– Ну, и что у нас? – спрашиваю, глядя на него требовательно. Палмер даже теряется на секунду.

– Ни документов, ни бумажника я не обнаружил, – отвечает он, опомнившись. – Но сдаётся мне, мы сможем отыскать их в ближайшей мусорке.

– Тоже заметил? – я смотрю на него как на ребёнка, отлично справившегося с заданием по математике.

– Да, – кивает он, довольный будто поисковый пес. Разве только хвостом не машет. – Свидетельница, вызвавшая полицию, назвала это ограблением, но это больше напоминает расправу.

Я тяжело вздыхаю и киваю соглашаясь. Смотрю на загорелое лицо убитого в россыпи старческих пигментных пятен. Мысленно ставлю десять из десяти, что он мексиканец. Только разборок с участием наркодилеров нам не хватало. Впрочем, может пронесёт. Поднимаюсь и оглядываюсь по сторонам, в поисках того самого окна, через которое свидетельница видела нападение. Бросаю на Палмера суровый взгляд и киваю в сторону нужной нам двери.

Проходит минут десять и переулок заполняется людьми. Эксперты-криминалисты приступают к работе. Первое впечатление, что произвёл на меня Палмер, проходит. Кажется, в присутствии других он способен говорить и выглядеть нормально. Может, мне просто показалось?

– Как вы говорите он сказал? – спрашивает он пожилую леди, что звонила девять-один-один.

– «Гони кошелёк, живо», – скрипучим голосом произносит она. – Ну, я сразу схватилась за телефон. Вы знаете, мне терять уже нечего, но хочется чтобы на улицах было безопаснее. У меня ведь внуки. Поэтому я не испугалась и сразу позвонила в службу спасения. А потом услышала: «Паф-паф!» Такой громкий звук, громче даже, чем от выхлопной трубы. Мне так жаль, что тот мужчина всё-таки погиб…

Женщина всхлипывает и утирает слёзы. Палмер сочувственно кивает.

– Вы сделали всё правильно, миссис Оберет. Просто есть вещи, на которые порой мы не в силах повлиять. Скажите, а вы запомнили, как выглядел нападавший?

Она задумывается на пару секунд, а потом начинает описывать преступника. Палмер быстро и размашисто записывает, задавая разные уточняющие вопросы. Я же иду к судмедэксперту Гарри. Вопросы мои к нему – лишь формальность. В целом, ситуация мне ясна, и его заключение меня вряд ли чем-то удивит.

После короткого диалога с Гарри я обхожу местные заведения. Показываю фото жертвы администраторам, расспрашиваю не видел ли кто-то его.

– Я знаю этого мужчину, – говорит молодая девушка, кассир, внимательно глядя на фото. – Он покупал у нас сегодня кофе. Я как раз только на смену заступила. А что с ним?

– На него напали неподалёку отсюда.

– Боже…

– Вы не помните, он расплачивался кредиткой?

– Кажется, да. Сейчас посмотрю, – девушка ненадолго залипает в экран кассового терминала. – Так, вот нашла. Вам ведь не нужен ордер для этого?

Она опасливо поднимает на меня глаза.

– Не хочу, чтобы у меня были проблемы потом.

– Вы содействуете офису шерифа в розыске опасного преступника – выполняете свой гражданский долг, – отвечаю я. Кассир неуверенно пишет мне имя на обрывке чека.

Я возвращаюсь на место преступления и нахожу Палмера.

– Мне удалось установить личность жертвы, – говорю я победным тоном. – Кассирша опознала по фотографии. Его имя Алехандро Херрера. Я уже позвонил в офис, они обещали найти контакты родственников.

– А у меня есть фоторобот убийцы, – отвечает он, как будто мы соревнуемся, и показывает карандашный рисунок на бланке. В портрете подозреваемого также угадываются характерные для мексиканцев черты. Ещё одна волна раздражения прокатывается по телу.

– Да иди ты… – недоверчиво усмехаюсь я. – Хочешь сказать, что ты только что сам нарисовал его со слов свидетеля? Ты, может, ещё и дактилоскопию на глаз в полевых условиях можешь сделать?

– Справедливости ради стоит сказать, дактилоскопия на глаз и делается, – отвечает он немного стушевавшись. – И если уж на то пошло, то отпечатки нам пока не с чего снимать. Оружие-то мы не нашли.

– Ладно, умник, – вздыхаю я. – Мы тут закончили. Остальное обсудим в офисе.

– Хорошо, сэр, – кивает он с готовностью. Я закатываю глаза.

– Можешь звать меня просто Дэвид.

Крис

– Добро пожаловать, заместитель Палмер, – шериф Грейсон жестом приглашает меня войти. Ему на вид лет шестьдесят. Он седой и грузный. Слышал, что в его офисе творится полнейший беспорядок. Я нисколько не удивлён, ведь он производит впечатление руководителя средней руки.

– Можно просто Кристофер, – отвечаю я и улыбаясь присаживаюсь на предложенный стул.

– Как угодно, – кивает Грейсон. – Весьма рад, твоему переводу, сынок. В наше захолустье редко приезжают толковые парни. В основном наоборот – каждый стремиться устроиться в городе побольше, с развитой инфраструктурой…

Я слушаю его, и мне почему-то кажется, что его радость по случаю моего приезда совсем не искренняя. Он словно пытается меня отпугнуть, чтобы я убирался обратно в свой Остин и не мешал им воротить их тёмные делишки. Впрочем, возможно, это всё моя фантазия, и шериф ни к чему такому непричастен.

– Надеюсь, ты у нас останешься, – продолжает он будто в подтверждение моей первой теории. – Поначалу коллеги, скорее всего, будут смотреть на тебя волком, но ты не принимай на свой счёт. Такие уж тут нравы. Особенно тяжело будет с Дэвидом.

– Заместителем шерифа Бронксом? – вырывается у меня невольно. Дрожь предвкушения перед встречей проходит по телу.

– Знаешь его? – удивляется шериф.

– Видел на стенде в приёмной, – отвечаю я спохватившись. Понимаю, что нужно быть осторожнее, если хочу сохранить в тайне истинную причину моего перевода.

Грейсон облегчённо выдыхает. Мне начинает казаться, что этот образ простака и недалёкого человека нужен ему специально для отвода глаз.

– В любом случае, будь к нему снисходительнее, – отведя взгляд, продолжает он. – Дэвид не так давно потерял кое-кого, потому сейчас не в лучшей форме. Как профессионал, он знает и делает своё дело. Но что у него на душе, одному только Богу известно.

При упоминании о потере я стискиваю зубы. Так и хочется обронить что-то гадкое на тему того, что этот Дэвид не очень-то и старался, чтобы эту потерю предотвратить. Но такую осведомлённость я уже не смогу объяснить портретом в прихожей. Приходится помалкивать.

– А вы не пробовали поговорить с ним или отправить его к психологу? – максимально безучастно интересуюсь я. – Просто если он не способен держать себя в руках, это может быть опасно при нашей работе. И не только для него самого, но и для остальных сотрудников.

– Все необходимые тесты он прошёл, – шериф разводит руками. – Ну, а насчёт разговора… мы пытались, но всё бестолку. Так что мой тебе совет, если хочешь наладить с напарником хорошие отношения, не спрашивай о том, что случилось.

– Постойте! С напарником? – нахмурившись переспрашиваю я. Тот кивает.

Ловлю ещё одну волну взволнованной дрожи. Значит, напарник? Ну, что ж, тем лучше для меня. Будет возможность узнать его поближе.

– Желаю успешной службы, сынок, – шериф поднимается и пожимает мне руку. – Кэсси выдаст тебе форму и проводит в оружейную. У нас тут всё скромно, зато как дома.

Я благодарю шерифа и иду следом за одним из заместителей. Пытаюсь, сформировать своё впечатление об этом Кэсси, но тот оказывается не таким разговорчивым, как Грейсон. Вот и первый претендент на попадание в список паршивых овец.

– У нас заместители шерифа работают в парах, – предупреждает он. – Ты попадаешь под начало Бронкса. Служебный автомобиль закреплён за ним. Звони ему и договаривайся, чтобы он забрал тебя.

Тон Кэсси сквозит безразличием или даже каким-то пренебрежением. Очень мило с его стороны, таким образом сбрасывать с себя ответственность. С другой стороны, это возможность для меня скорее наладить контакт с напарником.

В конечном счёте, я просто отправляюсь на вызов на личном авто. Не могу точно сказать, почему не решился ему набрать. Вся эта история с Джесси оказалась для меня слишком болезненной. Так что я бы предпочёл начать знакомство с Бронксом издалека. Шериф просил не спрашивать заместителя об утрате, но правда в том, что для меня гибель Джесси оказалась такой же болезненной. Отец запрещает говорить о том, что случилось. Вроде как, каждый сам выбирает свою судьбу. Но я считаю это чудовищной несправедливостью, за которую так никто и не ответил. И если у меня появится возможность докопаться до правды, я непременно использую её.