль – а что, если сбежать? Затеряться в шумной Лестре или какой-нибудь мирной деревушке на равнине. Притвориться той, кем я не являюсь.

Нет уж.

Пойти по самому простому пути нечестно. Как я могу убежать и оставить их всех здесь? Сколько еще девушек должны принести себя в жертву?

Сердце упрямо твердило, что я должна увидеться с Ренном еще раз, это поможет найти разгадку.

Надеюсь, Ольд передал просьбу о встрече.

Реннейр

В таверне было многолюдно, народ едва на ушах не стоял. Столы ломились от выпивки и закусок, а хозяин, старина Эд, весело потирал ладони да гонял девок подавальщиц, чтобы те меньше болтали с посетителями и бегали резвей.

В углу обосновался бродячий бард, пегий щуплый мужичонка с намечающейся лысиной и пивным брюшком. Он рвал струны лютни и горланил известную непристойную песенку, вызывая одобрительные смешки. Я знал слова наизусть, но даже под пытками не присоединился бы к этой галдящей толпе, потому что слова – редкостная гадость и безвкусица.

– Ренн, ты что такой кислый?

Я перестал разглядывать дно кружки и поднял взгляд на Лейна. За его спиной вертелись девицы в откровенных платьях, одна из которых все время стреляла глазами в сторону нашего стола.

– Скучно.

Лейн опустил кружку на стол, расплескав несколько капель. Сегодня он составил мне компанию, потому что Варди, с которым мы обычно посещали подобные злачные места, еще не вернулся из Волчьей Пустоши.

– И чего тебе надо, скажи на милость! Вернулись живыми из этой глухомани, сиди да радуйся! – и загоготал.

В последнее время мое поведение вызывало ненужные вопросы у моих ребят. Нет, конечно, я всегда благодарен им за заботу и поддержку, но это уже перебор. Никому не позволю лезть в душу, сам буду кормить своих демонов.

– Схожу в кусты, – сообщил Лейн. Поднялся, кренясь вбок и цепляя ногой стул, и, пошатываясь, побрел на свежий воздух.

А меня хмель не брал. Я никогда не надирался до потери пульса, не видел в этом смысла – мне нужна была трезвая голова в любое время дня и ночи, но сегодня хотелось забыться. Внутри копошилась странная тоска, то ли дело в нелегком походе, оставшемся за спиной, где пришлось выжигать зачатки мятежа и проливать кровь – снова, снова и снова, будто я все еще не вернулся с войны. То ли всему виной другая причина. И думать об этом не хотелось, я гнал прочь эти мысли, но они всякий раз лезли в голову, стоило закрыть глаза.

И так от всего тошнило, что хотелось содрать кожу и сжечь. Еще этот проклятый амулет, подсунутый заботливым папашей. Никак не пойму, как от него избавиться.

В этот момент бард взял последний фальшивый аккорд, и, пока публика не успела остыть, заиграл очередную веселую песенку. Я откинулся на спинку стула, поглядывая краем глаза на подозрительного мужика – я видел его в Лестре впервые, но что-то в его чертах казалось смутно знакомым.

Он переговаривался с Эдом, возившимся за стойкой, то и дело бросая в мою сторону хмурые взгляды. Потом натянул шапку по самые брови и сгорбился, будто всеми силами старался остаться незамеченным.

Наконец, решившись, он поднялся и направился в мою сторону. Отодвинув стул, сел.

– Здравствуй, Зверь-из-Ущелья, – начал, потирая гладкий подбородок со следами недавнего бритья.

На вид ему было слегка за сорок. Из-под шапки на плечи спадали черные кудрявые волосы, туника натягивалась на крепких плечах – незнакомцу был близок тяжелый труд. Я не стал спрашивать, откуда он знает мое прозвище и мое лицо, это и так каждой собаке известно.

– Чего хотел?

Он откашлялся и подался вперед, сверля меня темными, как угли, глазами.

– Есть для тебя послание.

– От кого?

А вот это уже интересно. Кому понадобился верный пес лорда? И, главное, зачем?

