В наше время различные искусственные языки имеют те же особенности, прежде всего язык химии (по таблице, которую создал Менделеев во второй половине XIX века), где каждая буква обозначает один элемент, а группы букв обозначают соединение этих элементов: H для водорода, O для кислорода, H₂O для воды и т. д. С той же точностью пять или четыре тысячи лет назад буквы каждого слова в египетской иероглифической письменности показывали формулу сопряжения понятий, из которых составлялось значение слова. То же самое происходило и в древнееврейской системе письма. Разница между египетским иероглифом и иероглифом иврита была в том, что первый был во всех отношениях более трудоемким (в X веке до н. э. число египетских иероглифических знаков превышало 800, меж тем как знаков еврейского алфавита было и осталось 22). Посмотрим несколько примеров еврейского иероглифического письма. Буква Б

в еврейском иероглифическим алфавите обозначает такие понятия, как дом, семья, внутренняя часть тела. Буква Н

в еврейском иероглифическом алфавите означает «произведение», «результат действия», «успех». И на иврите БН (произносится бен)

означает «сын», то есть «тот, который является успешным произведением семьи» или «плод изнутри тела».

Буква Алеф

которая является беззвучной и обычно транслитерируется с апострофом, означает такие понятия, как принцип, излучающий центр, энергия.

И ’Б

(произносится АБ), на иврите означает «отец» или «тот, кто умеет создать семью».

Мать по-еврейски пишется ’М:

(произносится как ЭМ), и буква М в этом алфавите означает «обертывать», «заключать в себе», «формировать внутри себя» и также «раскрываться». И так далее.

Поэтому мы можем рассматривать еврейские иероглифы как эпохальный философский язык, как систему каталогизации элементов человеческого мышления. Особенно удобным является его применение к невидимым мирам, учитывая, что любая сущность, выраженная иероглифами, сразу показывает свою истинную натуру: например, невозможно не понять значение слова «Бог» на языке иероглифов, поскольку само слово через свои буквы укажет, из чего именно состоит любой Бог. Так, Элохим – имя Бога-Творца, создающего вселенную в первой главе книги Бытия, и корень этого имени, Эл,

то есть Алеф-Л, по еврейскому иероглифическому алфавиту означает א тот «принцип», «излучающий центр», та «энергия», которая всегда находится ל дальше и выше какого-либо пункта времени или пространства.

Точно так же еврейские буквы-иероглифы имен семидесяти двух Ангелов объясняют направление каждого Ангела через «море»-мир, то есть таланты, которыми Ангел одаряет, и риски, которым подвергается человек, сопротивляющийся своему ангельскому маршруту.

О расшифровке тех семидесяти двух имен я буду подробнее рассказывать в первой части этой книги; иероглифические значения каждой буквы перечислены в отдельной главе (стр. 58–63).

Но об иероглифических значениях букв еврейского алфавита подавляющее большинство самих евреев не узнало: отчасти из-за того, что любая связь с египетской культурой воспринималась неприязненно после Исхода, и отчасти от того, что разговорным языком евреев был не иврит, а арамейский язык.

Именно поэтому ангелология, с ее именами-формулами, в Израиле всегда была занятием, предназначенным только для мудрецов; тем не менее, когда в книгах Старого и Нового Завета упоминается об Ангелах, в большинстве случаев подразумеваются именно те самые энергии, о которых мы здесь говорим. Так, например, в Евангелии, в эпизоде, где Ангелы появляются в пустыне перед Иисусом и служат ему после того, как он отказался от советов дьявола (От Матфея 4:11), речь идет о том, что Ангелы-энергии становятся понятны и могут быть полезны Иисусу (и также любому человеку), только если он противостоит плохим советникам, которые стремятся заставить его отклониться от его пути, то есть от точки А его «моря»-мира.

Это доказывает, что в первый и второй века нашей эры (когда писались Евангелия) несколько мудрецов сохраняли тысячелетнюю ангельскую систему «прохода через море» и продолжали, как и в Исходе, подавать о ней сигналы. С другой стороны, в то время происходило то, что происходит сегодня в связи с распространением в популярной литературе некоторых теорий квантовой физики (и Евангелия были книгами, предназначенными для широких масс): когда читатели популярных книг попробуют углубить знакомство с этими теориями, они вскоре столкнутся с препятствиями, которые только специалисты могли бы преодолеть.

Точно так же те, кто во времена Иисуса интересовался ангелологией и хотел узнать о ней больше, вскоре были обескуражены не только трудностями «священного» алфавита, но и другим сложнейшим теологическим инструментом, который любой разговор об Ангелах обязательно должен учитывать: а именно эц хаййм, или Древо жизни, как его обычно называют на Западе (но более точный перевод – «разветвление жизней»). Это «Древо» является структурой сфер (на иврите их называют сфиро́т, «исчисления», единственное число сфира́), соединенных между собой каналами, и, согласно каббалистам, представляет собой маршрут, по которому каждое живое существо, каждое произведение, идея или событие должны пройти, чтобы появиться на свет.

Этот маршрут начинается сверху: наверху, за пределами первой сфиры и вне всех возможных знаний, распространяется абсолютная бесконечность (Эйн-Соф на иврите), из которой все берет свое начало; оттуда каждое будущее существо, каждая будущая идея или будущее событие непостижимо входит в первую сфиру; из нее спускается во вторую, направо; затем в третью, слева, и так далее до девятой: это все так называемые духовные миры. После девятой сфиры мы, наконец, достигаем последней, которая символизирует земное измерение, или, как его называют в Каббале, «мир действий» (олам асия).

В девяти высших сфиротах душа, работа, идея или событие, которые в конечном итоге будут существовать, всё больше и больше формируют свою индивидуальность, именно благодаря действиям наших семидесяти двух Ангелов, разделенных на девять разрядов (по одному в каждой сфире): каждый разряд специализируется на одном определенном качестве, необходимом для существования. На эту структуру опиралась и ангелология Дамаския, и вслед за ним ангелология Фомы Аквинского и его последователей.

Названия, которые еврейское богословие дает девяти разрядам, частично отличаются от тех, что даны христианскими теологами, также имеются разногласия между еврейскими и христианскими авторами в порядке различных ангельских чинов, а следовательно, и в качествах, которыми они наделяют: некоторые, например Маймонид, поместили Серафимов в пятую сфиру, а Херувимов в девятую; Исидор Севильский поставил Престолы на третье место с конца и так далее. Схема, которой придерживаюсь я на протяжении всей книги, принадлежит Дионисию-Дамаскию: она мне кажется наиболее действенной и последовательной: