Макс с раздражением сбросил вызов.

– Сборище бездельников и лентяев, – сдержанно рыкнул он.

Засветился экран мобильника. Бестолковый помощник Бурмин хочет уточнить детали? Но Макс ошибся. На этот раз звонила Полина.

– Милый, – томный голос обволакивал, – напоминаю, сегодня у моей сестренки презентация.

– Полина, я занят до поздней ночи. Сходишь одна.

– Но, дорогой, Даша так ждала эту выставку. Мы должны пойти.

– Я занят, – отрезал Макс. – И я не ценитель авангардного искусства.

– Ты обещал… – заныла Полина.

– Я сказал нет, – Макс поморщился, вспомнив свой визит в мастерскую младшей сестры Полины.

Цветные кляксы и хаотичные грязные полосы на холстах не произвели на него ни малейшего впечатления. Полина упрашивала Макса купить одно из творений для своего офиса за бешеные деньги. Он наотрез отказался. Полина и Даша обиделись.

Ничего, перебьются. Платить за откровенную мазню он не станет.

Кидать деньги на ветер не в его правилах.

Ближе к вечеру Кира поймала себя на мысли, что привыкла уже к этой палате и персоналу больницы.

За два дня она отдохнула так, как не получалось отдыхать целый месяц, сколько пробыла замужем. Дома всегда было столько дел, что порой и присесть-то не получалось. А уж о том, чтобы прилечь или просто посмотреть телевизор, и речи быть не могло.

С первого дня замужества на плечи Киры легли все бытовые хлопоты. И тем обиднее становились упреки Володи, ведь среди них не было ни одного справедливого.

Вечером, когда Кира увлеченно читала любовный роман, который нашла тут же, в отделении, в палату вошла женщина лет тридцати пяти в элегантном деловом костюме.

Кира сразу сообразила, кто это, но ждала, когда женщина заговорит первая.

– Добрый вечер! – улыбнулась посетительница. – Я Майя – помощница Сафронова Максима Андреевича. А вы Кира? – еще шире улыбнулась она и протянула Кире руку: – Будем знакомы!

Кира пожала руку, подарив женщине ответную улыбку и попыталась вспомнить, где могла слышать фамилию Сафронов. Она ей показалась смутно знакомой.

– Максим Андреевич поручил мне купить для вас одежду, – отчитывалась Майя. – Надеюсь, я угадала ваши вкусы, и одежда вам придется по душе. С размером, кажется, я попала в точку, – окинула она Киру взглядом.

Как только вошла в палату, Майя поставила на кровать большой пакет с логотипом известного бренда. Неужели она именно там выбирала одежду? – мелькнуло в голове Киры. Сама она на этот бутик только смотрела, уверенная, что цены там заоблачные.

– Спасибо большое! – проговорила Кира.

Ну а что еще она могла сказать? Она боролась с любопытством – уж очень хотелось заглянуть в пакет.

– Да было бы за что! – улыбнулась Майя. – Это же моя работа… Еще Максим Андреевич просил напомнить вам, что завтра в одиннадцать за вами приедет машина. Водитель поднимется, чтобы помочь вам с вещами…

– Да не нужно, зачем?..

– Таково распоряжение Максима Андреевича, – ласково, но настойчиво перебила ее Майя, и Кира поняла, что спорить бесполезно. – Надеюсь, мы скоро с вами увидимся, ведь теперь вы будете жить в доме моего начальника. Вот тогда и познакомимся поближе. А сейчас, извините, мне надо идти, дела не ждут.

Все это Майя произнесла очень быстро, не дав Кире и слова вставить. Бросив на прощание «До новых встреч», помощница Максима Андреевича стремительно вышла.

Кира поскорее заглянула в пакет – любопытство снедало ее.

Там было все, начиная от белья и заканчивая тончайшим шейным платком. Трикотажное платье темно-синего цвета ей понравилось безумно. Она даже не удержалась и примерила его. Вот вроде ничего особенного в облегающем фигуру платье не было, но качество и стильность бросались в глаза с первого взгляда. Даже растрепанная и ненакрашенная Кира в нем смотрелась элегантно.

А еще в пакете были колготки и высокие сапожки из тончайшей кожи. Порадовало Киру, что каблук на сапожках был невысокий, как она любит. Майя, действительно, угадала ее вкусы и пристрастия. Серый драповый кардиган, сшитый как пальто, но без подклада, отлично должен был завершить ее образ стильной женщины.

Только вот, она таковой не являлась и никогда не носила настолько дорогие и качественные вещи.

В отдельном пакетике Кира нашла зубные щетку и пасту, пенку для умывания, тоник, увлажняющий крем… Были тут и гигиенические прокладки на каждый день, и влажные салфетки. И все это было куплено не в магазине бытовой химии или в промзоне супермаркета. На всем, даже на компактной массажной расческе со своим футляром, стоял фирменный логотип производителя косметики и парфюмерии класса люкс. Кира о такой знала, но никогда ею не пользовалась. Все это стоило приличных денег.

Кира повесила пальто и платье в шкаф. Остальные вещи сложила обратно в пакет и задумалась.

Кого она сейчас обманывает? Саму себя, разве что. По сути, все эти вещи, преподнесенные ей в дар Максимом Андреевичем, являются ничем иным как милостыней. Просто милостыня эта в особо крупных размерах, и на улице такую не подают.

Кто она? Бомжиха – ответ напрашивался сам. Конечно, можно рискнуть и вернуться домой. Но что ее там ждет? Злой муж, который теперь уже, скорее всего, бывший. Сто процентов бывший – жить с Володей Кира больше не сможет. Если останется с ним, даже если он пообещает никогда так больше себя не вести, она будет жить в постоянном страхе. Да он и не пообещает. Почему-то Кира не сомневалась – после ее бегства Володя стал злиться на нее еще сильнее.

А это значит, что на глаза ему лучше не показываться.

Даже документы остались дома, и вернуться за ними она не рискнет. Одним махом Володя вычеркнул ее из социальной жизни. По сути ее сейчас нет, для всех она перестала существовать. И есть только Сафронов, который взял на себя роль ее покровителя. Но и от него Кира не знает, чего ожидать. Для нее он посторонний человек, к тому же очень влиятельный по словам того же Сергея Сергеевича.

Сафронов, Сафронов… Кира и так и эдак смаковала его фамилию, но так и не получилось вспомнить, где она могла ее слышать.

Перед сном, лежа в кровати, Кира не переставала размышлять о собственной участи. Не допустила ли она ошибку, приняв помощь Максима Андреевича? Кажется, завтра он собирается отвезти ее к себе домой. Зачем? Что она там будет делать? Он обещал – обо всем они поговорят завтра, но как же тяжело оставаться в неведении и целиком и полностью зависеть от кого-то. Не лучше ли было набраться смелости и обратиться за помощью к лечащему врачу? С другой стороны, нет никакой гарантии, что он пошел бы ей навстречу, хоть и кажется ей порядочным человеком. Да и клиника эта далеко не самая простая. Должно быть, сюда даже уборщицей устроиться не так просто.

Ладно, утро вечера мудренее, – решила Кира. Завтра будет новый день. И завтра начнется ее новая жизнь. А какой она станет, будущее покажет. Одно Кира знала точно – в новой жизни не будет Володи.

Директриса детского дома только что с бубном не скакала перед Максом. Рассыпалась в благодарностях, охала и ахала от подарков для ее подопечных, и, несмотря на суетливость, была очень мила.

Фотограф, разумеется, не опоздал. Он кружил вокруг Макса, фотографировал будущего депутата Государственной Думы, обнимающего счастливых детей с подарками, сияющую директрису и улыбающихся нянечек. Настоящая идиллия.

Максу всегда нравилось ощущать себя благодетелем. Он становился почти богом, спустившимся с небес на грешную землю и осыпающим милостью простых смертных.

Похоже, именно поэтому он решил принять участие в судьбе Киры. Макс решил, что так оно и есть, и перестал думать о девушке. Завтра будет завтра. Тогда и станет понятно, зачем она ему нужна.

Помощник Бурмин давал дельные указания фотографу и работникам детского дома – что взять в руки, как сгруппироваться вокруг будущего депутата, куда смотреть и когда следует притушить подобострастные взгляды, заменив их на искреннюю признательность и безграничную благодарность.