После ухода Грин в кабинете повисла долгая пауза. Полковник Барратт выжидательно смотрел на генерала, будто ждал, что тот объявит выигрышные цифры лотерейного билета. Он продолжал стоять по стойке смирно, пока Маскелайн, погрузившись в задумчивость, неспешно ходил туда-сюда по тёмному ковру, неуклюжими пальцами почёсывая седой ёжик жёстких волос.

– Хе! – довольно усмехнулся он своим мыслям, – ну, что скажете, полковник? – он обернул к Барратту блёклое, невыспавшееся лицо.

– Я подумал, ваше высокопревосходительство, что, возможно, капитан Грин – как раз та, о ком говорил господин император. Она сможет вдохновить наши войска не меньше, чем подполковник Крайдан. Мы терпим поражение за поражением, и подвига мёртвого героя для поддержания боевого духа уже недостаточно.

– Она же дочь генерал-лейтенанта Грина, верно? И уже успела зарекомендовать себя в разведке. И женщина! А кто может вдохновить бойцов лучше, чем красивая женщина! – Маскелайн расплылся в довольной улыбке.

Полковник Барратт заулыбался в ответ.

– Я доложу о ней императору. Думаю, вы правы, господин полковник, она нам подходит, – заключил Маскелайн.

***

Скади проснулась непривычно поздно, приняла ванну, сварила себе кофе, но не успела его выпить – в дверь постучали.

На пороге стоял Адонис – именно так большинство девушек Бресии характеризовало майора Джеймса Аддерли. Он был статным синеглазым брюнетом с аристократическими чертами лица, чьи фотографии вырезались из газетных статей и вклеивались в девичьи альбомы. Его высокие скулы, мужественный подбородок, лучистая улыбка, бархатистый голос лишили сна и аппетита многих барышень, пробудив в их сердцах вереницу несбыточных мечтаний: за майором закрепилась слава одинокого благородного героя, пренебрегающего мимолётными романами. Тем не менее, эта же слава давала иллюзорную надежду каждой влюблённой в него девушке на то, что именно она может стать той самой, особенной, единственной. Его избранницей.

– Поздравляю, почти подполковник Скади Грин, ты становишься большой птицей! – Аддерли хлопнул Скади по плечу свежей газетой.

– С чем? – не поняла она.

– А ты ещё не читала? – он вошёл в прихожую и развернул перед ней газетный номер.

«Капитан Скади Грин – новый герой Бресии» – гласил жирный заголовок.

– Ты заслужила, Скади, – Аддерли тепло улыбнулся. – Но ты чертовски меня напугала!

Скади взяла газету и уставилась на посвящённую ей статью. Буквы рябили перед глазами, словно копошащиеся муравьи.

«Капитан разведывательного дирижабля класса А… взят в тиски двумя вражескими дредноутами… с командой из двух человек сбила один дредноут, но была взята в плен подполковником Винтерсбладом… дерзкий побег… диверсия на вражеском цеппелине, приведшая к крушению корабля… трагически погибшие штурман и второй пилот… захватила в плен доселе непобедимого Шентэла Винтерсблада и второго пилота дредноута… из-за неполадок дирижабля пришлось совершить аварийную посадку на территории Траолии, что вынудило освободить пленных… награду из рук Его Императорского Величества… звание подполковника… назначена капитаном транспортного цеппелина… награждение состоится послезавтра…»

– Что это за бред?!

Улыбка исчезла с лица Аддерли, во взгляде отразилось замешательство.

– Полковник Барратт решил, что Бресия должна знать о твоём подвиге. А что не так, Скади? Скади?! Куда ты?

– Переоденусь, – бросила Грин, скрывшись за дверью комнаты, – и еду к полковнику!

– Зачем?

В комнате что-то грохнуло: так падает стул, если с его спинки слишком резко сорвать китель.

– Затем, что не было никакого подвига, – Скади стремительно вернулась в коридор, попутно натягивая перчатки, – и полковник прекрасно это знает!

– Что значит – не было? Скади, подожди, объясни всё толком! – Аддерли поймал её за локоть, развернул лицом к себе, но Скади ловко вывернулась из его рук.

– Потом! – бросила она, убегая.