Мужик осмотрелся, будто хотел убедиться, что нас не подслушивают. Но посетители были увлечены женщинами и пойлом, да и бард орал так истошно, что даже при большом желании нас подслушать было бы сложно.

– От женщины. Даже не знаю, за каким духом ты ей сдался, – не удержался от едкого комментария мой собеседник.

– Не интересует, – грубо прервал его я, давая понять, что разговор окончен. Передавали мне пару раз подобные предложения. Один раз знатная дама, жена чиновника, другой – вдовушка, которая на людях пыталась казаться святой. Обе хотели со мной встретиться для приятного времяпрепровождения, рассчитывая, что осчастливят меня подобной просьбой.

Я хотел было встать и уйти, раз этот тугодум продолжил сидеть, не поняв прямого намека, но он вдруг схватил меня за руку.

– Рамона велела передать, что будет ждать тебя на ярмарке.

Незримый кулак впечатался прямо в солнечное сплетение, на миг лишив способности видеть и дышать. Отзвуки знакомого имени отозвались глубоко внутри тянущей болью.

Ра-мо-на…

Когда я, придя в себя, хотел выпытать подробности, то понял – его и след простыл. Как будто он был подгорным духом, каким-то чудом попавшим на равнину.

– Эй, Зверь, чего такой огорошенный? – подоспевший Лейн похлопал меня по плечу. Около него вились две густо накрашенные девицы, одну он держал за талию. – Я тут нашел нам компанию на вечер… Ренн?

Но я уже пересек прокуренное помещение таверны и вылетел за дверь. Куда делся этот… Проклятье! Двор был пуст, только какого-то пьянчугу шумно рвало у порога.

Ругая себя за невнимательность, я бросился в погоню. Выбрал самый плохо освещенный проулок, догадываясь, что он мог свернуть именно туда. И кто он вообще такой? Почему кажется, что я его раньше видел?

И каким образом эта неугомонная жрица задумала попасть на лестрийскую ярмарку?! Опять в мальчишку превратится?

В памяти вспыхнули глаза цвета сосновой смолы, тонкие запястья, мягкость и гибкость молодого тела, и запах – тот сладкий и нежный аромат, которым может пахнуть только желанная женщина. Она была такой беззащитной – одна, в окружении чужих подвыпивших мужчин. Если бы они только решились… Если бы хоть пальцем ее тронули…

Я выругался. Перескочил наваленные посреди дороги ящики, груду мусора, потревожил спящего возле объедков кота. Быстрей, быстрей! Пока этот человек, если он, конечно, не бесплотный дух, не успел уйти далеко.

Наверное, боги все-таки существуют. В конце проулка мелькнул темный силуэт, и я прибавил шагу. Догнал в два счета, схватил за плечо и со всей силы приложил о стену.

Спрятанный в рукаве нож в одно мгновение оказался у чужой глотки.

– Говори, кто ты такой, и откуда знаешь ее, – процедил сквозь зубы.

Незнакомец дышал, как загнанный зверь. Прожигал меня тяжелым и злобным взглядом.

– Я передал все, что нужно. Остальное тебя не касается.

– Говори, я не люблю повторять дважды, – для убедительности сильнее надавил на нож. Пусть только дернется.

Он молчал еще какое-то время, потом произнес:

– Она спасла меня и мою дочь.

– Ну и? Что дальше? – приходилось тянуть слова буквально клещами, но отступать я не собирался. Если понадобится, найду способ разговорить этого молчуна.

– Убери это, – он бросил короткий взгляд вниз. – Я не сбегу. Слово искателя.

От неожиданности я ослабил хватку, но оружие убирать не спешил. Никогда не доверял таким подозрительным типам. Да, пусть думает, что я дикарь. Плевать.

– Ты пришел в Лестру только затем, чтобы передать послание? И не побоялся?

Мужик вздохнул, кадык на жилистой шее дернулся, а я все же отвел руку с ножом. Он потер шею ладонью, потом стянул шапку и смахнул капли пота с лица.

– Это не совсем так, Зверь-из-Ущелья. Это история долгая и невеселая, я бы не хотел обсуждать ее с тобой.

– Но тебе придется это сделать, если хочешь уйти отсюда живым и невредимым.