Из друзей и знакомых я пригласила только Леночку с Чевычеловым. И, конечно, на свадьбу приехали мои тётушки, и в первую очередь - тётушка Римма.

   Она, как и я, никак не могла отвлечься от мыслей о работе, постоянно рассказывала о Школе Радости, где она учит особо одаренных детей.

   - И все-таки я переживаю, что Саша ходит теперь в обычную школу, - вздыхала тетя Римма. - В обычной школе дети-индиго часто становятся белыми воронами и объектами для буллинга.

   - Не волнуйтесь, Римма.... Я прекрасно лажу с одноклассниками, - поспешила успокоить её Саша. - Никто и не думает меня обижать. Правда, по ОБЖ у меня тройка у единственной в классе, мне не нравится этот предмет, но мама говорит, не стоит из-за этого переживать.

   Лавандовое поле уводило мысли за горизонт, где их встречало заходящее солнце.

   - В нашей школе никто не додумался бы поставить Саше тройку, - вздохнула тетя Римма.

   - Но зато по остальным предметам я со всем разобралась раньше всех, - поспешила успокоить ее Саша, - так что мне разрешили заниматься дома самообразованием, но одной все время скучно, поэтому время от времени я все равно хожу в школу, особенно на уроки истории. У нас учительница рассказывает много таких интересных вещей, каких не узнаешь из книг и Интернета, мы вместе додумываем историю.

   - Совершенно права ваша учительница, - подсел к нам Чевычелов с ещё почти полным бокалом шампанского. - Историю нужно не зубрить, а постигать и додумывать. Додумывать историю - особый талант, ведь додумать можно как угодно, а нужно додумать правильно - так, как было на самом деле. Ведь что мы имеем? Факты, и далеко не всегда они складываются как пазлы. Что-то всегда приходится додумывать.

   Чевычелов по-прежнему любил поболтать, но говорил теперь спокойнее и медленнее, держался прямее, и вообще стал довольно импозантным мужчиной, в чем несомненная заслуга его супруги Леночки.

   Я рассказала ему о призраке Барина. Даже на собственной свадьбе не могу хотя бы на время полностью отключиться от работы.

   - Там некоторые дубы в лесу ещё помнят того Барина, им лет по триста - не меньше, - начал Чевычелов увлеченно. - Саму усадьбу местные давно уж разнесли по кирпичикам на хозяйственные нужды, ни камешка ни оставили, а дубы остались... Дуб вообще особенное дерево, дарит силу и мудрость... Барин был человеком очень образованным и учил грамоте своих крестьян, увлекался живописью. Но, к сожалению, ни одна из его картин не дошла до наших дней, но сохранились обрывки его дневников. В нашем краеведческом обществе есть копия. Так что если нужно...

   - Очень нужно, Станислав Алексеевич, - взмолилась я.

   Считайте, что дневники Барина уже у вас, - заверил Чевычелов.

   ГЛАВА 6

   1

   На мне было все то же серебристое платье, но камер поблизости уже не было. Зато в небе светила луна, похожая на кусочек порезанного кружками лимона. Только бросить в чай и добавить апельсиновой цедры и немного имбиря и мяты.

   Рядом остался только один человек, который называл себя моим импресарио.

   - Завтра вам позвонит одна моя хорошая знакомая, я организовал встречу с одаренными детьми, юными художниками.

   - Но что я могу им рассказать? - недоумевала я, по-прежнему чувствуя себя самозванкой в серебряном платье.

   -Не скромничайте, Инга Николаевна, - блеснул из темноты улыбкой знакомый. - Вам определенно есть что рассказать детям, для этого у вас есть все - и талант, и опыт.

   Я хотела сказать "вы мне льстите", но подумала, что эта фраза может обидеть моего названного импресарио и спросила:

   - А куда мы идём?

   - Хороший вопрос, - снова блеснула улыбка в темноте. - Хочу вас кое с кем познакомить...