***

Полковник Барратт принял Грин сразу, но, судя по выражению лица, был не очень-то доволен её визитом. А после того, как он выслушал Скади, его косматые брови почти сомкнулись на переносице, сделав и без того жёсткое лицо ещё суровее.

– Я не понимаю, чем вы, Грин, недовольны? Вы перескакиваете через майора сразу в подполковники, получаете награду, будете командовать транспортным цеппелином. И это ещё не предел, дальнейшее продвижение по службе зависит только от вас! Вон, статьи про вас хорошие пишут. В чём дело? – резко спросил он.

– Ваше высокоблагородие, в этой статье нет ни слова правды, – со всей твёрдостью сказала Скади.

Ладони под перчатками вспотели. Правое колено вибрировало.

– То есть вы хотите сказать, что генерал Маскелайн всё это выдумал? – возмущённо повысил голос Барратт.

– Нет, сэр, ни в коем случае! Но репортёры могли…

– Без его распоряжения репортёры ничего не могли! – отрезал полковник. – Без приказа генерала Маскелайна вообще никто ничего не может! И все его распоряжения, безусловно, согласованы с его императорским величеством! – Барратт чеканил слова, будто забивал ими гвозди.

Скади стиснула челюсти, но глаз под тяжёлым взглядом полковника не опустила.

– Я не заслужила ни этой награды, ни повышения. Я не совершила ничего из того, за что меня хотят наградить, – упрямо произнесла она.

– Чем вы занимаетесь в королевской армии Бресии, сэр? – тон Барратта стал на толику мягче.

– Служу своей стране!

– Всё верно, капитан Грин. И вашей – нашей – стране сейчас необходимо, чтобы вы послужили ей именно таким образом. Всё ясно?

Скади стояла, вытянувшись до хруста в позвоночнике, и молчала, не в силах согласиться на эту чудовищную ложь.

– Не заслужила она! – проворчал полковник. – Его императорскому величеству виднее, кто, что и главное – когда – заслужил. А если вам кажется, что мундирчик не по размеру, так что же мешает дорасти до нужного уровня? Считайте это авансом от господина императора. Всё понятно?

Грин продолжала молчать.

– Не слышу! – гаркнул Барратт, оросив её лицо капельками слюны.

– Да, господин полковник.

– Громче!

– Слушаюсь, господин полковник! – фраза обожгла её горло словно кислота, связки зазвенели, готовые сорваться.

– Исполнять, капитан!

– Есть, господин полковник, сэр!

***

Зал награждений я покидаю почти бегом. Слепящие фотовспышки, чьи-то руки, что тянутся ко мне, чтобы поздравить… Я миновала лестничные пролёты, перепрыгивая через несколько ступенек, и, наконец, оказалась на улице. Отойдя за угол, глубоко и жадно вдохнула чуть подгнивающую осень. В этом городе так сыро, что пора отращивать жабры! Свершившуюся только что ложь я ощущала физически: она жгла моё горло и липким тяжёлым комом распирала желудок.

Орден, пришпиленный к моему кителю самим императором, никак не отстёгивался: замёрзшие пальцы дрожали и не могли нащупать булавку сквозь белую ткань перчаток. Потеряв терпение, я дёргаю его, едва не выдрав клок из кителя. Нужно выпить. Впервые мне просто необходимо выпить!

– Скади, Скади! – догнавший меня Джеймс перехватил мои руки, сжал их в своих ладонях, пытаясь меня успокоить. – Я помогу, – он аккуратно отстегнул проклятую награду, протянул её мне на раскрытой ладони, и я застыла, борясь с искушением зашвырнуть орден куда подальше.

Аддерли всё понял и убрал его к себе в карман.

Мне не только приказали лгать. Мне приказали быть кем-то другим, тем, кем я не являюсь и вряд ли смогу стать. Я не та подполковник Грин, которая им нужна. Но мне не оставили выбора. Прав был Винтерсблад – я всего лишь винтик в механизме, и мне придётся крутиться, как задумал мастер. Больнее всего было то, что я всю свою сознательную жизнь безгранично восхищалась этими людьми и верила им. Маскелайну и императору. Чести и доблести Бресии.